Насмешка (СИ) - Цыпленкова Юлия

От отряда, спешившего за наместником, отделились двое. Трое мужчин застыли, заново рассматривая друг друга.

— Зачем королевскому наместнику понадобился носитель того медальона, который он хранит в своем кошеле? — осторожно спросил мужчина, названный Конганом Хогальдом.

— А зачем его разыскивают те, кто водит дружбу с алхимиками и использует отраву, неизвестную даже королю и его приближенным? — усмехнулся Ренваль.

— Мы все имеем свои секреты, — со вздохом развел руками ласс Хогальд.

— Но кое-чем можем и поделиться друг с другом, — заметил Ландар.

— Разумные слова, — не стал спорить ласс. — И где же вы желаете беседовать?

— В Астрихе, — ответил наместник.

Охотники переглянулись и согласно кивнули.

— Быть по сему.

Два отряда, настороженно поглядывающие друг на друга, двинулись в сторону названного города. 

Глава 21

Утро наступило неожиданно. Заскрипела кровать в хозяйской комнате, послышались шаркающие шаги и натужный мужской кашель. Следом раздался протяжный женский зевок, кряхтение и негромкий плеск воды, заглушаемый голосами. Слов невозможно было разобрать, да в них никто и не вслушивался. Постояльцы крестьянского дома все еще спали. Эльга осторожно приоткрыла дверь, заглянула к господам и невольно улыбнулась.

Раненый ласс, совсем по-детски, почмокав во сне губами, пробормотал нечто невразумительное и затих, закинув руку за голову. На щеках его появился румянец, и о том, что вчера он едва не отдал Святым душу, напоминала разве что повязка, сейчас обнажившаяся сползшим одеялом. Взгляд женщины скользнул на соседнюю кровать, и она умиленно сложила на груди пухлые ладони.

Второй ласс заснул сидя, опершись спиной на стену. Голова его чуть склонилась на бок, черты лица хранили следы умиротворения и покоя. А на его коленях покоилась голова юной лаиссы. Девушка свернулась калачиком, обняв колени мужчины. На устах ее блуждала светлая улыбка, будто заснула благородная госпожа на мягкой перине. Ладонь ласса покоилась на плече девушки. И стоило ей пошевелиться, как пальцы сжались, словно он пытался удержать девушку. Покачав головой, Эльга прикрыла дверь и обернулась к мужу, прошептав:

— Спят детки.

— Нашла деток, — усмехнулся крестьянин.

— Сам посмотри, дети и есть. Даром, что господа, — отмахнулась от него женщина и вернулась к своим делам.

Ригнард Магинбьорн проснулся, когда за окном совсем рассвело. Он некоторое время смотрел в потолок, не понимая, где находится. Затем встревожено дернулся и сел, почувствовав небольшую боль в ране, но сегодня эта боль казалась настолько незначительной, что он даже не обратил на нее внимание. Молодой мужчина с удивлением осмотрел себя, обнаружив, что раздет до исподних штанов. Зато повязка была свежей. А еще он чувствовал то, что не чувствовал с тех пор, как покинул родной замок — ласс выспался. Он повернул голову и обнаружил друга и спящую на его коленях сестру.

Ригн слегка нахмурился, не одобряя подобной вольности, но тут же махнул рукой и усмехнулся. Представшая ему картина была умиротворяющей, и невольное раздражение схлынуло так быстро, что мужчина сразу же о нем забыл. Он огляделся, отыскивая свою одежду, но не нашел. Однако на стуле лежали чистая рубаха и порты из грубого полотна, гораздо превышающие объемы Ригнарда, но он предположил, что все это приготовили все-таки для него. Натянув одежду, ласс усмехнулся.

— Хоть на поле ставь, — произнес он шепотом.

Затем еще раз взглянул на Гаэрда и Лиаль и покинул комнатку, спеша узнать, где они находятся, и что произошло. Ригн застал Эльгу, встретившую его приветливой улыбкой и легким поклоном. Затем взгляд женщины прошелся по лассу, и она отвернулся, пряча смешок. Ригнард заметил, но не смутился.

— Чем вам не нравится мой наряд, благородная дама? — спросил он, опускаясь на скамью рядом с женщиной.

— Благородная дама? — вздернула брови Эльга, с интересом поглядывая на вчерашнего покойника.

