Предатель крови - Кира Измайлова

— Это очень важно! — предпринял я вторую попытку.

— Ну что такое? — она подняла на меня глаза. — Ты какой-то странный… Случилось что-то?

— Да… — я оглянулся и добавил шепотом: — Не хочу при всех… Выйдем на пару минут?

— Ну… — Грейнджер покосилась на гору учебников и тяжело вздохнула. — Хорошо, пойдем, только ненадолго!

В коридоре я огляделся по сторонам, отвел ее подальше от портретов и тяжело вздохнул, всем своим видом демонстрируя скорбь.

— Ну что случилось? — поторопила меня Грейнджер.

— Это касается Хагрида… — обронил я и трагически засопел.

— Что с ним?

— Не с ним… в смысле, ему очень плохо, но…

— Да объясни же ты толком! — вспылила Грейнджер, сделавшись очень похожей на мою сестренку. — Не тяни время!

— Клювокрыла все-таки казнили, — сказал я скорбно. — Помнишь, того гиппогрифа, который Малфоя поранил?

— Но сказали же… сказали, что его пощадили! — оторопела она.

— Именно! — воскликнул я. — Всем сказали, что его просто отправили подальше в лес, а на самом деле убили, как опасное животное. Хагрид узнал случайно, и теперь просто вне себя от горя… Ты же знаешь, как он переживает за всех зверей!

— Это ужасно! — прошептала Грейнджер, и мне на мгновение стало стыдно за наглую ложь. Но только на мгновение, потому что методы Риддла — они затягивают. — Как они могли! Ведь все видели, что Малфой сам нарвался!

— Да, но у него отец — влиятельная персона, вот и… — Я развел руками. — А нам просто не сказали, вроде чтобы не расстраивать, а на самом деле, чтобы замять эту историю. В школе и так все нервные из-за дементоров, а тут еще это…

— Понятно, но Хагриду-то от этого не легче! Могли бы и ему не говорить…

— Гермиона, все еще хуже, — сочинил я на ходу. — Ему велели отвести Клювокрыла в лес, ну Хагрид и пошел, тот же его слушался. Ну а там их уже ждали… и палач тоже… И на глазах у него…

— Представить себе не могу! — ахнула она, и в карих глазах заблестели слезы. — Просто нелюди! Бедный Хагрид!

— Не то слово, — заверил я. — И рассказывать ему запретили, вот мне он только записку прислал, а я даже не могу сходить к нему!

— Гарри, это опасно, — моментально опомнилась она. — Только не говори, что ты намерен…

— Да, — твердо ответил я, припомнив, что в подобных случаях у Поттера включается режим «слабоумие и отвага». — Я пойду к нему. И если ты в самом деле мой друг и друг Хагрида, Гермиона, ты пойдешь со мной. Но если твоя нумерология тебе дороже, что ж… иди, решай задачки.

— Гарри, но там дементоры!

— Их же отогнали подальше, — напомнил я, видя, что она колеблется. Сожаления я уже не испытывал, только азарт. — И… в общем, профессор Люпин научил меня вызывать патронуса.

Грейнджер помолчала, переваривая эту новость, потом спохватилась:

— А Блэк?! Он может быть где угодно, раз даже дементоры ему не помеха!

— Гермиона, до хижины Хагрида рукой подать! Луна светит, как прожектор, кого угодно можно за милю заметить!

— Да, только если он не невидимка! — парировала она, скрестив руки на груди непримиримым жестом.

— Думаешь, Блэк умеет становиться невидимым? — скептически спросил я.

— А почему нет? Если у тебя есть мантия-невидимка, вдруг у него тоже такая имеется?

«Мантия-невидимка?! — ошарашенно подумал я. — Вот это новости! Том свою тетрадку сгрызет от зависти!»

— Ну конечно, такие вещи просто на каждом углу продаются, особенно опасным беглым преступникам, — фыркнул я, стараясь не выходить из образа. — Я скорее поверю, что он умеет превращаться в ночной туман! Тогда хоть понятно, как он минует дементоров — они же и под мантией почуют, уверен!

— Да, Дамблдор же говорил, — кивнула Грейнджер, а я выдохнул с облегчением: попал в точку, надо же! — Ну… Гарри, это все равно опасно…

— Если ты про то, что нас могут поймать, — я подчеркнул слово «нас», — то я возьму все на себя. Так и так мне до лета на отработках торчать. Ну, ты идешь? Может, мы успеем до отбоя!

— Ну хорошо, — решилась она, я выдохнул, развернулся было к лестнице, но тут Грейнджер окликнула:

— Гарри, а мантию ты взять не хочешь?

— Нет, — выкрутился я, — ходить то в спальню, то обратно — только внимание привлекать. Сразу прицепятся с вопросами, мол, что я делаю да куда собрался на ночь глядя!

— Ты же говорил, что оставил мантию в потайном ходе, там, за горбатой ведьмой, — прищурилась она, — перед тем, как тебя Снейп поймал.

