Я - истребитель-3 - Владимир Поселягин

Как только я открыл дверь, в нос шибануло, горелой изоляцией. Протиснувшись в кабину, прикрыл за собой дверь.

— Что у вас? — сразу же спросил я.

— Молнию поймали, нет связи и управления. Один из моторов потерял тягу, вот-вот заклинит. Опускаемся, сэр, — прокричал в ответ капитан, командир летающей лодки.

— Приводниться?

— Без шансов, сэр. Волны большие, разобьёмся!

— Есть какие идеи?

— Мы протянем еще минут двадцать, пока есть скорость и высота, потом только в воду.

— Где ближайшая земля?

— Не знаем, сэр, нас сносит сильным боковым ветром, но штурман говорит, что где-то в этом районе, — показал мне карту капитан.

— Ни хрена себе нас снесло… Тут множество островов, можем сесть на каком-нибудь из них?

— Если найдем то попробуем, сэр. Попрошу вас вернуться на свое место, мы тут сами.

— Хорошо.

Гидроплан швыряло из стороны в сторону, два раза упав, я все-таки добрался до своего места и пристегнулся.

— Что там? — спросил Никифоров, сна у него не было ни в одном глазу.

— Хана нам. Мы в принимающую антенну молнию поймали, рация сгорела. Связи нет. Один из движков дохлый. Так еще прошив защиту, сгорела вся электроника, управление теперь дубовое, фактически без приборов. Если летчик хороший, то процентов двадцать уцелеть у нас есть. Проблема в другом, нас сильно в сторону снесло, да и то еще не известно, не ошибся ли штурман. По его словам мы сейчас где-то у Маршалловых островов.

— Будем надеяться, что все будет хорошо.

— Вот именно.

Больше мы не разговаривали, прикрыв глаза, и крепко сжимая поручни кресел, чтобы не кидало в стороны, когда самолет трясло, мы терпеливо ожидали, как повернётся судьба.

Через десять минут, когда поверхность океана заметно приблизилось, мы внезапно провалились в очередную воздушную яму, и нас кинуло вниз.

— Держитесь! — заорал я, и почти мгновенно последовал удар. Нет, не так. Это был УДАР.

Меня спасли страховочные ремни, и не швырнуло вперед как О,Брайна, ремни которого не выдержали.

— Покинуть самолет! — закричал борттехник, заметив, как через дверь кабины просачивается вода.

На борту было несколько спасательских плотиков и пара надувных лодок, открыв дверь в которую хлынула вода, техник схватил ближайший плот и исчез во мгле.

Те, кто был в сознании, бросились к двери, пол уже начал опускаться в сторону кабины, самолет тонул.

— Черт! — закричал я, у меня заклинило ремень. Подскочивший Никифоров, одним взмахов разрезал ремень, освободив меня. Сзади слышались крики и стоны других пассажиров. В голове была только одна мысль, если мы будем их спасать, то и сами погибнем. Поэтому выбор был очевиден.

Воды уже было по грудь, когда мы загребая руками стали протискиваться к выходу. Нас спасло то, что лодка частью уже погрузилась, и поступление воды не было такое сильно. Ухватившись за край проема, одни рывком я вытолкнул себя из салона самолета. До поверхности было метра четыре, спасательный жилет довольно шустро вытолкнул меня на поверхность. Огромные волны приподнимали меня и опускали, рядом из воды торчал хвост самолета. Оглядевшись, я не заметил рядом никого. Видимо их снесло дальше. Метрах в десяти отфыркиваясь появилась голова Никифорова.

— Берегись, — едва расслышал я его крик, когда очередная волна приподняла меня, и с силой швырнула на хвост погружавшегося самолета. От удара о киль из меня вышибло сознание.

Думаю, без сознания я был всего ничего, потому как ураган хоть и стихал, когда я очнулся, но не прекратился. Строение спасательного жилета было таково, что я полулежал на спине лицом вверх. Огромные волны, поднимающие и опускающие меня, иногда захлёстывали пенными барашками, из-за чего в рот и нос попадала вода. Видимо из-за этого я и очнулся, от своего очередного кашля. Почти одновременно с возвращением в реальность меня скрутили судороги рвоты, морская вода, скопившаяся в желудке, попросилась обратно. Вернув в океан ее воду, я вытер мокрое лицо и выступившие на глазах слезы. Первым делом ощупал себя, как ни странно, но после удара все было нормально. Немного болела рука, но перелома не было, думаю там синячище на всю руку. Работая ногами чтобы приподняться, когда оказался на очередной волне и осмотрелся.

Вокруг никого, видимо мене унесло ветром и нас с Никифоровым раскидало в разные стороны. Посмотрев на часы, понял, что не ошибся, в воде я был едва ли пару часов. Часы были швейцарские, водонепроницаемые, попадание в воду никак не сказалось на них, и они продолжали работать.

— Вот черт, опять в задницу попал. И почему это со мной постоянно случается? Почему я дома ни сидел? Вернусь из Москвы ни ногой, — слабо пробормотал я сам себе.

Ураган продержался еще часов пять, и наконец, показалось солнце, яркой освещая все вокруг. Видимо это был один тех ураганов, которые бывалые моряки называют «внезапным». Вода была теплая и переохлаждения в ближайшее время я не боялся. В последнее время мне стали мерещиться плавники вокруг, не знаю то ли мираж, то ли бред, то ли явь. Акул я боялся больше чем утонуть.

Чтобы хоть немного прийти в себя, я стал вспоминать последние секунды в салоне самолета. Сколько спаслось и успело покинуть самолет, и сколько осталось в салоне.

«Так, лётчики по любому погибли, самолет врезался в волну на скорости и кабину думаю вмяло. При ударе оторвалось правое крыло, и деформировался корпус. Однако дверь открылась как надо, без проблем. Помню, кроме нас салон покинуло еще семь человек, остальные остались в своих креслах. Кто был без сознания, кто пытался расстегнуться. Думаю, если бы меня не оглушило о хвост самолета, увидел бы, как кто-то еще покидает самолет».

Чтобы не тратить силы, я расслабился и стал вспоминать свое двухмесячное турне по Америке, это было круто, вот что я мог сказать.

Сколько я провел в воде, не знаю, думаю не меньше чем сутки, а то и чуть больше. Двое суток вряд ли, обезвоживание было не такое сильное, хотя язык заметно распух и пить хотелось просто зверски. Но ни бреда, ни кратковременных потерей сознаний у меня не было. Когда наступила ночь, я благополучно заснул, утром меня разбудила небольшая волна, плеснувшая мне в лицо морскую воду.

Невольно умывшись, снова работая ногами, приподнялся и осмотрелся. Вдали на самой грани видимости белела дымка, и темнело на поверхности что-то неподвижное.

— Земля? Земля!!! — радостно заорал я. Только теперь понимая, как ласкает слух моряка это магическое на море слово.

Сил грести уже не оставалось, тропическое солнце начинало печь непокрытую голову, приходилось изредка смачивать волосы. Судя по тому, как земля быстро приближалась, явно не от моих неуклюжих попыток плыть, я находился в чем-то вроде Гольфстрима. Течение меня довольно быстро приближало к острову, это меня обеспокоило, как бы не пронесло мимо, поэтому я стал шустрее работать руками и ногами, уходя немного в сторону острова подальше от течения. Остров, на мой взгляд, был не особо крупным, но приметным. Огромная, кое-где заросшая маленькими деревьями скала возвышалась над морем. Волны с шумом разбивались о ее подножье. Мне кажется эта скала часть кратера вулкана. Хоть может я и ошибся.