— Конечно, — кивнул ласс, поймал руку женщины, сжимавшую большой нож. Затем поднес ее к губам и задержал на хозяйке взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она прищурилась, высвободилась из захвата мужских пальцев и погрозила Ригнарду:

— Ох, и жук вы, господин, ох, и пройдоха. А как мужу расскажу? Его одежка-то на вас.

Молодой ласс широко улыбнулся. Он оттянул рубаху, тряхнул ею и невозмутимо заметил:

— Маловат он у тебя, хозяюшка. Рубашка в плечах жмет.

Женщина хмыкнула и вернулась к своему занятию. Ригн поставил локоть на стол и опустил подбородок на раскрытую ладонь. Он с интересом рассматривал женщину, теперь делавшую вид, что его нет рядом. Вскоре на ее щеках появился яркий румянец, Эльга покосилась на ласса и уперла руку в бок.

— Вы глаза так сломаете, господин, — ворчливо заметила она.

— От такой красоты почему бы и не сломать? — ответил ласс Магинбьорн.

— Да я же вам в матушки гожусь! — возмутилась женщина.

— Разве? А мне показалось, не больше, чем старшая сестрица, — промурлыкал наглец, окончательно смутив хозяйку.

— Да ну вас, благородный ласс, — Эльга поспешила отойти к очагу, где в котелке булькала ароматная похлебка. — Вот и скажи, что вчера, едва не помер. Всех умотали, а теперь, поглядите, глазки строит, бесстыдник.

Она обернулась и укоризненно покачала головой. После налила похлебку в миску и поставила перед посерьезневшим мужчиной. Затем подала хлеб и ложку.

— Ешьте, господин, — улыбнулась женщина. — Голодный, небось.

— Что было вчера? — спросил Ригнард, вновь ловя Эльгу за руку и усаживая рядом. — Расскажи.

— Так вам все сестрица расскажет, или друг ваш, а мне некогда беседы вести, — попробовала отговориться женщина.

Сказать по правде, смущал ее молодой ласс. Может, он и не был так красив, как его сестра, но пригож необычайно. А то, как он повел себя, заигрывая с простой женщиной, уж и вовсе выбило ее из колеи. Давно уж прошла пора ее девичества, когда солнце светило ярче, и слаще пели птицы. Когда парни строили глазки, говоря, красивые слова, и норовили сорвать поцелуй с уст юной Эльги. И муж уже так жарко не обнимал, как в ту пору, когда привел ее в свой дом, а уж слов красивых и приятных и вовсе не говорил. Потому смутилась женщина, и теперь хотела сбежать подальше, только вот молодой ласс имел другое мнение.

— Ничего они мне не расскажут. А коли и расскажут, то не все, потому лучше ты, — после этого отпустил руку женщины и взялся за ложку.

Эльга с сожалением взглянула на осиротевшую руку. Поднявшись с места, она отошла к очагу, затем взялась за веник, так она не смущалась, и рассказывать было проще. Эльга поведала и о том, как ласс потерял сознание, и про начавшуюся горячку, и как муж ее побежал за местной знахаркой. И про то, как переживала лаисса, тоже рассказала. Потом, поколебавшись, все же решилась и про ведьмину плату сказать.

Ригнард слушал, все больше мрачнее. Под конец рассказа Эльги и вовсе зло отбросил ложку. И если в начале ему хотелось сказать знахарке спасибо, то в конце желание свернуть старухе шею стало непреодолимым.

— Что с ведьмой? — спросил ласс.

— Муж мой сходил к ней в дом, как светать начало. Лежит, говорит, со стрелой промеж глаз, в руке нож сжимает, так и окостенела с ним. Снегом пол-то запорошило, но мой мужик веником помел, а там письмена странные, да свечи черные витые стоят. Он по дому-то прошелся, а у Ниски в углах знаки Нечистого написаны кровью. Муж мой так подумал, и я тоже так думаю. Не углем же знаки Нечистого выводить. Выходит, друг ваш вовремя подоспел. Мы поначалу, было, пригорюнились, ведь такая знахарка была, такая лекарка, а потом вспомнили и про то, как дитятя у кузнеца о прошлом годе пропал. И как у старосты, когда он с Ниской полаялся, вся скотина передохла. Пусть уж Нечистый с ней сам разбирается. Мужики уже дом ее подожгли, пусть горит в огне со своей скверной. Скоро отец-служитель подъедет, деревеньку нам почистит. Так что не в обиде мы. — Закончила женщина, вытирая руки о фартук.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})