Любовь из металла - Танит Ли

— «Что-то»… вроде болезни, — подсказала я.

Аллигаторы и черепа умеют скалиться, только они по-честному демонстрируют больше зубов, чем обнажила она.

— Лорен, — проговорила она, — нам стало бы гораздо проще, если бы ты была способна понять, что я могу быть тебе другом.

— О? Это как?

— Конечно, с такой точки зрения ты этого не видишь. Но если ты позволишь мне детально разобрать для тебя элементы головоломки, то все станет ясно.

— Когда уже куст вокруг тебя загорится? Или это все голос совести?

Она засмеялась. Мне следовало этого ожидать.

— О, дорогая моя. Я не Господь, — сказала она.

— Да, я в курсе. Я подумала, что, может, ты забыла.

— Бога не существует, — объявила она. — Некому жаловаться, некого винить. Наши собственные души единственно бессмертны.

— Души и роботы.

— Бессмертность робота ограничена временем, в течение которого они способны избегать ликвидации.

Я съеживалась внутри, когда она называла Верлиса «оно». Это безрассудно, но я не смогла сдержать спазм. Теперь, когда она произнесла «ликвидация», что-то будто пробило дыру в моем животе, и мне пришлось отвернуться, чтобы спрятать ее. А в это время внутри меня, в образовавшейся пустоте, Ненабовь и Любисть толкались, скручивались и выли.

— Хочешь чашку чая? — спросила я. — Кухонные шкафы ломятся, как ты наверняка знаешь. Я могу предложить Эрл Перл, настоящий Ассам, Ассамитт с имбирем, морозную мяту…

— Ты когда-нибудь, — перебила Деметра тусклым и ровным голосом, — интересовалась своей матерью?

Я задержалась в дверном проеме кухни.

— Нет.

— Возможно, тебе стоило бы. Хотя представляю, что тебе, подброшенной в эту ужасающую Секту на Вавилонском Бульваре, не хватало времени для размышлений о чем-то, помимо очередной молитвы и побоев.

В ее словах звучала радость. Я могла уловить это сквозь бетон ее голоса.

Я хотела сказать: «Ок, ты про меня разузнала в каких-то целях. Это обычное мозгоебство. Можно мне рассчитаться с тобой, рассказав, что это Глая сыграла Джейн для тебя, а ты не сообразила? Или ты уже знаешь?»

Она сказала:

— Твоя мать была достаточно безмозглой молодой женщиной, которая пробилась благодаря комбинации проституции и удачи. Однажды удача ее покинула. Ей пришлось лечь в клинику, потому что она подцепила весьма серьезную и редкую для современного общества венерическую болезнь. Лечение существует. Но лечение стоит денег. Что она могла продать? Ну, очевидно, не свой обычный товар. Но клиника, в которую она попала, имела связи с корпорацией, проводившей изыскания по одному специфическому проекту. Они нуждались в лабораторных крысах и были убедительны.

Я стояла, окаменев. Уперлась взглядом во что-то ярко-синее на кухне, возможно, кружку.

Деметра сделала паузу. Она разматывала клубок, нить которого вела через Лабиринт, но не из него, а прямо к чудовищу, что таилось в глубине.

Затем продолжила:

— И твоя мать согласилась. Что ж, выбор ее, боюсь, был невелик. И IVF к тому времени была уже почти безболезненна. Думаю, мне не нужно называть тебе ее имя.

— Я знаю ее имя, — слова сами собой произнеслись. Я не собиралась отвечать, и не думала, что смогу.

— Да, тебе сказали, разве нет, когда ты ходила на опознание тела. Лорен — так звали твою мать. Как это трогательно, что ты переименовала себя в ее честь. Тебе было пятнадцать, мне кажется. И когда ты выходила из морга, ты оступилась на лестнице и падала три пролета. Весьма опасное происшествие. Но ты отделалась несколькими синяками. И ничего более. И к тебе были добры, правда? — Она снова остановилась, выказывая внимание.

— Да, — сказала я невыразительно.

— Это хорошо. Но тебе были рады помочь. Они потеряли твой след до того дня. О Вавилонском Бульваре они знали, хотя твоя мать и грезила, будто в Секте ни тебя, ни ее не отследят. Разумеется, это ничего не изменило. Корпорация вела соответствующее наблюдение за тобой на протяжении нескольких лет, и за твоей матерью до ее смерти от, мне грустно это говорить тебе, передозировки каким-то нелегальным наркотиком.

— Это мне тоже известно.

— Да, Лорен. Ты, однако, оказалась более ловкой… или более непредсказуемой. Твой след потеряли, когда тебе исполнилось двенадцать, когда ты неожиданно сбежала из дома Секты. И никто не мог тебя отыскать до того дня, как ты явилась на опознание тела матери. Тебе будет интересно узнать, что такое же приглашение на опознание было разослано еще десятерым девушкам в твоем родном городе, одна из них могла оказаться тобой. Но в тот момент, как ты прошла в дверь, сканеры зарегистрировали тебя. С тех пор дружественное око наблюдало за тобой. Откуда мне это известно? Ты не будешь удивлена, узнав о моей личной заинтересованности во всем этот проекте.

— О чем ты говоришь? — спросила я, или что-то моим голосом. Но я знала. И вы, без сомнения, тоже поймете.

В любом случае, она сказала мне, радуясь возможности последнего мозгоебства.

— Ты знакома с Зои и Лили? И одним из самцов… как же его зовут?.. Эндрю? — Она замолчала, играя со своей жертвой (мной), ожидая, что я добавлю недостающую часть имени. Когда я не сделала этого, она тоже не стала себя исправлять. — Ты очень, очень везучая, Лорен. Эксперименты часто заканчивались провалом поначалу. Сотня женщин — определенное Сенатом количество — принимали участие в этом задании. Все здоровые, и все из прожиточных классов общества. Им практически нечего было терять, хотя нельзя сказать, что они понимали риск, которому подвергались. И лишь несколько выжило. Только пятеро из первых детей осталось в живых. Процедура требовала гораздо больше исследований. Тем не менее, вы все содействовали с чудесным старанием. Настанет день, когда ты, может быть, будешь гордиться, частью чего ты была, и есть. И гордиться тем, что ты есть.

— Ты говоришь мне, что я не человек.

— Нет, дорогая моя Лорен. Нет. — Этот крокодил из Пустот Ада изображал возмущение. — Я говорю, что ты лучше, чем человек.

— Робот.

— Ты умышленно отказываешься понимать. Это для тебя шок, я знаю. Но ты должна постараться думать рационально. Ты, Лорен, и твой особенный вид, — будущее человеческой расы, которой роботы — как только мы решим текущую проблему — будут прислуживать. Даже Верлис, я думаю, говорил тебе кое-что об этом, когда рассказывал о Зои и Лили. И будь уверена, Лорен, он знает, что ты такое. Одна его робототехника едва ли может ошибиться в распознавании твоих собственных усовершенствований.