Хозяин её жизни - Софи Росс

Мужчины обычно любят таких недалеких девочек, относятся к ним снисходительно и не ждут подвоха.

— Ты притворяешься или действительно не понимаешь, во что именно встряла? Здесь таких, как ты, пачками жрут. Ты можешь облегчить свою участь и добровольно рассказать мне обо всем, я не всем даю такой выбор. В противном случае мои ребята отделают тебя так, что даже у эксперта возникнут трудности с опознанием.

Впиваюсь ногтями в собственные ладони, чтобы подавить волну склизкого страха, который по венам завладевает каждой клеткой тела. Даже если я сейчас все ему расскажу — где гарантии, что меня отпустят?

Такие люди не допускают ошибок. Мешающие им лишние свидетели просто бесследно исчезают, и их больше никто и никогда не ищет.

Я молчу. Теряюсь. Не понимаю, как мне действовать дальше.

Шанса улизнуть нет

Мне остается, как маленькой девочке, верить в чудо и ждать своего большого страшного дракона, под крылом которого страх всегда отступает.

— Я не знаю, что сказать… Меня втянули во все это, я не имею никакого отношения к пропаже ваших вещей…

— А вот твоя сестра утверждает обратное. Это ты подбила ее подрезать у меня деньги и все это время играла на два поля. Как ты запудрила мозги Керимову? Сколько девочек я к нему не подсылал — он, максимум, трахал их пару ночей и потом выбрасывал. А с тобой носился, в дом к себе привел, бабло мне вернул. Ни одна сучка столько не стоит, даже если она в постели в узел может завязаться, — он смеется, его охранники поддерживают шутку.

Мне кажется, что у мужчин, которые в таком ключе отзываются о женщинах, есть какие-то комплексы, связанные с женским полом. Иначе откуда настолько твердое чувство превосходства, желание как-то самоутвердиться за счет тех, кто по природе своей слабее?

Отвечать или лучше прикусить язык?

— Не учел я, что Дамиру может девка твоего типажа понравиться, — мужчина решает за меня. — Что-то я отошел от темы. Ты успела изучить содержимое флешки? Кто-то еще видел, что именно там хранится?

— Я никогда даже не видела эту флешку. Вам стоит спрашивать Карину об этом.

Да, я сдаю сестру.

Я поступаю с ней так, как она заслуживает. Мы могли бы вместе попытаться как-то выжить в этой ситуации, но она решила свалить все на меня в очередной раз. Нужно было пресечь все эти попытки, еще когда мы были детьми, но, видимо, мне и правда нужен был какой-то серьезный пинок с ее стороны.

Серьезнее вечеринки в шестнадцать и испорченных дорогих маминых сережек.

— Мы не сдвинемся с точки, пока вы будете показывать пальцами друг на друга. Я давал вам обеим шанс разобраться со всем по-хорошему, мне не особо нравится мысль калечить таких хорошеньких девочек, но раз вам нравится играть со мной…

Он как-то выразительно посмотрел на амбала, который стоял рядом с диваном, и моя сестра буквально за две секунды оказалась на полу.

Карина начала визжать, попыталась вырваться, но охранник схватил ее за волосы — любят же они хватать именно за них — и заставил мою сестру посмотреть на пистолет, дуло которого было в сантиметрах десяти от ее лица.

У серьезных мужчин серьезные игрушки.

— Каждые десять минут мои парни будут делать больно одной из вас. У меня много времени, нам никто не помешает, красавицы. Даю вам фору в первую десятку. Посидите пока, подумаете хорошенько…

— Но ты же обещал! — Карина продолжает извиваться на коленях, когда один из охранников за волосы подтаскивает ее ко мне.

— Я тебе ничего не обещал. Ты сама кинулась мне отсасывать, как я мог отказаться от такого глубокого умелого ротика? — он одаривает сестру самодовольной усмешкой и проводит по ее губам большим пальцем. — Жаль будет, если мир лишится твоих умений.

В итоге мы с Кариной оказываемся в той самой комнате, где я очнулась. Нас силой заталкивают в темное помещение и зачем-то стягивают нам руки пластиковыми креплениями за спиной. Здесь лишь четыре голые стены, мы бы все равно не смогли придумать способ выбраться или хотя бы соорудить что-то для защиты.

— Что мы будем делать, Карин? — приходится первой начинать разговор, потому что, по-моему, сестра не замечает нашего бедственного положения.

— Если мы расскажем им о флешке, нас просто убьют.

— Ты поэтому решила всю вину на меня перекинуть? И как ты могла с этим… Он же бандит!

— А ты думала, что твой Дамир весь такой чистенький? Ты вообще в курсе, что их вырастил один человек? Понимаешь, что у них одни и те же моральные принципы? Точнее они просто отсутствуют. Меня обвиняешь, а сама перед таким же ноги раздвинула. Нимб не жмет, сестричка? — ядовито выплевывает и прожигает меня полным осуждения взглядом.

А я верю, что Дамир не такой.

Я не строю каких-то воздушных замков на его счет. Только вот у Дамира, в отличие от мужчин за стенкой, есть черта, за которую он не переступит.

Он грубый, своенравный, местами жестокий. Дамир — противоположная копия того мужчины, которого я представляла рядом с собой. Он, как бы смешно это ни звучало, мужчина до кончика носа: часто решает за меня, не позволяет себе быть слабым, когда мы рядом, да и вообще, наверное, не позволяет.

Но он настолько мой, что все это меркнет на фоне моего быстро бьющегося сердца от одной мысли о Дамире.

Он не мог оставить меня…

— Давай попробуем освободить руки друг другу? — перевожу тему, начинаю ерзать и пытаюсь подползти к сестре, но она останавливает меня злобным шипением.

— Отвали от меня. Я бы не торчала здесь, если бы ты не начала на меня охотиться. Испортила мне все планы. Я как-нибудь выкручусь, а на тебя мне плевать. Лишь бы больше не видеть свою святую надоедливую сестру.

Поджимаю губы, отодвигаюсь максимально от Карины, чтобы даже дыхание ее не слышать.

Я начинаю считать секунды про себя, но быстро понимаю, что это была совершенно дурацкая затея — с каждой цифрой я начинаю сильнее паниковать, и меньше чем через минуту у меня уже стучат