Любовь не кончается: Джулитта - Элизабет Чедвик

— Неужели тебя беспокоит только это, — сдавленно произнесла она, чуть не плача от боли. — Неужели тебя совершенно не тревожит судьба Бенедикта и Жизели?

— Конечно, тревожит, — буркнул Моджер. — Однако я не настолько глуп, чтобы бросать торговцу в лицо обвинение в воровстве. Ты же сама слышала, он сказал, что купил лошадей в Арагоне.

— Но ты не можешь не понимать, что с Бенедиктом и Жизелью произошло неладное!

Моджер гневно сверкнул глазами.

— Я, между прочим, приехал сюда за тем, чтобы купить лошадь для Роберта Нормандского, и намерен выполнить его поручение. С какой стати терять время зря? — Он раздраженно отмахнулся, словно хотел отогнать назойливую муху. — Я достаточно хорошо знаю Бенедикта. Он может попасть в любую переделку и при этом выйдет сухим из воды. Возможно, по каким-то причинам он счел нужным продать лошадей и продолжить путь пешком. Ему виднее.

— Итак, ты не собираешься ничего предпринимать?

Заскрежетав зубами, Моджер потянул Джулитту сквозь толпу, с ожесточением протискиваясь между людьми и лошадьми.

— Совершенно верно, — мрачно подтвердил он. — Я не собираюсь ничего предпринимать.

— Но…

Дернув Джулитту за руку, Моджер посмотрел на нее в упор. Его глаза полыхали яростью.

— Довольно, Джулитта. Не выводи меня из себя.

Между тем прохожие начали замедлять шаг, с любопытством поглядывая на ссорящуюся парочку. Заметив это, Моджер плотно сжал губы и торопливо зашагал прочь от шумного, многолюдного рынка, направляясь в сторону постоялого двора.

— Я совершил чудовищную ошибку, взяв тебя с собой сегодня утром, — бросил он через плечо. — Теперь ты останешься под присмотром мадам Клотильды и не покинешь дом до самого отплытия. Я устал терпеть твои выходки.

Моджер продолжал тащить упиравшуюся Джулитту за собой, мертвой хваткой сжимая ее руку. Слезы боли и гнева жгли ей глаза, но она сдерживала их.

Доведя Джулитту до постоялого двора, Моджер строго-настрого наказал одному из конюхов следить за ней и не выпускать из дома, а сам вскочил на коня и снова направился на ярмарку.

Потирая руку, Джулитта с потерянным видом сидела в зале и хотела разрыдаться во весь голос. Заметившая это мадам Клотильда поспешила к ней с утешениями.

— Все наладится. Такое бывает в каждой семье, — ласково приговаривала она, поглаживая Джулитту по плечу. — Не тревожьтесь, он обязательно вернется. Вот увидите.

Тяжело вздохнув, Джулитта подняла голову и посмотрела на Клотильду покрасневшими глазами.

— Я не хочу, чтобы он возвращался! — выпалила она и замолчала, обиженно надув губы.

— О, нет! Вы не можете так говорить!

Вскочив на ноги, Джулитта вырвалась из объятий Клотильды.

— Я бы предпочла никогда не видеть его!

Издав испуганный возглас, Клотильда зажала рот ладонью.

Конюх, привязывавший к изгороди Сайли и кобылу, то и дело бросал настороженные взгляды в сторону дома.

Прищурившись, Джулитта лихорадочно обдумывала ситуацию. Мысли одна за другой мелькали в ее голове. Приняв решение, она вышла во двор и решительным шагом направилась к серому мерину.

Встревоженный конюх косо взглянул на нее.

— Госпожа, господин Моджер велел вам оставаться в доме, — смущенно напомнил он.

— Надеюсь, мне не запрещено подходить к собственным лошадям?

Джулитта ласково погладила Сайли по шелковистой на ощупь шее, усилием воли подавляя порыв вскочить ему на спину и ускакать куда глаза глядят. Стараясь усыпить бдительность конюха, она еще некоторое время возилась с мерином, то почесывая его за ухом, то похлопывая по крупу. Лицо конюха постепенно прояснилось, на губах заиграла облегченная улыбка. Окончательно успокоившись, он повернулся к хозяйке спиной и взялся за ведро, чтобы принести лошадям воды Воспользовавшись моментом, Джулитта быстро отвязала поводья и сильно хлопнула обоих животных по крупу: мерин и кобыла немедленно сорвались с места и побежали по двору, поднимая столбы пыли Не успел конюх и глазом моргнуть, как Джулитта прошмыгнула в ворота и выскочила на улицу, припустив со всех ног.

За спиной она услышала встревоженные крики конюха, взволнованное кудахтанье Клотильды и топот ног. Джулитта задрала юбки, подняла их почти до колен и побежала еще быстрее. Ветер свистел у нее в ушах. Узкая улочка сворачивала вправо — недолго думая, Джулитта свернула в противоположную сторону и оказалась в темном проулке. Выскочившая из дверей дома собака бросилась ей под ноги Два полуголых малыша оторвались от игры и, открыв рты, уставились на нее. Не обращая на них внимания, беглянка мчалась вперед Через несколько шагов ее ноги зашлепали по луже — холодная жижа просочилась в туфли и заляпала щиколотки.

Выбравшись из проулка, Джулитта очутилась на широкой шумной улице, наводненной торговками, коробейниками и зеваками. Их было так много, что ей показалось, будто все население Гаскони съехалось в Бордо. Она с трудом протискивалась через толпу. Вот уличный торговец, нараспев расхваливая свой товар, взмахнул связкой лент перед самым ее носом. Какая-то женщина сунула в лицо полоску дешевой тканой тесьмы. Джулитта категорично покачала головой и, не оглядываясь, поспешила дальше.

Наконец, почувствовав себя в безопасности, она остановилась и прислонилась спиной к стене дома, переводя дыхание и абсолютно не понимая, как далеко убежала и где находится. Прохожие поглядывали на нее с нескрываемым любопытством. Продолжая жадно хватать ртом воздух, Джулитта отстранилась от стены и медленно побрела дальше.

Неожиданно кто-то высунулся из толпы и схватил ее за руку. И в этот же миг совсем поблизости пронзительно и торжествующе закричал невесть откуда взявшийся конюх.

Обычно Моджер не спешил при покупке лошадей и, опасаясь попасть впросак, тщательно и долго осматривал каждую. Но сегодня его кровь бурлила, а нервы были на пределе. Бедняга так разнервничался, что позабыл о всякой осторожности. Он то и дело облизывал пересохшие губы, тщетно пытаясь проглотить застрявший в горле ком. Непокорность Джулитты сводила его с ума. Почему она никак не может стать ему хорошей женой. Почему вечно перечит и выставляет на смех? Неужели она до сих пор не поняла, что обретет покой только тогда, когда перестанет сопротивляться и начнет выказывать ему должное уважение? Может, стоит сказать ей об этом? Моджер в десятый раз задавал себе этот вопрос и всякий раз сознавал, что никогда не решится открыто признаться Джулитте в своих чувствах и поговорить с ней начистоту. Это было бы недостойно мужчины.

Моджер стоял рядом с испанским торговцем, гордо демонстрировавшим своего гнедого жеребца, и пытался сосредоточить свое внимание на нем, но не мог. Перед его глазами упрямо всплывал образ Джулитты. Он почти видел свои пальцы на ее красивой гибкой шее. Даже если он рискнул бы открыть перед ней душу, она, несомненно, отвергла бы его чувства. Моджер живо представил надменное, насмешливое выражение на лице Джулитты.