Любовь не кончается: Джулитта - Элизабет Чедвик

Торговца звали Пьером, он продавал и боевых коней, и племенных кобыл, и выносливых лошадей для дальних поездок и охоты. Он был последним в длинной череде торговцев, которых Моджер и Джулитта посетили утром. Сейчас стоял полдень. Солнце взошло в зенит и припекало что есть силы.

Моджер выглядел мрачнее тучи и с трудом поднимал свои тяжелые отекшие веки. Морская болезнь еще не до конца отпустила его, а невыносимая жара, пыль и зловоние рынка лишь усиливали головную боль.

Еще ни разу в жизни он не видел такого скопления лошадей и столько ни на что не годных кляч среди них. Разглядывая бесчисленных низкорослых пони, коренастых вьючных меринов и норовистых верховых коней, Моджер так и не обнаружил ни одного скакуна, способного удовлетворить все требования герцога Роберта. Если в этой навозной куче и имелось золото, то пока оно никак не давало о себе знать.

Невысокий и коренастый Пьер чем-то походил на Моджера, но был шире и рыхлее в талии. Его круглое рябое лицо обрамляли иссиня-черные куцые кудри. Проницательные карие глаза обладали способностью мгновенно отличать праздного зеваку от потенциального покупателя.

— Догадываюсь, что вам нужны боевые кони? — всплеснув руками, поинтересовался он. — Тогда вы пришли по адресу.

Подобные заверения Джулитта слышала за сегодня не раз и не два. Скромно потупив глаза, она шагнула назад и спряталась за спину супруга. Пьер проводил ее взглядом, каким оглядывают кобылу, отобранную для спаривания.

— Я предпочитаю убедиться в этом сам, — сухо обронил Моджер. — Лучше покажите все, что у вас есть.

Пьер пожал плечами и любезно улыбнулся, хотя и смотрел настороженно. Он жестом велел конюху вывести вперед светло-рыжего жеребца.

Моджер внимательно осмотрел коня на предмет изъяна, по зубам определил, что тому никак не меньше одиннадцати лет, и отрицательно покачал головой. Конюх вывел следующего жеребца, который был моложе, чем предыдущий, но имел пестрый черно-белый окрас.

Между тем Джулитта осмотрела оставшихся животных: некоторые выглядели весьма недурно на первый взгляд, но ни в коей мере не могли соперничать с лошадьми Бриза или Улвертона.

Неожиданно ее внимание привлек серый в яблоках конь, мирно стоявший в самом конце шеренги: ростом чуть ниже пятнадцати локтей, с серебристыми гривой и хвостом. Рядом щипала сено гнедая кобылка с белой звездочкой во лбу и белой полоской выше копыта на задней ноге. Джулитта переводила восхищенный взгляд с одной лошади на другую, сожалея о том, что ни одна из них не имела качеств, необходимых для боевого коня. Животные показались ей знакомыми: похожую кобылу она видела в Бризе, а мерина — в улвертонском табуне. Несмотря на жару, осененную страшной догадкой Джулитту начал бить озноб.

— Сайли! — негромко позвала она, осторожно приближаясь к серому коню.

Животное повернуло голову и настороженно повело ушами. Сердце Джулитты тревожно забилось. Ошибки быть не могло: перед ней действительно стоял Сайли. Тот же хохолок на лбу, то же нежно-розовое пятно на морде.

Почувствовав головокружение, Джулитта судорожно стиснула зубы. Сопровождавший ее конюх встревоженно спросил:

— Что-нибудь случилось, госпожа?

— Эта серая лошадь… Где твой хозяин купил ее?

Конюх недоуменно пожал плечами.

— Его и вон ту кобылу господин Пьер купил на прошлой неделе у баскского торговца. Он вам приглянулся? — улыбнувшись, он ласково потрепал Сайли по пятнистой шее. — Прекрасная верховая лошадь. И к тому же довольно молодая.

Десятилетнюю лошадь вряд ли можно было назвать молодой, однако Джулитта так разволновалась, что пропустила мимо ушей ложь конюха. Она быстро прошла мимо него и подскочила к торговцу, который в этот момент как раз расписывал Моджеру достоинства гнедого жеребца.

— Господин Пьер, — нетерпеливо перебила она его на полуслове. — Я хотела бы спросить вас о сером мерине и гнедой кобыле.

Остолбеневший от удивления Пьер посмотрел на Джулитту так, словно она обратилась к нему на незнакомом языке. Он не привык иметь дела с женщинами, тем более такими дерзкими и бесцеремонными. К тому же эта особа выглядела так, будто собиралась решать вопрос о жизни и смерти.

Моджер нахмурился и кинул на жену злобный взгляд.

— Разве ты не видишь, что мы заняты? — проворчал он. — Где твоя скромность?

— Моджер, я нашла Сайли и гнедую кобылу Жизели, — с жаром выпалила Джулитта. — Если не веришь, то убедись в этом сам.

Моджер открыл было рот, но счел нужным повременить с упреками и неторопливо двинулся вдоль строя лошадей. На глазах у изумленно хлопающего ресницами конюха он обошел вокруг мерина, оглядывая его со всех сторон. Пьер, сдвинув брови и подперев руками бока, хмуро наблюдал за ним.

— Вот видишь? Тот же возраст! — возбужденно воскликнула Джулитта. — Та же звездочка на лбу и розовое пятно на морде. Конюх сказал, что мерина и кобылу купили у баскского торговца.

Осмотрев и кобылу, Моджер нерешительно потер лоб.

— Возможно, Бенедикт сам продал их, — не слишком уверенно предположил он.

— Бен никогда бы не расстался с Сайли по своей воле! — твердо заявила Джулитта. — Он был ему слишком дорог.

— Ерунда! Ты не можешь знать, что на уме у Бенедикта! — раздраженно возразил Моджер и повернулся к торговцу, не сводившему с него настороженных глаз. — Мы знаем этих лошадей. Они принадлежат сестре моей жены и ее мужу.

— Уже не принадлежат, — сухо отрезал Пьер. — Я купил их в Арагоне у торговца, который привозит лошадей со всех концов света. — Он воинственно взмахнул руками. — Даже если эти лошади и принадлежали когда-то вашим родственникам, то сейчас они по праву мои. Хотите получить их? Платите.

— Сколько вы хотите за них?. — спросила Джулитта, решительно наступая на торговца.

Лицо торговца покрылось красными пятнами, губы сомкнулись, подбородок напрягся.

— Я не собираюсь иметь дело с женщинами, — пробурчал он.

— А я не хочу иметь дело с вор…

— Так сколько вы хотите? — раскатистый голос Моджера заглушил последние слова Джу-литты Он с такой силой схватил ее за руку, что она чуть не вскрикнула.

В конечном счете Моджер купил Сайли и кобылу, но решительно отверг все остальные предложения, желая как можно скорее распрощаться с Пьером. В мрачном настроении он покинул двор торговца, увлекая жену за собой.

— Ты опозорила меня, — прорычал он, как только они остались наедине. — Я скоро стану всеобщим посмешищем. — Его пальцы сдавили руку Джулитты еще сильнее.

— Неужели тебя беспокоит только это, — сдавленно произнесла она, чуть не плача от боли. — Неужели тебя совершенно не тревожит судьба Бенедикта и Жизели?