Мор - Павел Корнев

В отличие от Ланса, местные власти не ограничивали в правах ни экзорцистов, ни экзекуторов. Предельно жестко регламентировали деятельность, но из страны не выдворяли и частенько прибегали к их помощи. Спасением душ аристократов занимались братья ордена Изгоняющих; преступников же и прочих недостойных жизни отбросов прилюдно отправляли в Бездну палачи Пламенной длани.

А вот обывателями занимались приходские священники и монахи ордена Фредерика Копьеносца. Многих бесноватых святые отцы возвращали к нормальной жизни, но некоторые буквально растворялись в воздухе. Был человек и не стало. Куда подевался – непонятно. Кто стоит за исчезновением – тоже. Просто ночью к дому подъезжала карета, а дальше – неизвестность.

Никто ничего не помнил, не видел, не знал. И даже не слышал, ибо вопросы на эту тему категорически не приветствовались. Все в руках Святых. Пропал человек, значит, так надо.

Сомневаешься? А какое тебе дело до грешника? Уж не еретик ли ты, добрый человек? Может, стоит монахов ордена Фредерика Копьеносца кликнуть? Они дурные мысли из твоей головы быстро выбьют. Или выжгут. Раскаленным железом.

И неважно, кто ты – безродный фигляр или цельный граф. Нельзя сомневаться в воле Их.

Отдернув полог, я прошел в шатер и с тяжелым вздохом оглядел дожидавшихся меня подельников.

Откинувшаяся на спинку шаткого стула Берта тяжело дышала, сложив руки на заметно округлившемся животе. И, хоть под просторным платьем небогатой горожанки скрывалась набитая пером подушка, не знай я об этом, ни за что бы не заподозрил подвоха.

Приставленный к нам Марк Бонифаций Тарнье к столь изощренному маскараду прибегать не стал и снова вырядился в потертый костюм небогатого писаря. Времени зря он не терял и, заняв место под висевшим на крюке фонарем, читал какую-то книгу.

Валентин Дрозд пил воду. Морщился, кривился и вновь пил. Неудивительно – вчерашний его поход по кабакам завершился лишь на рассвете, а непьющий морячок бросался бы там в глаза еще почище неподкупного стражника. Претензий к усачу не было: как-никак в питейных заведениях он не развлекался, а работал. Ну – почти не развлекался.

– Марк, – обратился я к брату-экзорцисту, – заметил что-нибудь интересное?

– Нет, в этот раз ничего, – не отрываясь от книги, мотнул тот головой.

– А вы?

– Тоже пусто, – тяжело отдуваясь, произнес Валентин.

– Плохо.

Представления с изгнанием бесов устраивались вовсе не с целью как-то на этом заработать. В первую очередь нас интересовала реакция публики и возможность, не вызывая никаких подозрений, разговорить тех, кто хоть что-то видел или слышал.

Попробуй подойти с подобными расспросами к кому-нибудь на улице – и тебе не скажут ничего. Еще и стражников кликнут. А вот впечатленные представлением зрители делились друг с другом такими вещами, о которых бы и заикнуться в обычной обстановке побоялись.

– И какие планы на сегодня? – спросил Дрозд. Задумчиво глянул на кувшин с водой, но наполнять себе кружку пока не стал.

– Давайте Гуго дождемся, – поморщился я.

– А где он, кстати?

– Здесь он, здесь. – Прошмыгнувший в шатер Гуго задернул полог и с невозмутимым видом поинтересовался: – Я не сильно опоздал?

– Не сильно. – Устраивать разнос не хотелось. – Берта, рассказывай.

– Опять? – горестно вздохнула девушка. – Ладно, слушайте. На вчерашнем представлении один расчувствовавшийся простак болтал о пропавшем в прошлом году племяннике и брате, который на днях случайно заметил сына в проезжавшей мимо карете с зарешеченными окнами. Отец бросился вдогонку, но получил плетью и отстал. Заметил лишь, что карета свернула в какой-то переулок, а когда выехала обратно, сына в ней уже не было.

– А чего молчала? – встрепенулся Валентин.

– Проверяла, – огрызнулась циркачка. – Самого отца застать не получилось, но об этом случае все соседи втихаря судачат. И след от плети многие видели.

– Тот переулок нашла? – уточнил я.

– Да! – Берта состроила недовольную гримасу и продолжила рассказ: – Переулок глухой, застроен доходными домами. Возможно, бесноватый до сих пор в одном из них.

– А ведь похоже на зацепочку! – оживился Гуго.

– Беса давно изгнать могли, – не разделил его воодушевления Марк.

– Зачем тогда парня в зарешеченной карете возить?

– А! – смутился экзорцист. – Тогда да. Стоит проверить.

– Вот этим мы сегодня и займемся, – объявил я. – Собирайтесь.

– И что, мы вот так – без плана, без подготовки? – возмутился Валентин. – Командир, мы на пикник собираемся или людям глотки резать?

– Идем на разведку. – Я вытащил из кучи тюков увесистую сумку и поставил ее на колени Берте: – Здесь инструменты.

– Опять за вас тяжести таскать! – ожгла меня недовольным взглядом девушка. – А я в положении, если ты не заметил!

– Именно поэтому сумку нести тебе. Беременную стражники точно останавливать не станут. Или хочешь, чтобы нас с оружием замели?

– А может, я понесу? – предложил вдруг Марк. – Мы пойдем будто вместе. Ну вы понимаете…

– Идет! – обрадовалась циркачка.

Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться. Пусть Марк за последний год окреп и возмужал, но внимание стражников вряд ли привлечет. Тем более в компании с беременной подружкой.

– Все, выходим! – скомандовал я. – Берта и Марк, идете первыми, мы за вами. И не суетитесь, сейчас осмотримся просто.

– А инструменты зачем тогда? – удивился Дрозд и пригладил торчащие в стороны усы.

– Лучше иметь инструменты, когда они не нужны, нежели не иметь их, когда они понадобятся, – с важным видом выдал Гуго. – Съел?

– Прикуси язык! – шикнул на него Валентин, поправил шейный платок, закрывавший след веревочной петли, и поморщился. – Авантюра какая-то…

– Не стони, – отшил его фокусник.

– Сам не стони! – Усач сунул за голенище сапога наваху, заметил мой удивленный взгляд и развел руками: – А что такого, командир? Здесь если ты без ножика, то и не мужик! Все так ходят!

– Ладно, – махнул я рукой и погладил отпущенную перед отправкой в Драгарн короткую бородку. – Оставляй.

В полосатой хлопковой фуфайке, просторных штанах и с серьгой в ухе Валентин выглядел как только-только сошедший с корабля морячок, и стражи порядка скорей бы удивились, не обнаружив у него при обыске ножа.