Хранители времени - Янина Жураковская

— Встань, — приказала фея. Ларвеор поднялся: не слишком быстро — чтобы не разгневалась, и не слишком медленно — чтобы не усмотрела непочтительности. — Слушай моё повеление. Возьмёшь Ведьмину дюжину, навестишь эти… Яблоньки и приведешь мне Хранителей и оборотня. Целыми и невредимыми. Не упусти их, как в прошлый раз.

«В прошлый раз вы решили всё сделать сами и послали меня на кудыкину гору собирать помидоры. Затем спалили мне волосы, брови и ресницы и посулили, что если услышите что-нибудь, кроме «Да, Госпожа! Будет исполнено!», одним умником станет меньше», — тихо (не дай Тьма, услышит) подумал Ларвеор. Фея ойкнула и, поморщившись, сунула в рот уколотый палец.

— Девчонка не помеха, но рябь в Силе мог создать только весьма одарённый чародей, — невнятно заявила она. — Возьмёшь с собой магов… Кристанну и Сивера.

Кристанна и Сивер. Квартеронка-троллина и полуэльф. Бывшие любовники и бывшие супруги (ходили упорные, хотя ничем не подтверждённые слухи, что разводивший их волхв остаток жизни провёл под кроватью, стуча зубными протезами). Парочка, которую в одной комнате могла удержать только железная воля Госпожи и её воспитательные «костогрызы» и «мозгоклюи». Маги, после последнего «спора» которых северное крыло Академии пришлось отстраивать заново…

Ларвеор всерьез заподозрил, что сегодня не его день.

— Ты ещё здесь? — удивилась фея.

Капитан вздохнул про себя, поклонился и вышел.

Через полчаса в чертоге перемещений.

— Тупая троллиха.

— Ушастый слизняк.

— Тварь.

— Недоумок.

— Идиотка.

— Кретин.

— Кикимора болотная.

— Грязный ублюдок.

— Жирная задница.

— Навозный выползень.

— ВЫ ОТКРОЕТЕ ДВЕРЬ ИЛИ НЕТ??!!

Ларвеор повышал голос очень редко. И никогда не позволял себе терять лицо перед подчинёнными. Зато его помощник лейтенант Уэйд («Племянник того самого Уэйда, — обычно говорили о нём и добавляли: — Полный… полное… в общем, У — оно и есть У»), позволял. И терял. «Капитаном Уэйду не быть», — заключил капитан, глядя на багрового лейтенанта, бледного, как мел, Сивера и налившуюся бурой краской Кристанну. Для изначально оливковой квартеронки это был показатель крайней степени бешенства.

— Мэтр, мэтресса, что за задержка? — спокойно спросил он. Его бойцы инстинктивно пригнулись. Если бы взгляд мог убивать… собственно, взгляд Кристанны мог убивать, но Ларвеор не зря носил связку защитных амулетов. А вот хрустальный шар Сивера, по которому скользнули пасмурные очи, крякнул и рассыпался пылью.

— Воссоздашь, — коротко приказал маг, посылая в чародейку «пелену разума». Глухой рык, багрово-алая вспышка — о его щит размазалась «стрела мрака». — Порталы в Пустоземье блокированы, капитан. Сильное возмущение магических полей вследствие применения связки кольцевых и спиральных аартов, формирование пространственного канала займёт некоторое время. — Полуэльф в упор взглянул на Уэйда, выдержал паузу и любезно пояснил: — Мальчишка прочёл стишки, дверь на замке, надо ждать.

Ларвеор, пожав плечами, углубился в учебник «Взаимодействие энергетических полей и практика телепортации. Магистерский курс». Ведьмина дюжина, среди своих известная как «злыдни», осторожно подняла головы. Лейтенант по-бычьи пригнул голову и выхватил из-за пояса изогнутый тёмно-серый жезл. «Клык Родана Жареного, — опознал капитан. — Взрывается от тряски и громких звуков».

— Почему на замке?! Почему ждать?! — угрожающе заорал Уэйд. Ларвеор заложил книгу пальцем и отступил на пять шагов влево. «Злыдни» переглянулись. Вокруг Уэйда быстро образовалось пустое пространство. — Вы магистры! И какой-то мозгляк влёгкую перебил ваши чары?! Да к вурдалачьей бабушке вас с вашими оправданьями! У меня приказ Госпожи, собственной её ручкой подписанный! Или вы откроете эти лешачьи двери, или я сам, и тогда будет вам перепёлка табака!.. — он многообещающе потряс Клыком. — Поняли? Уяснили? Моё слово — твёрдо…уй-ё!!!

Полыхнуло ядовито-зеленым. Кто-то из «злыдней» хмыкнул. Ларвеор посмотрел на дымящееся тело Уэйда, распростёртое на полу. «Нет. Не быть», — подумал он.

— Неосторожное обращение с магией, — вынес вердикт полуэльф. И движением брови отодвинул аппетитно пахнущий труп (Зикка невольно облизнулась) подальше.

— Мы готовы, — улыбнулась Кристанна, изящным жестом убирая со лба тёмную кудряшку и одновременно бросая на Сивера «жгучеяд».

— Приготовиться, — тихо сказал Ларвеор, пряча книгу, и надвинул на лоб кольчужный капюшон. «Злыдни» мгновенно подобрались, обманчивую расслабленность словно ветром сдуло. — Уходим группами по трое. Брать объекты, как эльфийские вазы династии Аерис. Даже волос не должен упасть с их светлых головок. Оружие и украшения изъять. Не оставлять ничего.

— Ничего? — ехидно переспросила магичка, быстро водя руками в воздухе, словно стягивая к себе тысячи тонких нитей. — Ни ногтей, ни волос, ни зубов, ни бровей?

— Работай, — осадил её Сивер, встряхивая ладони.

— Заткнись, урод.

— На себя посмотри, тварь.

— Сволочь.

— Проклятая дура.

— Ненавижу.

— Люблю.

— Я тебя то… ЧТО?!

— Дверь отворяется, — синие глаза чародея насмешливо мерцали.

Несмотря на ходившие по Истоку жуткие байки, волшебная дверь у Госпожи была всего одна. Но зато какая! Именовалась она Вездесущей — куда чаще, впрочем, Пойди-туда-не-знаю-куда — и при правильном указании координат (во избежание путаницы карта была начертана тут же, на створках) могла отправить мага в любое место мира по его желанию. Конечно, согласно данным современной магической науки такого артефакта не могло существовать в принципе, ибо: для его активации, во-первых, было достаточно двух магов (по правде сказать, одного, но чтобы не пугать общественность…); во-вторых, рассылать он мог, а забирать — нет, хотя построен был как двусторонний (если можно в дверь выйти, то почему нельзя войти?); в-третьих, места каждый раз определял безошибочно, игнорируя аксиому о наложении формирующихся пространственных тоннелей на остаточные следы предшествующих и, как следствие, искажении магического поля и изменении точки перехода (право слово, лучше бы ошибался); а, в-четвертых, из-за неправильной эксплуатации и полного отсутствия техобслуживания давно должен был прийти в негодность33.

Однако Дверь, теории и выкладки презирая, а учёных вообще ни в медяк не ставя, стояла и работала исправно. Удивляться тут было нечему, ведь соорудил её древний Хранитель-маг, в чьей дырявой памяти не хотели держаться ориентиры, а в словаре отсутствовало наречие «невозможно».