Возлюбленная одинокого императора (СИ) - Юлия Цезарь

— Ах, давай на время забудем о делах и всем плохом, у нас отпуск, — улыбнулся Император, подхватил кота и пересел на сторону Амелии. — Как прибудем, чем хочешь заняться в первую очередь? И, кстати, такой вопрос… Слуг не будет. Ты умеешь готовить?

— Вы не удосужились взять с собой слуг? — Амелия даже рот открыла от услышанного, отодвигаясь от Императора, но лишь чтобы лучше видеть его. Хотя пусть это он видит её возмущение. — Конечно нет. Какая знать откажет себе в слугах на столь длительный период, тем более в месте, которое далеко от цивилизации? Милорд, впервые мне кажется, что вы поступили глупо. И простите мне мои слова, но это правда.

— Тогда придется мне, — он тихо рассмеялся, наблюдая за ее реакцией. — Никто не должен узнать, где мы, поэтому я позаботился об этом. Но если думаешь, что нам не обойтись без помощи, найдем людей на месте.

— Скорее, зверей. Учитывая то место, которое вы показали на карте. А что? Неплохо. — С коварной улыбкой Амелия посмотрела на Льюиса и взяла его на руки, касаясь довольно чувствительных мест Императора. Заглянув в наглую бурую морду и выслушав все «мяу», что сказал Льюис, Амелия продолжила: — Вот кто будет нам готовить. Только не мышей, Льюис, а настоящие жаркое из куропаток или оленью отбивную, ясно? Мы тебя не сырой рыбой кормим и будет требовать чего-то равноценного!

Кот ничего не хоте слушать, а главное, не желал смотреть в лицо, которое что-то требует у него. Да еще и без уважения! Толстячок стал сильно барахтаться в руках, просясь на ручки к «папе».

— Этот избалованный наглец, наверное, и мышей в глаза не видел, только в постели нежиться горазд. — Император ткнул Льюису по носу и придвинулся ближе, слегка обнимая Амелию. — Уверен, мы справимся со всем сами. Уж очень не хочется, чтобы нам мешали в эти дни.

Карета медленно двигалась к своей цели, везя пассажиров к их лучшим выходным. По крайней мере, Император рассчитывал, что это время станет для него и Амелии особенным; что они смогут сблизиться ещё больше. Именно на это он и надеялся, а уж со всем остальным пусть разбираются другие, пусть другие делают его королем.

========== 16. Сладкая пытка ==========

— Никто не вернулся, — скорбно подвела итоги операции Фрея на собрании. — Короткая записка о портрете некой леди, очень похожей на Амелию, — это все, что у нас есть. Этого слишком мало, чтобы его в чем-то подозревать. Лестат, что думаешь?

Но Лестат опять предпочел молчать. Как на всех собраниях в последнее время, он сидел отрешенным и не принимал никакого участия в обсуждении, будто и не здесь пребывал.

Фрея закатила глаза, намекая, как её это достало, и с тяжёлым вздохом повернулась к Вайсу. Если уж сам Лестат настолько отчаялся, то зачем, спрашивается, стараться? Взгляд Фреи ясно давал понять, что если он в ближайшее время не придет в норму, она бросит его подыхать в этом унынии одного.

Вайс на удивление понял её взгляд и даже кивнул в ответ. Но как мужчина, её слова огласит сам, тем более это были и его мысли.

— Господин, не сочтите за грубость, но мне и вашим людям надоело выполнять всю работу, не имея лидера. Мы думаем и действуем. Вы же принимаете активное участие лишь тогда, когда план готов. И всё, к чему сводятся ваши действия — сидеть в замке и ждать хороших вестей. Лично мне ваша герцогиня не нужна. У меня есть и другие дела в королевстве. Судя по нынешнему вашему состоянию, вы сдались. Что ж, хорошо. Мне было приятно иметь с вами дело.

Вайс встал и направился к выходу. Он не играл на публику, он действительно собирался уходить. Его работа — расследовать преступления королевского уровня и находить зачинщиков бунтов или будущих убийц короля. Здесь он по личной просьбе Остера. И видеть сломленного духом Лестата ему уже осточертело.

— Т… Так просто уйдешь? — не поверила Фрея и в шоке уставилась на спину уходящего. Но надо же с этим что-то делать! — Лестат, останови его!

Она повернулась к нему, но тот как сидел, смотря куда-то в пространство, так и не отреагировал. Разозлившись окончательно, она пнула его в ногу и, буркнув что-то вроде «ну и сиди здесь», последовала за Вайсом.

— Проверьте ещё раз, — остановил их тихий голос уже у самых дверей. Обернувшись, они увидели, как Лестат поднялся из кресла. — Зачем ему портрет Амелии? Если он изначально хотел заполучить ее, это объяснит, зачем он проклял меня. Это он, я уверен.

— Лестат, мы потеряли семерых. Император — не тот противник, с которым мы можем справиться, — обернулась Фрея и с жалостью взглянула на него. Было трудно видеть его таким.

Услышав перепалку также остановился и Вайс, но даже поворачиваться еще не спешил. Пока Лестат делал всё так, как и до этого — ничего.

— Император заставил короля чувствовать себя виноватым, да и уважаемый этот мужчина в обществе. Позапрошлая вылазка оскорбила его. Я не вижу иных причин, как продолжать слать туда людей. Всё, что в наших силах — выпроводить его из замка. Сделать еще одно собрание, но нужно придумать, что на нём говорить, а в этот момент люди обчистят замок. Иных ходов я не вижу

— Чтобы созвать собрание, нужна серьезная причина, — задумался Лестат, обходя стол, чтобы подойти ближе и не повышать голос. — Что если я предложу свою отставку?

— Что? Нет, Лестат, это слишком уже! — возмутилась Фрея такому предложению. Учитывая последние события, его же и правда отстранить могут, если проголосует большинство!

— Учитывая ваше состояние, за вас могут и проголосовать, — вновь прочитал мысли Фреи Вайс и наконец-то повернулся лицом. — Зная короля, он попросит одуматься. Вы согласитесь. А если нет, то просто попросите дать вам время на окончательное принятие решений. Там и посмотрим, чем окончится дело в замке Огня.

— Мне нужно хоть что-нибудь, — тихо проговорил Лестат, прикрывая глаза. — Малейший намек, что она где-то есть. Не мог же человек просто взять и пропасть.

— Возможно, она не хочет, чтобы ее нашли. Лестат, я знаю, что ты отрицаешь эту версию, но неужели она не попыталась бы послать весточку? Ее же не могли держать взаперти все это время. — Фрея и сама не хотела, чтобы это оказалось правдой, но как иначе объяснить, что поиски настолько бесполезны?

— Я в это не верю, — настаивал Лестат. В его глазах даже промелькнуло что-то, отдаленно напоминающее его