Не звоните Вивиан - Анабелла Саммерс

Пятнадцатое февраля запоминается мне очень хорошо, ведь нам с девчонками, наконец, удается немного «пошуметь».

– Неделя прошла не зря! – подытоживает староста.

– Ничего не говори, на следующей неделе каждый день эти дурацкие репетиции.

– Лесь, с таким настроем и приходить не стоит.

– Легко тебе говорить! Мы с Вадимом устраиваем подкаст на его канале. Мне нужно придумать офигенный монолог на тему «Современный выпускник». А вы меня провозглашаете птицей фениксом в дебильной сценке! – взрывается Алекса и смачно ударяет по тарелке в отсутствие учителя.

– Ты че это психуешь?! Это все високосный год виноват! Бабушка каждый день говорит, что в этом году случится что-то ужасное. И вот он – предвестник апокалипсиса. Ты сбрендила! То есть, – поясняет Анджела для меня, – сошла с ума.

«У феникса самый красивый монолог. Никто не расскажет его лучше тебя».

– Да-да. Ви права.

В субботу после обеда Саша приезжает из города с красивой бежевой коробкой, перевязанной лентой золотого цвета.

– Я ради тебя на все готов, а ты! – не упускает возможности пожурить меня друг. В коробке лежит белоснежный китель с черной окантовкой, золотыми нитями на груди вышито имя Артура. Спешу поделиться подарком с мамой, но ее почему-то это только пугает.

– That is a serious step! I mean, presents like this. (Это серьезный шаг! Я имею в виду – такие подарки.)

«It’s not like that» («Все не так»).

– Yeah? But you are going to go to Paris together! And how did you find out his size?! (Да? Но вы собираетесь вместе в Париж! И как ты узнала его размер?!)

«I just… know» («Я просто… знаю»).

Я ведь не могу забыть ту футболку, которую он дал мне во время приготовлений к ярмарке. Вероятно, то, что двадцать пять лет назад было поразительным для молодежи, сейчас кажется совершенно нормальным.

Последнее время я не перестаю удивляться своему спокойствию. Я стала самым настоящим воплощением безмятежности и в ночь на воскресенье сплю как убитая. Дурацкое сравнение.

Долго выбираю, что надеть, чтобы не упасть в глазах стильной мамы Артура. В итоге мама достает из шкафа мои самые простые джинсы и, с ужасом осознавая, что у меня нет not a single classic thing in the closet![69], приносит из своей гардеробной милую черно-белую кофточку на пуговках.

Мама никогда не давала мне своих вещей. Это словно меняться вещами с подругой – очень теплое ощущение.

Я люблю, когда мама делает мне прически. Она всегда расчесывает волосы медленно, не причиняя никакой боли. А в конце обязательно погладит меня по голове и поцелует в макушку. Good to go![70]

Кроме подарка я беру с собой набор диетических пирожных, которые доставили вчера вечером. Я боюсь приготовить что-нибудь не то, поэтому найти местного кондитера в Instagram было лучшей идеей. Так я смогу обрадовать не только Каю, но и ее очень требовательную маму.

Мне безумно нравится выражение: «Не так страшен черт, как его малюют!» В полдень за мной заезжает Виктор, и уже через десять минут я стою в коридоре дома Артура и воочию вижу «черта» в домашнем костюме: пижамных штанах, блузке и кардигане.

– Мы так рады, что ты приехала! – говорит Наталья Савельевна, ставя чайник. – Это что, диетические пирожные? И детские? Как нельзя кстати! Сын отказался что-либо готовить в этом году. Сказал, что быть динозавром отнимает все силы.

– Мам! – смущается Артур и знаками показывает Кае, что не будет это переводить. Кая одета так, будто собралась на настоящий бал. На ней атласное прямое платье без рукавов и забавные тапочки с ушками. Когда мы проходим в такую же светлую, как и весь дом, за исключением массивного стола из темного дерева, столовую, к нам присоединяется отец семейства. На столе множество мисок с фруктами, печеньем, конфетами, домашний лимонад.

Все выглядит так, как на рекламном плакате мебели: идеализированно, даже несколько пугающе.

