Человек, который придумал Магию - Mujische

за гром среди ясного неба был? И зарево как в пожащюрище на вес лес? И гремело два дня с перерывами.

— Всё потом, сторожи.

Дошел до дома. Жены прибежали обниматься, а домохозяйка наша побежала курицу рубить.

— Эка вон какой вымахал, Малик, как бычок семенной. Впроголодь небось в дороге был.

— Твоё право, бабушка. — От ласкового обращения та аж всплакнула.

Жены же только онемели, видя мои изменения. Как разрадовались, так рты и открыли, когда, я выпрямился после обниманий, да встал в полный рост со скамьи.

— А вы, женушки дорогие, занимайтесь пока хозяйством, только не перетруждайтесь. — сказал, поглаживая им едва появившиеся животики. Обе, как сестрички, покрылись одинаковыми веснушками. Первый признак беременности. Веснушки, да сосцы потемневшие.

— А ты куда, неужели, надобно снова в отъезд?

— Опять? — надула губы вторая.

— Так, женушки, мне срочно к мэру надобно.

— Малик, а ты теперь маг? — ка кни странно, задала этот вопрос стеснительная.

— Маг я теперь, да.

— Ох. — только и вздохнули.

— Коней ряспрягите, в стойло, пока гулять не пускайте по двору. Чтобы никто к ним не приближался и не видел. Коня Боромира я выкуплю. Всё поняли?

— …- закидали головами, того гляди, отвалятся.

— Все, пошёл, к ужину буду.

На улице почти никого не было, все были в делах хозяйственных. А те редкие прохожие, то старики, то мальчуганы из мастерских, шарахались от меня, либо просто стояли раскрыв рты.

Да уж, где это видано, чтобы такие рослые мужики как я, в наших краях обитали. Ладно, хоть с вилами не бросаются, а то могут найтись умники, принять меня за сказочного злобного великана. Чуть более двух метров вымахал.

Мне даже кажется, что такие сказки придумывают специально эльфы и высшие эльфы, чтобы пресечь развитие конкурентов.

Мои брови устремились к переносице. Раньше я до такого не додумался бы. Начинают работать изменения. Но пока все ещё слабо. Мало пищи и телу и разуму. Стоит заказать кабана охотникам. Целого. Таверна "Малая обжорошная". Никто в ней почти не бывает. Иногда наведывается стража, коих всего десяток в городе, да мэр. Ещё реже — кто-то из ремесленников. За пивом. А там и закусок по пьяни заказывают. Мясо дичи в основном. Зайчатина. Кабанятина. Точно. Прям одним глазком загляну.

— Фёдор! — Гаркнул я, так, что глиняная посуда загремела.

— Это ж кто там разорался такой голодный! Вся посуда потрескается! Ох е…

— Спокойно, Фёдор, это я — Малик. Есть что готовое поесть? И морса кувшина два.

— Я. Да, я. У меня.

— Фе-едор! — протянул я. — Отомри. Жрать хочу не могу, организм после роста требует.

— К-кабан есть. Целого закоптил вот.

— Короче, давай, пару ляжек кабана и два кувшина морса вот держи, пол серебряник. Иди скорее, у меня ещё дела.

— Алёша! Алёша, хватит спать! Тащи бочонок с морском на кухню! Да поживее! А потом кабан и ноги задние, обе!

— Дядь, Фёдор, че кричишь. Так сладко спал.

— А ну поднялся, обалдуй! Живее! А то есть себе будешь в лесу сегодня искать!

— Да иду я, иду.

— И по кой черт содержу тебя, кормлю.

— Да встал я уже.

Через пару минут на кухне послышалось кряхтение и удар в пол.

— Осторожнее, бочонок расколешь! Опять плотникам новый заказывать придётся. Одни расходы с тобой. Иди давай, трудяга, в ледник, кабана ляхи задние отрежь и сюда же неси. Да не попачкай! Возьми поднос деревянный, по одному понесешь, а то углы оботрешь все!

— Бур-р-р! — зашумело в меня под сложенными на животе руками.

— Это кто? — подал голос запыхавшийся Алёша, притащивший все таки оба окорочка сразу.

— Ставь на стол. Положи на другой поднос вторую ляжку.

— Да кто ж там пришёл? Дядь, Фёдор, ты сам не свой.

— Бери поднос, и иди за мной.

— Я на раздачу не подписывался.

— А ну цыц! Взял и пошёл.

— Ладно…

Ну наконец то! Я ж думал начать грызть стол. Обостренным обонянием почуял пьянящие аромат копченостей, с травами. Явно, готовил кабана Фёдор для себя, а не для таверны.

Хозяин заведения, а за ним и его помощник что-то промямлили, но за треском за ушами я уже ничего не слышал.

В смысле до-глодал уже вторую ножку?!

Живот надулся как пузырь, но мне кажется, я бы еще съел.

Так, отставить еду. Надо к мэру. Трачу, возможно, драгоценные мгновения на насыщение.

— Федор, будь добр, закажи, и приготовь так же еще одного кабана. Держи пару серебряных. С учетом оплаты ножек, это более, чем хватит.

— Да, конечно, господин, Малик.

— Просто по имени. Бывай.

Слишком резко дернулся встать.

— Ой. Р-ээ.

Живот чуть кольнуло, и вышла отрыжка. Плюхнулся обратно. Дубовая скамья заскрипела. Пожалуй, у голода глаза велики.

Вторая попытка более удачная.

Как только захлопнулась сквозняком дверь в обжорошную, в животе что-то рухнуло. Стало чуть легче.

На полпути к дому мэра уже чувствовалось тяжести. А когда ступил на его порог, последний ком еды улёгся. И, о ужас, снова захотелось есть. Какой кошмар. Похоже, пока наберу максимума в характеристиках, так и буду хотеть есть. Один способен объесть маленькую деревеньку, какой была наша Тишина. Легонько вздохнул. Этот было неизбежно, не стоит забивать голову.

Мэр, как я и предполагал, располагался у себя в рабочей комнате, перекладывал с места на место бумаги, даже не посмотрев в дверной проем.

— Да? Что хочет наш уважаемый житель Околицы?

— Добрый день, господин мэр. Это Малик.

— О, уже вернулись?

— Поднял он покрасневшие глаза от бесконечных чернильных закорючек.

— Малик? Это действительно ты?

— Я.

— Что ж, мои искренние поздравления со столь скорой и выдающейся эволюцией. А как дела у Боромира?

— Я присяду?

— Что ж это, конечно, только погоди, лучше на сундук. Ты вон какой вымахал, мои хлипкие стулья не выдержат такую стать.

— Ничего страшного.

Я плавно присел на скрипучие доски.

— У меня лишь одна хорошая новость, куча плохих, и пара просто ужасных.

— Что ж, — потер он пальцами переносицу, и глаза, — полагаю, Боромир погиб?

— Так и есть, но это далеко не вся история о нем.

— Тогда, начни, с самого начала, с момента выезда из Околицы.

Мой сокрушающий наклон головы начал не самый короткий рассказ.

— До деревни "Скаево" мы дошли без приключений. Близ Околицы и на улице самой деревни положили мертвяков, среди которых были гули. Это такие быстроногие мертвецы. Только притворяются медленными.

— И что, там больше ничего было? Откуда же оборотни в том краю, о них Боромир говорил.

— Не все так просто. Когда мы проверяли дома, вдруг где мертвые затаились, они ведь хуже нечисти всякой. Могут и за тридевять земель