Политическая история Римской империи - Циркин Юлий Беркович

Важна была еще одна сторона происходивших событий — постоянно снижался уровень знатности императоров. Гальба принадлежал к старинной знати и к тому же был связан с домом Августа. Его, оставшегося сиротой, воспитывала Ливия. Недаром на своих монетах Гальба помещал ее портрет и легенду DIVA AVGUSTA. Он, однако, выдвинул новый принцип облачения императорской властью — принцип заслуги: императором должен стать не родственник правящего принцепса, а наиболее заслуженный человек. Правда, для Гальбы такая заслуга еще заключалась в знатности претендента, но важно было выдвижение принципа, который в будущем сыграет большую роль. Отон был сенатором в третьем поколении, а Вителлий — во втором. Что же касается Веспасиана, то он был совершенно незнатным человеком, первым сенатором в роду, происходившим к тому же из Средней Италии, а не из самого Рима. Более того, все три предшественника Веспасиана так или иначе были связаны с правящими императорами. У него же не было никаких, даже самых косвенных, связей ни с римской знатью вообще, ни с родами Юлиев и Клавдиев. С его приходом к власти императорская власть окончательно отрывалась и от римской знати, и от наследства Августа, и это создавало совершенно другие отношения между принцепсом и сенатом и иную обстановку в государстве. Все это было закреплено упомянутым выше законом о власти Веспасиана.

Принятый закон решал возникшую важную юридическую коллизию. Веспасиан был провозглашен императором 1 июля 69 г. в Александрии, и именно этот день он считал началом своего правления. В Риме он был признан и официально получил все полагавшиеся полномочия и почести между 21 декабря этого года и 1 января 70 г. В течение полугода Веспасиан не только готовился к войне, но и принимал ряд мер, в том числе назначая новых префектов, прокураторов, сенаторов. Естественно, возникал вопрос о юридической действенности проводимых назначений. И в закон была включена специальная последняя статья, гласившая, что все, что до этого было постановлено, решено, сделано, декретировано, повелено императором Цезарем Веспасианом Августом или кем-либо по его поручению, будет законно и действенно, как если бы установлено законом или плебисцитом, т. е. утверждались все предыдущие решения Веспасиана. При утверждении Юлиев-Клавдиев такая оговорка была бессмысленна, ибо их вступление во власть и начало принятия любых решений практически совпадали. В ходе гражданской войны два из трех предшественников Веспасиана были провозглашены императорами вдали от Рима. Однако Гальба был признан не только преторианцами, но и сенатом в то время, когда он находился в Испании, так что если он и принимал какие-то меры до своего вступления в Рим, то делал это уже в качестве законного императора.

Несколько сложнее обстоит дело с Вителлием, который был провозглашен императором 1 января (или сразу после этого дня), а официально признан 19 апреля. Но о его распоряжениях, кроме чисто военных, принятых до этого дня, ничего неизвестно, и вполне возможно, что он их и не делал. Ведь он даже имя Август принял далеко не сразу, лишь после вступления в Рим, а Цезарем стал называться только накануне своего падения. И утверждение задним числом всех принятых решений Веспасиана, несомненно, было нововведением этого закона.

Сохранившаяся часть закона содержит 8 статей (не считая санкции), из которых одна утверждала предыдущие распоряжения Веспасиана. Из остальных семи в четырех — ссылка на то, что такие же полномочия были у божественного Августа, Тиберия Юлия Цезаря Августа и Тиберия Клавдия Цезаря Августа Германика, в одной, где Веспасиану разрешается расширить пределы померия, упоминается только Клавдий. Две статьи никаких ссылок на предшественников нового императора не содержат. Одна из этих статей касается права императора созывать сенат, который в этом случае мог решать все дела, и делать в нем доклады, а другая — права рекомендации сенату и народу избрания магистратов или других должностных лиц и возможности принимать у них отчет. Однако ничего нового в этих правах нет. Такие возможности имел Цезарь, и это же было признано за Августом. Эти же права имели и преемники Августа. Возможно, новый закон уточнял процедуру использования принцепсом своих прав в этой области. Такое же уточнение, видимо, содержится и в статье, относящейся к праву императора созывать сенат и делать в нем сообщения. Собственно говоря, оно было предоставлено принцепсу законом Августа о сенате, принятым в 9 г. до н. э. Но он лишь фиксировал права императора в самом общем виде, закон о власти Веспасиана уточнил это право, приравняв в этом плане принцепса к магистратам.

