Обыденный Дозор. Лучшая фантастика 2015 (сборник) - Сергей Лукьяненко

– Да пошел ты! – вскинулся молодой.

– Все, Шестикрылый, подвязывай! – повысил голос командир. – Сейчас уже честно огребешь со всей дури прикладом по башке. Я два раза не предупреждаю, ты знаешь. Следующий раз – контрольный прикладом в голову.

– Ты моей головы не тронь! – надулся Серафимович. – Нашел тоже, чем шутить! Какой же ты, командир, грубый и неженственный у меня!.. – Он демонстративно отвернулся к окошку. Впрочем, окошко было забрано плотными металлическими жалюзи, так что Акул не сомневался, что по дороге на объект Серафим со скуки еще найдет, к кому прицепиться.

Тихонов беззвучно вздохнул. С замкомвзводом надо будет серьезно побеседовать сегодня же, совсем сорвался с цепи. Но уже позже, на базе, после окончания операции. Ни к чему прямо сейчас дополнительно взвинчивать градус напряженности в коллективе. Не нужно это. Народ и так весь на нервах. Откуда эти новые мертвячьи базы каждый день?!

– Ладно, – нехотя проговорил он. – Крайний инструктаж.

Члены спецкоманды опустили забрала шлемов.

– Спутниковая карта, – произнес Акул.

Послушный голосовому интерфейсу процессор выдал на внутреннюю поверхность забрала командира подробную карту местности. Такая же картинка сейчас транслировалась и на шлемы других бойцов. Зацепив взглядом синий квадратик в углу экрана, командир потаскал его взад-вперед, путешествуя по карте, затем масштабировал заинтересовавший его участок, затем еще и еще раз, добившись того, чтобы в тени от куста, лежавшей на подтаявшем снегу, стали различимы отдельные ветви.

Работает, стало быть. Фотки окрестностей в реальном времени подгружены, так что можно не опасаться, что комп внезапно выдаст, как тогда в Подольске: «Извините, идет обновление карты». Вот же был попадос, однако.

– Оружие проверять не будем, – сказал Акул, – оружие надо проверять на базе. Кто не следит за своим оружием, тот сам себе злобный баклан, и его уже не спасет никакой контроль. Бакланов у меня в подразделении до сих пор не было, так что я просто на всякий случай. Теперь следующее. В оперативной сводке об этом обычно не пишут, но я хочу, чтобы вы знали. Это важно, мужики. – Он нервно сглотнул. – Поступила инфа, что среди зомби – дети и женщины. Поэтому помните: только не в башку! Ни в коем случае не в башку!.. Хотя бы детей щадите, у них прекрасные шансы вылечиться. Остальных – ну, тут уж как получится…

– Надежная инфа? – обеспокоился Серафимович, откинув забрало.

– Сто сорок шесть процентов, – отрезал командир.

– Ясно, – тут же сдал назад замкомвзвода.

Ехали еще минут двадцать, но Серафим вопреки опасениям Акула и собственному поведению в начале поездки вдруг замкнулся в себе, перестал приставать к коллегам и вообще стал вести себя паинькой. Коллеги в общем-то давно уже привыкли к закидонам замка, но молодой реагировал на них довольно болезненно, и это командиру совсем не нравилось.

Наконец бронированный микроавтобус остановился, задние двери распахнулись, и спецназ посыпался наружу, будто горох из порванного мешка.

Снаружи было пасмурно, сыро и холодно. Начало марта, фигли хотели. Вокруг широко раскинулась унылая панорама полуразложившейся за зиму природы, оскорбляющая тонкое эстетическое чувство капитана Тихонова: голые, набухшие избыточной оттепельной влагой черные кусты, кривые деревья без листьев, скукожившийся грязный снег с вытаявшим там и тут омерзительным волглым мусором… Приличные люди в таких бесчеловечных условиях обитать не должны вообще, это противно человеческому естеству. У зомби особого выбора нет. Мертвяки с трудом пережили зиму, у них голод, авитаминоз и обострившиеся хронические болячки. Особо сопротивляться не должны. Врачей и медикаментов у них нет – да они им особо и не помогли бы, мертвякам-то, говна стакан. После начала Эпидемии медицина неизбежно шагнула далеко вперед, равно как и другие достойные области научной деятельности, однако зомби, сами вычеркнувшие себя из человеческого общества, естественно, не имели свободного доступа к ее чудесам.

Рассредоточиваясь по территории, зорко высматривая сигнальные растяжки и замаскированные мины на подступах к объекту, спецназовцы снова опустили забрала звуконепроницаемых шлемов. Теперь сами они через специальные чувствительные микрофоны, встроенные в броню, слышали все, что происходит снаружи, но их переговоры можно было услышать, лишь настроившись на особую радиочастоту спецотряда. Разумеется, такой аппаратуры у диких зомбарей быть не могло. Теперь каждый из бойцов являл собой зловещую безмолвную фигуру без лица, вершащую высшее правосудие.

