Погоня за счастьем - Джоанна Линдсей

Линкольн не ответил. Прошло несколько секунд, а он все молчал. И наконец заговорил:

— Простить тебя за то, что без памяти любила моего отца? Разумеется. Простить за то, что не сказала мне всего в тот момент, когда это для меня было важнее всего на свете… не уверен. Впрочем, сомневаюсь, что смогу простить себя самого.

Глава 53

Линкольн ушел. Его холодный тон всего лишь скрывал боль и тоску. И все же последние слова…

Мелисса отчетливо сознавала: что-то неладно. Похоже, их ждет беда. Теперь он винит себя… непонятно за что. Но она недаром боялась, что это произойдет. И все, к чему она стремилась, отправляясь на эту встречу, пошло прахом. Они с матерью не помирились. Не стали ближе друг к другу. Зато Линкольн обнаружил вещи, о которых ему лучше бы не знать.

Даже представить страшно, что с ним сейчас творится! И невозможно вообразить, каково пришлось До-налду Россу, вынужденному много лет влачить немыслимое существование, приходить в себя на несколько минут и снова погружаться во мрак! Бедняжка Элинор, годами не отходившая or мужа-призрака, которого любила так, что отказалась от нормальной жизни и отослала собственное дитя к чужим людям. Невероятно. Что за ужасная трагедия!

Элинор достойна жалости. Она сделала выбор, правильный или нет, но этот выбор оказал свое действие, и теперь она вынуждена смириться с последствием, хотя эти годы честно несла свой крест. Линкольн должен понимать, почему она на это пошла.

— Мне очень жаль, — пробормотала Мелисса. Пустые слова, но что тут можно еще сказать.

— Пожалуйста, не извиняйтесь, — устало отмахнулась Элинор. — Я знала, что он все равно не простит меня, даже если все узнает, поэтому и не пыталась сказать ему раньше. Отослав его в Англию, я еще надеялась, что он скоро вернется. Но по мере того как шло время, становилось ясно, что надеждам не суждено сбыться. В нем накопилось слишком много неприязни ко мне за то, что, как он считал, я его бросила.

— Вы не пытались убедить его, что это не так?

— Пыталась, конечно, но он мне не верил. И так злился, что говорить с ним было невозможно. Гнев его так и не остыл.

— Иногда гнев — единственное средство против душевных ран, — заметила Мелисса.

— Я думала об этом, — кивнула Элинор. — Но если Линкольн и соглашался увидеться со мной, я все равно не могла пробиться сквозь ту стену, которую он воздвиг.

— Вероятно, потому, что хотел ранить вас так же сильно, как вы ранили его?

Элинор грустно улыбнулась.

— Что ж, такова человеческая натура, верно?

— Человеческая натура часто проявляется при внезапном ударе в челюсть, — заметила Мелисса. — Нельзя ранить того, кого любишь, не нанеся себе еще более жестокой раны. Вот Линк и получил этот самый удар в челюсть. Ему нужно время, чтобы переварить все, что вы ему сказали.

Элинор мягко сжала ее руку.

— Я ценю все, что вы пытаетесь объяснить, но для меня и Линкольна уже слишком поздно. Я потеряла сына в тот день, когда отослала его в Англию. Эти годы уже не вернуть, и ничего не исправить. Линкольн прав. Я его бросила, а причины роли не играют.

— А по-моему, играют.

Элинор покачала головой:

— Линкольн так не считает. Теперь я понимаю, что совершила ошибку. Думаю, и Доналд в конце пожалел, что так и не повидался с сыном. Мне следовало ослушаться его, но я этого не сделала. Исполняла желания Доналда, потому что не хотела расстраивать его в те короткие мгновения, когда мы были вместе. Поэтому и не спорила с ним. А спорить надо было, во всяком случае, там, где речь шла о Линкольне.

Но Мелисса осознала только, что Элинор сдалась тогда и сдается сейчас. Сама она не понимала хода рассуждений будущей свекрови. Но семья была для нее превыше всего, а Линкольн уже был частью семьи. Как и Элинор.

Поэтому она, не щадя ничьих чувств, упрямо заявила:

— Никогда не поздно вернуть сына. И если сейчас отступите, совершите еще худшую ошибку, так и знайте.

Мелисса вернулась домой с тяжелым сердцем, боясь, что придется то же самое сказать Линкольну. Но что она может сделать? Под ним словно земля разверзлась. То, что он считал незыблемым, рухнуло. Теперь ему придется заново все переосмыслить. Кого ему теперь винить? Судя по его последним словам, себя! Но ведь на самом деле виновата Элинор! Она могла сказать Линкольну правду, когда он еще не так ожесточился! Могла вернуться в его жизнь, вместо того чтобы позволить замкнуться, потому что он поверил, будто не нужен ей!

Линкольна в Крегоре не оказалось. Она не расстроилась, решив, что ему нужно побыть одному, чтобы все решить. Кроме того, его отсутствие дало ей возможность рассказать родителям, что случилось.

— Лихорадка? — переспросил Локлан. — Великолепно… То есть не то, что он болел, а…

— Мы поняли, что ты хотел сказать. И не стоит заикаться, — сухо посоветовала Кимберли.

Локлан ухмыльнулся, подмигнул жене и обнял дочь.

— Я знал, что он не безумец.

— Как же, — буркнула Кимберли.

— И нет причин откладывать свадьбу, — добавил он. — Как только соберутся гости, устроим праздник.

— Так это ты уговорил маму ждать целый месяц? — напустилась на него Мелисса.

— Не сердись, девочка. Я всего лишь хотел получше его узнать, только и всего.

Дядья отнеслись к рассказу племянницы немного по-другому. Сообразив, что преследовали тяжелобольного мальчика, горевшего в жару по их вине из-за жестоких и к тому же несправедливых побоев, и что, возможно, именно из-за них он отбился от рук и перестал слушаться мать, которая была принуждена отослать его… Короче говоря, дело закончилось дракой, в которой участвовали девять человек.

Хорошо еще, что они догадались выйти во двор: сестра строго-настрого наказала им ни за что не затевать потасовок в доме… разве что в крайнем случае. Нужно добавить, что Локлан пальцем не пошевелил, чтобы их разнять, только стоял со скрещенными на груди руками и наблюдал за схваткой, мучительно морщась при каждой особенно меткой оплеухе.

Кимберли тоже не была склонна вмешиваться, хотя, когда дело приняло по-настоящему серьезный оборот, все же приказала слугам опрокинуть на драчунов несколько ведер холодной воды. За ужином пятеро присутствующих могли похвастаться огромными фонарями всех цветов радуги.

Но Линкольна за столом не было. Он все еще не вернулся. Когда Мелисса забеспокоилась, Локлан послал на розыски членов клана. Линкольна они не нашли. Зато встретили гонца, который заблудился, пытаясь добраться до Крегоры после наступления темноты. Он вез письмо для Мелиссы. От Линкольна.

Мелисса прочитала его, села и расплакалась:

— Он не хочет жениться на мне!

— Черта с два! — завопила Кимберли.