Итак, закон не предоставлял Веспасиану ничего радикально такого, чего не было у его предшественников. Но это не означает, что он лишь повторяет предыдущие законы. Ни у одного преемника Августа не было необходимости в принятии подобного закона. Все они приходили к власти как законные наследники своих предшественников (кроме Клавдия, легитимность которого была утверждена задним числом), а главное — изначально обладали auctoritas в силу своей принадлежности к дому Цезаря и Августа. Можно говорить, что закон об империи Веспасиана стал новым словом в юридическом оформлении принципата, а не повторял предшествующие законодательные акты. В науке была высказана мысль, что целью данного закона было юридическое ограничение императорской власти, что после безумств Калигулы и Нерона римское общество хотело этим законом поставить рамки неограниченной и неопределенной власти принцепса. Однако с этой точкой зрения трудно согласиться. Никаких ограничений власти императора, по крайней мере в сохранившейся части закона, нет. Более того, одна из его статей прямо говорит, что Веспасиан имеет право и власть решать все божественные, человеческие, общественные и частные дела, как он сочтет нужным. Поэтому надо согласиться, скорее, с утверждением, что закон легализовал самовластье императора, а не ограничил его.

С точки зрения Веспасиана и его круга (в первую очередь Муциана), принятие этого закона было вызвано стремлением компенсировать незнатность нового правителя, отсутствие у него связей с прежним правящим домом и тем самым обеспечить ему ту auctoritas, которая, казалось, исчезла после гибели Нерона. Эту цель закон выполнил. Но еще важнее стал объективный результат его принятия. Хотя закон и не давал Веспасиану никаких дополнительных полномочий (но и никак их не ограничивал), здесь, как представляется, различные (хотя, может быть, и не все) полномочия императора были уточнены и впервые сведены воедино, а его власть была оформлена в виде закона, принятого комициями. Тем самым императорская власть полностью отрывалась от дома Цезаря и Августа (так что эти имена окончательно превращаются в титулы). Не только potestates и imperium, но и auctoritas теперь связываются не с происхождением, не с определенной семьей, а с должностью. Тот, кто становится принцепсом, тот и приобретает все аспекты власти. Таким образом, принципат из чрезвычайного установления, характер которого он сохранял, несмотря на столетнюю продолжительность и всеобщую убежденность в его необходимости и неизбежности, превращается в постоянный и юридически определенный государственно-правовой институт, не связанный с конкретной фамилией. В значительной степени это было подготовлено Гальбой, выдвинувшим в качестве основания для занятия трона не принадлежность к определенной семье, а заслуги перед государством. Второй шаг к новому порядку представлен законом о власти Веспасиана, официально давшим власть совершенно незнатному полководцу. Этот закон юридически закрепил результаты гражданской войны и стал рубежом, отделяющим ранний принципат от позднего.

VI

ПОЗДНИЙ ПРИНЦИПАТ

В ходе гражданской войны были разгромлены две наиболее консервативные силы, противившиеся превращению Римской империи в средиземноморское государство и стремившиеся сохранить старое и не соответствовавшее новым реалиям безраздельное господство Рима над конгломератом провинций, — старая сенаторская знать и городской плебс. Тем самым была расчищена площадка для возможного создания нового порядка вещей и стабилизации империи на новых основаниях. С другой стороны, за это время исчез старый правящий дом, чья власть покоилась в значительной степени на авторитете фамилии, приобретенном еще Цезарем и Августом. За полтора года к власти приходили люди, не имевшие прямых родственных или юридических связей с этим домом. И то и другое давало возможности для проведения реформ, которые создали бы новое состояние римского государства. И от силы, победившей в войне, зависело, будут ли использованы эти возможности и проведены необходимые реформы. Во главе этой силы стоял Веспасиан. Он оказался тем государственным деятелем, который сумел воспользоваться своей победой и добиться стабилизации, и в этом плане стал фигурой, равновеликой Августу. На первого принцепса Веспасиан походил также своей расчетливостью и показным демократизмом.