— Так я ее забрал уже, — ответил я, — что она там валялась? В сундук спрятал, а тут, как нарочно…

— Ох, ну и беда с тобой, Гарри, — сердито сказала Грейнджер, но последовала за мной. — Ты ужасно несобранный! А куда мы идем?

— Сейчас спустимся и выйдем подземным ходом прямо на опушку, а там рукой подать до хижины, — пояснил я.

— Ты про такой ход не говорил, — не отставала она, — кстати, карту ты тоже не взял?

— У меня ее отнял Снейп, — тяжело вздохнул я. — Хорошо еще, он не знал, что это такое, но решил, что вещь темномагическая.

— О, ну, может, он ее отдаст потом?

«Ага, мечтать не вредно, — подумал я, — потом догонит и еще раз отдаст!» Вслух же я сказал:

— Вряд ли… Хорошо, я запомнил почти все потайные ходы, которые были на карте!

— Это точно…

Поздним вечером на опушке Запретного леса было неуютно. Вдобавок я малость приврал насчет «рукой подать»: окошки Хагрида светились на порядочном отдалении. Мне ведь было нужно потянуть время, чтобы дать Блэку — если он шатается поблизости, — подобраться ко мне.

— Кажется, я перепутал повороты, — сконфуженно произнес я, — там два выхода, второй поближе к дому Хагрида. Может, вернемся и…

— И совсем заблудимся, — сердито ответила Грейнджер, отряхивая мантию, слегка пострадавшую за время путешествия по подземному ходу. — Лучше так дойдем. Вон луг, а вон Визжащая хижина и Дракучая ива, на них и будем ориентироваться. От них до хижины Хагрида совсем близко.

Я только ухмыльнулся и медленно двинулся вперед, потому что отвратительно видел в темноте. Как Поттер еще не угробился с таким зрением, разгуливая по ночам, ума не приложу!

Грейнджер порывалась было зажечь Люмос, но я отсоветовал, мотивируя это тем, что этак нас будет прекрасно видно со стороны, а мы ничего не разглядим за пределами очерченного светом круга. Элементарно же!

— И когда это ты сделался таким предусмотрительным… — ворчала Грейнджер, спотыкаясь в темноте, а я думал: «С Риддлом поведешься — и не такого наберешься!» И еще прикидывал, подействовали бы чары Тома на эту неистовую заучку или нет? В Тома я верил, но, думаю, и ему пришлось бы потрудиться…

Чтобы не молчать, я спросил, что изучают сейчас на маггловедении, и Грейнджер приободрилась. Оказалось, они там выясняют, зачем магглам электричество. Потрясающе интересная тема, ничего не скажешь! Я бы предпочел выяснить, почему маги электричество не используют! Да-да, помню, в Хогвартсе слишком большая концентрация магической энергии, поэтому никаких вам тут телевизоров или электрочайников. Но, скажу честно, если бы в «Норе» имелась маггловская проводка, жить было бы куда проще! С другой стороны, неизвестно, что мог бы отчудить папочка. Перепутал бы фазы, и… никакой Авады не нужно.

Но вообще мысль была интересной, и я постарался ее запомнить, чтобы рассказать Тому. Он-то рос в маггловском приюте, и электричество для него не являлось тайной за семью печатями. Как и для Поттера с Грейнджер, кстати: те-то уже всякие компьютеры и прочие маггловские штучки видели, а во времена Тома такого еще не было. Впрочем, летом он насмотрелся на все эти чудеса, но шокированным отнюдь не выглядел.

«Я идеальный приспособленец, — сказал он как-то. — Если бы я провалился в прошлое и угодил ко двору короля Артура, я бы и там не пропал. Например, напросился бы в ученики к Мерлину, затмил его, и тогда вы теперь ругались бы не мерлиновыми подтяжками, а моими!» Ну, смерть от скромности Тому однозначно не грозила…

— Интересно, зачем нужна эта хижина? — вслух произнесла Грейнджер, глядя вперед. — Там ведь никто не живет.

— Может, раньше жили? — пожал я плечами.

— Нет, я спрашивала Хагрида, а он ничего толком не знает. Говорит, она тут давно появилась, еще в те годы, когда твои родители тут учились, но в ней никогда никто не жил. Только привидения, она потому так и называется, что оттуда по ночам доносились жуткие звуки…

— Хм… Вдруг это правда был дом для тех привидений, которые не прижились в школе? — придумал я на ходу. — А выли они… ну, может, дебоширили. Ты же помнишь смертенины?

— Почему нет? — согласилась она. — Там были приличные привидения, а если тут Обезглавленные охотники праздновали что-нибудь, тогда понятно, откуда вой и грохот.

— Я бы лучше называл их безголовыми, — буркнул я, стараясь, чтобы Грейнджер не услышала. Но она и так не прислушивалась, развивая мысль: