Стокгольм. История. Легенды. Предания - Вадим Бурлак

Итак, значит, это произошло на Белом острове; здесь, где мы сейчас находились, трагически закончилось дерзновеннейшее из всех полярных путешествий...»

Вскоре экипажу норвежского корабля удалось обнаружить останки Андре, физика Стриндберга и техника Френкеля. Были также найдены их дневники.

Согласно записям путешественников, через двое суток после вылета со Шпицбергена аэростат «Орел» стал терять высоту. На 82-м градусе 56-й минуте северной широты и 29-м градусе и 52-й минуте восточной долготы он опустился на лед. Путешественники вынуждены были оставить аэростат и двигаться пешком к Земле Франца-Иосифа.

И только лед, лед, лед...

Преодолевать приходилось и глубокие трещины, и широкие полыньи. Торосы, безжалостный ветер Арктики и тяжесть экспедиционного снаряжения и продовольствия... Все это затрудняло движение.

Через несколько дней путешественники поняли, что не смогут добраться до Земли Франца-Иосифа, и повернули к Шпицбергену.

Андре и Френкель у потерпевшего крушение аэростата «Орел) Фото 1897 г.

Стриндберг записал в дневнике: «Поверхность пути ужасна. Она состоит из больших неровных полей бурого льда, старого и нового, малых и больших торосов, а между ними — снежные поля, снежное месиво и пруды пресной воды...

Идти до невероятности утомительно; особенно снег тяжел для людей, но для саней он сносен, так как выдерживает их тяжесть».

В сентябре, когда ударили настоящие арктические морозы, они решили продолжать путь на дрейфующей льдине. Снаряжение и съестные припасы позволяли это сделать. К тому же Френкель вывихнул ногу и не мог совершать длительные переходы.

Всех голубей путешественники выпустили еще в первый день, когда покинули свой аэростат. Лишь один голубь не захотел улетать. Андре согревал его на своей груди. Зачем? Может, надеялся, что птица еще понадобится для самой важной весточки людям? Или, вспомнив неясное предсказание насчет голубя, розы и льда, он видел в этой птице свой талисман?..

Для жилья путешественники выдолбили углубление в торосе. Свое пропитание они пополняли охотой на тюленей. Судя по дневникам, все трое не поддавались унынию и отчаянию.

В те дни Андре писал: «Настроение у нас довольно хорошее, хотя шутки и улыбки не стоят в порядке дня. Мои молодые товарищи справляются лучше, чем я смел надеяться. Поддержанию нашего мужества помогает еще то обстоятельство, что мы за последние дни так быстро снесены к югу...

Никто не потерял бодрости духа. С такими товарищами можно выпутаться из беды при каких угодно обстоятельствах».

Но опасность подстерегала отважную троицу каждый день. После раскола их льдины им пришлось перебраться на другую, гораздо меньших размеров, а значит, и менее надежную.

Наконец путешественникам удалось высадиться на остров Белый. Здесь они прожили до середины октября, пока не наступила трагедия. Первым скончался Стриндберг, а вскоре — Андре и Френкель. Многие исследователи истории освоения Арктики так до конца и не могут понять, в чем истинная причина драмы на острове Белый.

У аэронавтов оставался достаточный запас продуктов, спичек, керосина, теплой одежды, медикаментов. На побережье, неподалеку от их стоянки, накопилось множество плавника, так что с дровами не было проблем.

Перенапряжение, болезни, обморожение?.. А может, какие-то не ведомые простым смертным причины?..

Еще одна не раскрытая до конца арктическая трагедия. Еще одна ее роковая тайна... Еще одна дань Арктике за дерзновенную попытку человека нарушить ее покой...

Но голубь не садится на лед, Но розы не растут во льдах...

Сохранилось предание, что рядом с останками Андре был обнаружен мертвый голубь. А среди страниц дневника чудом сохранилось два засохших розовых лепестка. А вокруг места гибели полярного исследователя, как всегда, от горизонта до горизонта был только лед, лед, лед...

Дорогу осилит идущий

Когда невозможно свернуть, нужно идти напролом.

Марко Поло

Восторженный и мечтательный взгляд

Когда речь заходит о шведских путешественниках, исследователях далеких, малоизведанных земель и морей, чаще всего вспоминают Арктику с ее ледяными полями, с островами в вечных снегах, полярными ночами, безжалостным, непобедимым холодом. Однако, немало шведов участвовали и в экспедициях по Африке, Северной и Южной Америке, по Азии, от Ближнего Востока до Японских островов.

Один из них — Гедин Свен Андерс.

Весной 1880 года тысячи людей ринулись встречать в Стокгольмском порту экспедицию Норденшельда. В первых рядах восторженной толпы был пятнадцатилетний гимназист Свен Гедин.

Радостные возгласы, улыбки, охапки цветов, музыка, пламенные речи — конечно, это кружило голову вернувшимся в Стокгольм путешественникам. Едва они сошли с экспедиционного корабля «Вега», как со всех сторон посыпались поздравления, приглашения на торжественные собрания, званые обеды и вечера. Трудно было не растеряться от всего этого.

Однако Норденшельд внезапно как бы отстранился от шквала народного ликования и шепнул одному из своих товарищей:

— Поглядите-ка вон на того гимназиста... До чего восторженный, мечтательный и упрямый взгляд!.. Этот, точно, станет замечательным путешественником... Наверняка вскоре сбежит из дома искать неведомые земли в Арктике... И мы отчасти будем виноваты в этом...

Норденшельд сделал шаг в сторону гимназиста, но толпа оттеснила его от юного почитателя. Два знаменитых путешественника встретятся лишь через несколько лет.

Свен Гедин не сбежал из дома, и полем его исследований и поисков стали не Арктика, хотя он и грезил о ней, а необъятная земля от Средиземного моря до Тихого океана и Северная Америка. Но в другом Норденшельд оказался прав: гимназист с восторженным, мечтательным и упрямым взглядом действительно стал замечательным путешественником.

Когда позовет Восток

Свен Гедин любил совершать долгие прогулки по Стокгольму. Были у него места в городе, где он бывал особенно часто.

— Многолюден «Королевский сад», но там я нахожу уединение и возможность поразмыслить о дальних странствиях... — признался Гедин своему гимназическому товарищу. — Среди липовых аллей, цветников, фонтанов и статуй я иногда вижу неведомые города и земли с жителями, говорящими на не понятном мне языке...

Однажды во время такой прогулки по «Королевскому саду» у памятника Карлу ХШ Свена остановил старый моряк.

— По глазам вижу, господин гимназист, что вы у меня это купите... — Старик извлек из холщового мешка томик стихов Эсайаса Тегнера.