Хозяин её жизни - Софи Росс

Не забыл, какой слабой и мягкой девочка казалась подо мной.

— Ладно, — с неохотой соглашается со мной. Понимает, что лучше слушаться. — Развяжите сучек.

Я замечаю нож на столе. Особо урона от него не будет, но стяжки перерубить точно сможет.

А мне бы до Авроры добраться и хоть немного успокоить ее. Пусть даже соврать, лишь бы она перестала губы в кровь кусать и поглядывать на меня таким затравленным взглядом, что мозги плавятся от желания задвинуть ее за свою спину и защитить от всего этого гребаного мира, в котором не место такому трепетному созданию. Это я сюда отлично вписался, а ей в дикость все происходящее.

Дежавю.

Меня опять держат на прицеле несколько человек сразу.

— Спокойно. Я просто перережу им стяжки. Чет вы дерганые слишком, парни. В отпуск давно ходили? — подхожу к Авроре и присаживаюсь на корточки, первым делом освободив ей ноги.

На коже проступают покрасневшие вспухшие борозды, я быстро растираю ей лодыжки, прижимаю ладони к ним, чтобы хоть немного снизить болевые ощущения от резко прилившей к местам повреждений крови.

— Все будет хорошо, маленькая. С тобой ничего не случится, — говорю так, чтобы слышала только Аврора. Осторожно снимаю пластик с ее запястий, она пищит от боли, но старается делать это максимально тихо. Моя девочка. — Постарайся быстро спрятаться, когда все начнется. Ты поймешь, малышка.

Она послушно кивает, я все-таки освобождаю ее сестру, хоть у меня и чешутся руки оставить ее в таком положении. Так от нее хотя бы меньше проблем.

— Вернемся к нашему вопросу, — Талиб все это время не сводит взгляда с меня. Как будто боится, что его детекторы пропустили еще одну пушку, которую я, ну допустим, в ботинок припрятал. — Ты можешь потопить меня, мы оба это понимаем, но у меня твоя девка. Я могу вскрыть ее на твоих глазах, а потом завалить и тебя.

— Думаешь, в третий раз все-таки получится?

— Ты везучий сукин сын, Керимов, но даже тебе не уйти сейчас. Здание тщательно охраняется, движение лифта отслеживается, других входов нет. Попробуешь привести сюда своих — девке не жить. Первым делом положат ее.

— Что сказал бы твой отец, узнай он о таких методах? Захар трогал всегда только тех, кто лично перешел ему дорогу. Твой отец умел отвечать за твои поступки, он дал тебе все. Пытался вдолбить в твою голову хоть какие-то принципы, но ты всегда был таким. Крысой. Первым сбегал в случае чего, нападал со спины…

— Да ты знаешь вообще, зачем он тебя притащил в наш дом?! У него очередная бредовая идея родилась, когда я его ожиданий не оправдал. Решил, что я скакать перед ним буду, если он пригрозит компанию кому-то другому доверить. Все время мне тобой тыкал, — Талиба окончательно несет, ему даже на своих псов плевать. — Я убить тебя хотел. Папаша, правда, узнал про это. Избил меня так, что селезенку пришлось удалять. Как тебе такое, а? Он тебя просто использовал. Все еще защищать его будешь?

Ничего не дается просто так.

Я всегда подозревал, что нужен был Захару для чего-то. Не вдумывался в это, потому что ценил человеческое отношение. Захар мне отца заменил, научил всему.

Без него меня, скорее всего, посадили бы по малолетке. А после такого все, можно крест ставить. Дальше только по наклонной к более серьезным статьям.

— Я никого не защищаю. И не сужу. Права такого не имею попросту, мы все под одним небом ходим, — отвечаю спокойно, прикидываю, насколько быстро смогу до ствола добраться.

Время надо потянуть. Парням моим дать еще немного на подготовку.

— Только вот кто в итоге на коне, а? Я нагнул тебя, — Талиб ухмылкой своей светит. — Не действуют против меня ваши с папашей методы. Если захочу — на колени сейчас встанешь. Передо мной. Ботинки мне вылижешь, лишь бы я твою шлюху не трогал.

Лицо его пятнами красными покрывается. Лживое превосходство наружу лезет.

— У меня бабки есть, я спрятаться смогу, — продолжает кислород переводить. — А ты с моим отцом встретишься, передашь ему, что компания мне все-таки досталась…

— Все дело в этом? — перебиваю жестко. — Ты из-за этого своего отца на тот свет отправил?

Глава пятьдесят восьмая. Аврора

Если бы я умела задерживать дыхание надолго — я бы сейчас так и делала.

Но, к сожалению, эта способность прошла мимо меня, так что я просто стараюсь затягивать в легкие кислород как можно тише. Из горла рвутся всхлипы, но я сворачиваю им головы и толкаю обратно, потому что, кажется, затаиться мышонком — лучшая тактика сейчас из всех возможных.

— …Ты из-за этого отца на тот свет отправил? — голос Дамира врезается в мысли.

Я чувствую, что ему тяжело даются эти слова. Как будто он снова переживает боль от потери близкого человека.

Не затянулось, не отболело, не зарубцевалось. Можно только спрятать глубоко в себе, но в такие моменты эмоции все равно дадут о себе знать.

Карина молча жмется ко мне. Отпала необходимость строить из себя стерву, в последнее время я все чаще вижу ее настоящую. Тогда, после разговора с Дамиром, когда она сидела на диване и смотрела в одну точку, и вот сейчас на холодном мраморе плитки.

Я не рассказываю ей о том, что прошептал мне Мир.

Боюсь, она может выболтать все ради своей безопасности и подставить всех нас.

— Папаша сам виноват. Угрожал вычеркнуть меня из завещания, хотел оставить все тебе. Я столько лет на него горбатился, чтобы в итоге отпустить такой жирный кусок? — мужчина ни капли не сожалеет. Мне кажется, что он вообще не способен на это. — Многомиллионную компанию отдать какому-то подкидышу без родословной? Я бы не допустил этого.

— Твое тщеславие слишком давит на мозг. Зачем запись оставил? Тебе же удалось тогда заткнуть всем рты. Системник, который следил за камерами в доме, внезапно умер от сердечного приступа. В двадцать пять лет, с идеальным здоровьем. Ни одного свидетеля, ни единой улики. Чистая работа, — Дамир улыбается, но