О доблестном рыцаре Гае Гисборне - Юрий Никитин

Он подбежал и, отворив дверцу, преклонил колено. Алиенора поднялась с обитого бархатом сиденья, улыбнулась и произнесла мягким чарующим голосом:

— Учтивость, оказывается, царит и в Англии?

У нее пышные ярко-красные волосы и крупные изумрудно-зеленые глаза, за что ее прозвали Огненной Орлицей, рука ее небольшая, женственная, мягко коснулась его плеча в тот момент, когда наступила на его колено, а затем легко спорхнула на землю.

От нее пахнет волнующе, сердце Гая колотилось все сильнее, он чувствовал, как кровь бросилась в голову и яростно ревет в ушах.

— Ваше Величество, — выдавил он преданно сквозь сильнейшее смущение, — чем могу быть полезен, только скажите!

Она произнесла тем же волшебным голосом:

— Встаньте, сэр Гай. Я слышала, вы почти всю кампанию в Палестине прошли с моим сыном Ричардом.

— Да, Ваше Величество, — ответил он, — мне выпала такая честь… Прошу вас в замок. К сожалению, это не солнечная Аквитания…

Она засмеялась.

— Я ненадолго. Проездом. Услышала, что вы шериф в таком беспокойном графстве…

Она легко и просто взяла его под руку, и Гай, замирая от счастья, повел ее, удивительно молодую и красивую, хотя волосы уже тронула легкая седина, стройную и с девичьей фигурой.

Ниже его ростом почти на голову, но с такой осанкой и достоинством, что выглядит высокой и величественной, она двигалась легко, с улыбкой отвечала на приветствия ошарашенной черни. Беннет и Аустин выстроили своих воинов и сами замерли в исполненном благоговения карауле.

Гай провел ее в свой кабинет, усадил в лучшее кресло. Она расправила платье, чтобы не помять, откинулась на спинку кресла и посмотрела на него с радостным удивлением.

— Вы в самом деле так счастливы меня видеть?

Гай воскликнул:

— Ваше Величество!.. Думаю, на свете нет мужчины, который по одному вашему слову или взгляду… Да, кстати, это очень хорошо, что вы здесь, я как раз и воспользуюсь случаем…

Она с интересом смотрела, как он отпер металлический сундук и начал вынимать оттуда кожаные мешочки, явно очень тяжелые.

— Что это?

— Здесь двадцать пять тысяч марок серебром, — ответил Гай счастливо. — Мне пришлось бы везти их принцу Джону, но, простите, Ваше Величество, у меня есть сомнения, что он немедленно передаст их германскому императору…

Она коротко усмехнулась.

— Можете не смягчать. Это тоже мой сын, и я его люблю. Он намного умнее Ричарда, но король — Ричард, и мы должны ему помочь, однако Джон мог бы эти деньги вообще оставить…

— …себе?

Она покачала головой.

— Нет, в государственной казне. Он делает большую работу, восстанавливая разрушенную Ричардом экономику, деньги ему нужны позарез, но… Ричард в плену! И вы сделали очень мудро, передавая их мне напрямую. Только, скажу я вам, сэр Гай, вся Англия пока не собрала и пятидесяти тысяч. Я еще раз заеду к Джону и попробую остальную сумму вытрясти уже из него.

Он задумался, перебирая варианты, она молчала и поглядывала на него пытливо, забытые мешочки с деньгами остались громоздиться на столе.

— Ваше Величество, — сказал он нерешительно, — могу я высказать предположение…

Она наклонила голову.

— Прошу вас, сэр Гай.

— Ваше Величество, — проговорил он с неловкостью, — я готов отрезать себе язык за такие слова, но все же уверен, у принца не найдется таких денег. Вы правы, вовсе не потому, что присваивает, однако для него намного важнее срочно укрепить экономику страны, чем выкупать брата из плена.

Она спокойно кивнула.

— Дальше. Я тоже об этом догадываюсь.

— Но есть еще вариант, — сказал он.

Она подняла веки выше, длинные ресницы открыли ее изумительные глаза с огромной темно-коричневой радужкой, занимающей половину глазного яблока.

— Слушаю вас, сэр Гай.

Он сказал торопливо:

— В Крестовом походе мы привыкли постоянно брать заложников и сами их давали нашим противникам… А что, если передать германскому императору знатнейших людей, чтобы он немедленно отпустил короля Ричарда?

Она взглянула на него пытливо:

— Полагаете, это может получиться?

— Конечно, — сказал Гай твердо. — Я сам вызываюсь быть первым! И другие верные Ричарду лорды охотно пойдут в плен вместо короля!

Она задумалась, на лице проступило некоторое сомнение.

— Здесь не все так гладко…

— Ваше Величество?

Она объяснила:

— В заложники нужно будет отдать много знатных людей. Сто или больше. Причем пойдут именно те, кто поддерживает Ричарда… понимаете, сэр Гай?

Гай подумал, воскликнул с горечью:

— Останутся те, кто желает видеть на троне принца Джона! А они могут потом не допустить возвращения законного короля…

— Вот-вот, — сказала Алиенора. — Джон — тоже мой сын, я его люблю, и, как я уже сказала, он куда лучший король, чем Ричард, как Ричард куда лучший рыцарь и полководец, чем Джон. Но я не хочу, чтобы в Англии началась смута и гражданская война. Законный король — Ричард! И нужно будет сделать все, чтобы он им и остался.

Гай сказал с жаром:

— Здесь я делаю все, чтобы так и было!

Она окинула его внимательным взглядом из-под пряди волос, только начавшей седеть, хотя ей, как с ужасом напоминал себе Гай, далеко за семьдесят, как можно дожить до таких невероятных лет и оставаться все такой же сильной, яркой и чарующей?

Она произнесла мягко:

— Я знаю, сэр Гай. В вас странно уживается рыцарская преданность Ричарду и умелое правление графством, как желает того Джон. Храни вас Господь, такие люди очень нужны Англии!

Часть III

Глава 1

Ноттингем, конечно же, дальше от Лондона, чем от Ротервуда, резиденции принца Джона, поэтому новости доходили редко и с запозданием.

Не скоро стало известно, что сумму в сто пятьдесят тысяч марок серебра собрать пока что не удалось, но Алиенора прямо из Англии договорилась с германским императором насчет присылки ему знатных заложников из наиболее богатых семей Англии и тех земель на континенте, что принадлежат Англии.

Император потребовал двести человек, на уступки не шел, и, как в конце концов дошли слухи до Ноттингема, королеве пришлось согласиться. Она лично повезла в Германию деньги в размере ста тысяч марок серебра и заложников, что будут освобождены только после выплаты суммы полностью. Хитрость, которую они придумали с Гаем в последний момент, заключалась в том, что все двести человек набрали во Франции на землях, принадлежащих Англии, так что позиции короля Ричарда на острове ничуть не пошатнулись, как и принца Джона не упрочились…