Супервулканы. Неожиданная правда о самых загадочных геологических образованиях Вселенной - Робин Джордж Эндрюс

возникает соблазн немного повозиться с настройками, но если мы не будем вмешиваться, то Венера и ее вода прекрасно уживаются. Более того, на планете формируется довольно красивый океан. Климат тропический – в среднем немного теплее, чем на Земле, но это терпимо. Проходят миллионы лет. Много миллионов. Кажется, эта планета может быть довольно неплохим местом для жизни…

Раздается сигнал тревоги. Температура повышается.

Снова вступает Уэй. «Если у вас нет тектоники плит, то все ставки сделаны, – говорит он. – Если у вас нет неустойчивых циклов, вам конец». Мы быстро переходим в настройки и находим опцию тектоники плит. Теперь кора планеты подчиняется движению мантии, циркулирующей под ней. Участки коры врезаются друг в друга. Другие куски распадаются, образуя рифтовые зоны. Тектонические плиты встречаются с другими и проваливаются в мантию. К нашему облегчению, мы видим, как атмосферный углекислый газ растворяется в океане и превращается в углеродсодержащие породы. Эти породы проникают в мантию вместе с обреченными тектоническими плитами, сохраняют углерод в течение веков и очень медленно высвобождают его при извержениях вулканов.

Жизнь на волоске. Оказывается, тектоника плит – отличный способ регулировать температуру планеты. Он не идеален, и изменения орбиты планеты или химического состава атмосферы могут вызвать резкие колебания. Но тектоника плит, похоже, не дает Венере необратимо превратиться во что-то ужасное – по крайней мере, на геологических временных масштабах.

Проходят миллионы лет. Жарковато, но жить можно. Вы начинаете задумываться, понравится ли какой-нибудь рыбе плавать вон в том океане, когда раздается еще один сигнал тревоги: началось извержение вулкана. Ничего страшного, верно? На Венере постоянно извергаются вулканы. Вы поворачиваете глобус, чтобы посмотреть, где произошло извержение. Вы ожидаете увидеть где-нибудь небольшое пятнышко лавы, а вместо этого обнаруживаете море. Целый регион Венеры выглядит так, как будто кто-то опрокинул на нее огромный ушат расплавленной породы.

Извержение происходит не из одного вулкана, а из целого ряда трещин в земле. Проходят тысячи лет. Десятки, сотни тысяч. Лава все еще извергается. Это сбой? Есть ли кнопка выключения? Пока вы пытаетесь ее найти, раздается еще один сигнал тревоги: второе колоссальное извержение началось в другом месте Венеры. Вы начинаете нервничать и посматриваете на планетарный термометр. Он все поднимается и поднимается. Эти затяжные извержения высвобождают большое количество углекислого газа. Что происходит? Ваши океаны и моря начинают испаряться. Увеличение количества водяного пара в атмосфере еще больше нагревает планету. Но как раз перед тем, как вы думаете, что критическая точка достигнута, извержения прекращаются. Углекислый газ больше не поступает в воздух. Неужели все закончилось? Мы прошли дальше?

Нет. Уже слишком поздно. Углекислого газа уже достаточно, чтобы процесс запустился. Сейчас слишком жарко, и океаны и моря продолжают испаряться. Мы надеемся, что литосферные плиты, которые погружаются в мантию, переработают достаточно углерода, чтобы нас спасти, но что-то идет не так. Без жидкой воды тектонические плиты не могут нормально разрушаться, скользить по мантии и легко плавиться. Двигатель тектоники плит останавливается. Плиты больше не погружаются в мантию. Горные породы не поглощают углерод из атмосферы.

Поскольку не осталось запасов воды, которые могли бы растворять углекислый газ, и тектоника плит уже не может похоронить углерод в мантии, он остается в атмосфере. Эти два парниковых газа повышают температуру на планете до ужасающей степени. Водяной пар в атмосфере даже не имеет возможности выпасть обратно на поверхность. Солнечная радиация отщепляет кислород от водорода; будучи невероятно легким, водород улетучивается в космическое пространство. Вода исчезла. На Венере произошел апокалипсис. Игра окончена.

«Чтобы парниковый эффект на планете вышел из-под контроля, вам нужно либо повысить яркость Солнца, либо очень быстро выбросить в атмосферу огромное количество CO2, – говорит Бирн, подводя итог моему неудачному прохождению игры. – И самый лучший способ сделать это – извержения вулканов».

Такой грандиозный и продолжительный вулканический кризис может показаться несправедливым сюрпризом. И это так. Но это отнюдь не означает, что такой сценарий нереалистичен, потому что подобные извержения уже случались в некоторые периоды огромной истории Земли.

Ключевой эпизод книги научного журналиста Питера Браннена «Концы мира» о массовых вымираниях, постигших Землю, – история Великого пермского вымирания, лавины смерти, потрясшей мир 252 миллиона лет назад. Погибло большинство живых существ. Жизнь едва держалась на плаву; еще немного, и, если не считать микробов, она могла быть полностью уничтожена.

Главный подозреваемый? Сибирь. Примерно в это время огромный объем магмы накопился в Тунгусском осадочном бассейне – каменистой чаше, наполненной карбонатами, сланцами, углями, нефтью и природным газом. Как спичка, поднесенная к бензину. Все это взрывалось снова и снова, нанося планете раны и выбрасывая в небо огромное количество углекислого газа и метана – более мощного, но более короткоживущего парникового газа. Само извержение также выбросило в атмосферу много углекислого газа: лава продолжала заливать сибирские просторы в течение около 2 миллионов лет [15]. Я не могу представить себе это огненное поле, эту геологическую конвульсию континентального масштаба, которая продолжалась дольше, чем существует человечество.

К тому времени, когда все было сказано и сделано, почти 8 миллионов квадратных километров были покрыты застывшей лавой – образованием, названным Сибирскими траппами. Этого недостаточно, чтобы покрыть весь мир, но парниковые газы, вырвавшиеся из этого места, разрушили климат планеты. От 10 до 48 тысяч миллиардов тонн углерода, вырвавшись из заточения, разожгли атмосферную доменную печь. Средняя температура на Земле повысилась примерно на 16 °C и оставалась такой в течение долгого времени. Такая же катастрофа произошла и в тропических океанах. Жизнь, которая раньше там изобиловала, была сварена вкрутую. Конечно, океан поглощает углекислый газ, но прежде чем раствориться, он превращается в углекислоту. Когда его немного – это не проблема, но огромные запасы углерода превратили океаны в едкий бульон, в котором живые существа растворялись и погибали. Большую часть времени вулканы никого не убивают. Но было бы упущением не заметить, что время от времени, в течение сотен миллионов лет, они действительно наносят по планете удар.

На Венере нет ни нефти, ни угля. Но мы знаем, что весь этот углекислый газ должен был каким-то образом попасть в небо и испечь планету. Модели Уэя не могут точно указать, сколько извержений в стиле Сибирских траппов должно было произойти, чтобы океаны не просто начали нагреваться, а фактически выкипели. Но для этого должно было случиться много извержений умеренного масштаба – или всего несколько ужасающе гигантских извержений. Венера не просто нагрелась, а затем восстановилась. Она стала чрезвычайно горячей и уже никогда не возвращалась к прежнему состоянию. Температура поднялась примерно на 380–440 °C. Вулканические процессы разрушили этот мир.

Время