С одной стороны – оно удобно, конечно. Можно трепаться на операции в полный голос, совещаться с командиром, материться, издавать боевые кличи и петь патриотические песни. А с другой стороны, Тихонов пришел в спецназ еще тогда, когда ребята во время операции старались не издавать лишних звуков, чтобы не нарушить режима маскировки. Технический прогресс-то после начала Эпидемии тоже попер вперед семимильными шагами – и, честно говоря, порой Акул тосковал о тех суровых, но простых и понятных временах, когда во время боя каждый шпендрик держал язык за зубами, а между собой бойцы общались исключительно жестами.

Объект располагался полукилометром западнее места высадки. Спецназ сбросили в низине; отсюда мертвяки никак не могли зафиксировать прибытие постороннего транспорта, если у них нет воздушной разведки, – а у них нет воздушной разведки. Однако ради сохранения секретности пришлось совершить небольшой марш-бросок по бездорожью. Фигня, ребята Акула раз в две недели делали броски на сорок километров, чтобы не закиснуть на базе. По шоссе и проселку, правда, зато при полной боевой выкладке – а это, на минуточку, кроме амуниции, предполагает еще вещмешки, набитые сырым песком, общим весом не менее двадцати килограммов. В команде Сереги Тихонова состояли трое краповых беретов, включая его самого.

Над забором объекта, брошенной полуразрушенной автобазы, то и дело показывалась голова настороженного часового, окидывавшего цепким взглядом вверенную территорию. Однако на вверенной территории не было пока ничего подозрительного. Азы маскировки на местности и скрытого наблюдения Акул намертво вдалбливал в своих ребят с первых же дней их появления в санитарном отряде, гоняя до седьмого пота за малейшие ошибки. Оттого и потери у него всегда были значительно меньше, чем у соседей. За это бойцы весьма ценили командира – хотя и наверняка поругивали между собой за кровавые мозоли.

– Командир, у них бронежилеты! – поведал молодой то, что командир уже давно разглядел без сопливых. – Тут нужна снайперка – или просто лупить их в голову, не жалея…

Вот именно за это Тихонов и не любил новые супершлемы. За то, что каждая сопля во время операции может теперь высказать свое драгоценное мнение, не опасаясь, что его услышит противник.

– Отставить в голову! – вполголоса прорычал Акул. – Нам трупы ни к чему! Ясно?!

– Трупы в команде тебе нужны?! – тут же возмутился Серафимович.

– Тоже не нужны, – отозвался командир. – Хорош умничать! Сегодня обойдемся вообще без трупов.

Славный человек Серафим, но строптив сверх всякой меры. Крышу у замкомвзвода начинает срывать от постоянной крови. Не должен человек через день участвовать в зачистках, не в человеческой это природе. Да и сам Серафимович на самом деле парень мягкий и миролюбивый, пока сидит на базе. А как на выезд, так крыша у него и улетает в соседний квартал, переворачиваясь на лету. Дать бы ему отпуск недельки на три, отправить куда-нибудь под Евпаторию, чтобы как следует прожарился на солнышке и всякую муть из головы слил…

Угу. А воевать с мертвяками кто будет – Пушкин? Капитан Тихонов в одно рыло?..

– Бронежилет плюс двойной бетонный забор, – флегматично произнес уже занявший позицию на высотке Бычков, устанавливая свою адскую винтовку на сошки. Крупнокалиберная артиллерия, а не винтовка, Бог свидетель. – Плюс расстояние и ветер. Многовато даже для снайперки, шеф. Ничего не гарантирую.

– Ты уж постарайся попробовать попытаться, Рыбка. Томик Бродского подарю за труды.

– О! Да ты духовно богат, командир! – немедленно откликнулся язва Серафим.

– Отставить, – сквозь зубы процедил Тихонов, не сводя пристального взгляда с забора. – Здесь что у нас за хренодверь в стене? – Он потыкал пальцем в офицерский планшет, переключенный в режим тепловизора. От этой штуки горячие парни зомби в отличие от живых укрыться никак не могли, выделяясь на мониторе шлема яркими оранжевыми пятнами. Изображение с планшета транслировалось на внутреннюю поверхность шлемов всех бойцов, так что сползаться для уточнения диспозиции им не требовалось. – Заперто, и уже давно, – констатировал он, позумив изображение. – Ее уже даже закрасили вместе с замком и ручкой в тон со всей стеной. Со времен Советского Союза не отпирали небось.