Я догадываюсь выучить «С Днем Рождения» на языке жестов и преподношу Артуру коробку как раз тогда, когда Наталья Савельевна приносит чай. На выходные они обычно отправляют Светлану домой, поэтому атмосфера сегодня более чем семейная.

Любопытные родители, как маленькая Кая, вытягивают шеи над столом, чтобы увидеть, что внутри.

– Вау, – Артур достает китель из коробки и прикладывает к себе.

– Какая красота, сынок! Примерь! – взволнованно говорит отец.

Китель сидит на Артуре великолепно, и я с облегчением выдыхаю.

– Наконец-то дома ты не будешь готовить в фартуке! – внезапно строго говорит мама.

– Наталья Савельевна, не начинайте.

– Если вы, дорогой муж, с Вивиан и поощряете пристрастие Артура к этому хобби, то я все еще настаиваю на том, что он должен перенять наш бизнес. Но сейчас об этом не будем. Давайте чашки.

Значит, с выбором сына смирился только отец. Как бы я не сделала только хуже! Виновато смотрю на Артура, но он, если и расстроился, то никак это не показывает и радуется, как мальчишка машинке на пульте управления. «Спасибо» – показывает он на английском языке жестов. Потом к нам подбегает Кая и просит померить китель. Она убегает на кухню и возвращается с венчиком для взбивания, дурачится полминуты, но когда Наталья Савельевна заканчивает разливать чай, она подходит к дочери, снимает с нее китель и убирает его обратно в коробку.

Родители спрашивают меня, как дела у моих родных, как продвигается работа. Задают вопросы про школу, и, слава богу, Артуру всегда удается заполнить неловкое молчание, пока я набираю текст для озвучивания в приложении. Все проходит не так уж и плохо, после чаепития родители забирают Каю в гостиную и оставляют нас в столовой одних.

«Мне кажется, я сделала только хуже».

– Ты чего! Это самый лучший подарок на свете! А мама… мама сломается. Рано или поздно. Она же не имела ничего против кулинарных курсов. И вообще, может, через десять лет Кая захочет податься в нефтяники, и все будут счастливы!

Через полчаса Кая приносит мне рисунок – на нем неизменно изображены я, Кая и Артур. Только у каждого человечка на футболке нарисованы фея, принцесса и динозавр, соответственно. Я встаю со стула, поднимаю девочку на руки и несколько раз кручусь с ней по кругу.

– Что там, что такое? – Артур смотрит на рисунок, но не разделяет моего восторга. – Крутой рисунок! У тебя снова приступ?

«Очень смешно. Кая только что придумала костюмы для сценок! Я попрошу Тима нарисовать забавные подобия детских рисунков, а потом мы распечатаем их на футболках!».

– Офигеть! И мне даже не придется выглядеть идиотом в кигуруми! Девочки, вы просто умницы!

Мы долго болтаем о том о сем, и около семи часов вечера я собираюсь домой. Артур провожает меня до машины, на этот раз за мной заезжает Саша. К сожалению. У самых ворот Артур целует меня на прощание в щеку – мне начинает нравиться эта маленькая глупая традиция.

Я не верю в дурные знамения високосного года, но ехидная улыбочка Саши начинает доказывать мне обратное.

– Ви, бог знает, я не хочу об этом говорить…

«Вот тогда и не говори».

– Но я должен. Иначе ты не поймешь. Я же не шучу. Тебе нужно сказать правду. Если мы все сделаем вовремя и Настя не наймет киллера, чтобы меня убить, я попрошу ее быстренько замять дело в школе, и родители не узнают. Хорошо, что ты все еще не говоришь.

Я всем весом продавливаю сиденье, желая провалиться сквозь землю и оказаться где-нибудь в Австралии.

«Давай в марте? Дай мне две недели, и я все скажу. Первого марта или второго». Мне вдруг вспомнилось странное предупреждение Лили во сне о мартовских котах.

– Окей. Ты обещала. Максимум – второго марта.

Дома мама расспрашивает меня о том, как прошел мой визит, и, несмотря на то, что мне просто хочется закрыться в комнате и поставить на второе марта напоминание под названием «Конец света», я почти двадцать минут рассказываю маме все, не забыв упомянуть об отношении Натальи Савельевны к выбору Артура и помощи Каи в создании сценических образов.

Море