Каган русов - Сергей Шведов

- Магистр прав, - негромко произнес Сколот. – Этот союз выгоден для тебя, княжич.

Все ближние мечники, собравшиеся в шатре дружно поддержали Сколота. Этот брак сразу же поднимал Святослава в глазах князей и бояр всей Руси. Да и в Киеве никто теперь не осмелится пренебречь интересами княжича и его верной дружины.

- Согласен, - решительно махнул рукой Святослав. – Скажи князю Вер-Булчу, что приданное меня не интересует. Но если он даст за дочерью две тысячи конных мечников, то я не откажусь. И обязуюсь содержать их не хуже, чем своих гридей.

Глава 7

Князь Новгородский

Возвращение Святослава в Киев из моравского похода застало врасплох многих его недоброжелателей, а в первую голову патрикия Аристарха. Мало того, что княжич привел с собой пеших ратников, которых многие в Киеве уже похоронили, так он еще успел жениться за время похода, выбрав себе жену без материнского благословения. Единственным светлым пятном во всей этой мутной истории для Аристарха было возвращение целым и невредимым младшего сына Алексея. А патрикий уже не чаял его увидеть и обругал последними словами воеводу Фрелава, который не сумел удержать молодого боярина под своей рукой. Впрочем, Фрелава поносили многие, включая великую княгиню Ольгу. Хотя, положа руку на сердце, следовало признать, что действовал он в точном соответствиями с теми пожеланиями, которыми снабдили его боярин Аристарх и воевода Свенельд. На это Фрелав и упирал, оправдываясь за потерянных пехотинцев. В конце концов, конную рать он сохранил, и это при сложившихся трагических обстоятельствах было огромным достижением. А что до княжича и молодых бояр, то во всем виноваты они сами. Слушали бы воеводу, так остались бы живы, на радость матерям. Несчастный Аристарх выслушал от жены Фетиньи столько упреков, что его собственная ругань, выплеснутая на голову опального воеводы, на этом фоне смотрелась почти как похвала. Немало горьких слов ему высказала и княгиня Ольга, которая по вечной бабьей привычке винила в случившемся всех, кроме самой себя. К счастью, для Аристарха, а в особенности для Фрелава по Киеву пронесся слух, что Святослав и молодые бояре не пали в битве, а оказались в плену у угров. Моравские купцы, немедленно доставленные с торга в княжеский терем, клялись и божились, что собственными глазами видели княжича и бояр в стане угорского вождя Вер-Булчу. Причем достаточно верно описывали внешность Святослава и его ближников. Княгиня Ольга уже повелела готовить выкуп, но патрикий Аристарх посоветовал ей не торопиться и дождаться угорских послов, которые, надо полагать, заломят за ее сына немалую цену. Слухи о грядущем выкупе немедленно поползли по торгу, и многие киевляне стали почесывать затылки, ругая при этом неудачливого княжича, который вечно попадает в переделки, вводя в разор ни в чем не повинных людей. Патрикий Аристарх знал, кто приделал ноги этим слухам, но распространению наветов на Святослава отнюдь не препятствовал. В конце концов, все получилось даже лучше, чем он рассчитывал. Конечно, княжича из плена выкупят, конечно за него заплатят такую цену, которую и подобает заплатить за сына великого князя Ингера и великой княгини Ольги, но славы это Святославу не прибавит да и любви народа тоже. Увы, выкуп не понадобился. Чем уж так очаровал киевский княжич Вер-Булчу, сказать было пока трудно, но угорский князь отпустил его без всякого выкупа, да еще и выдал за него свою единственную дочь. А в качестве приданного Святослав получил за ней две тысячи угорских мечников, которые горделиво проехали по киевским улицам, кося блудливыми глазами на женок и девок. Падение княжича Святослава в глазах народа не состоялось, это патрикий Аристарх вынужден был с прискорбием признать. А возвратившиеся из дальнего похода киевские ратники на все лады ругали воеводу Фрелава, обрекшего их на смерть и до небес восхваляли Святослава, сумевшего извернуться в безнадежной ситуации и спасшего не только свою жизнь, но и жизнь очень многих людей.

Ольга, довольная благополучным возвращением сына, все-таки не преминула в присутствии ближников упрекнуть Святослава в том, что женился он без ее благословения.

- Зато сватом у меня был близкий родович, - усмехнулся в ответ княжич.

- Какой еще родович? – нахмурилась Ольга.

- Твой двоюродный брат, ромейский магистр Константин.

От неожиданности патрикий Аристарх так и застыл с открытым ртом. Вот ведь угодил старший сын любимому отцу. Теперь и княгиня Ольга, а в особенности воеводы Свенельд и Фрелав наверняка заподозрят Аристарха в двоедушии. Выходит, не за киевский интерес он душой болел, а за царьградский. И помог таки ромеям спихнуть с моравского стола князя Олегаста. А то, что за уграми Вер-Булчу стояли византийские интриганы теперь уже никто не сомневался. Аристарху бы следовало расспросить Алексея о подробностях удивительного брака княжича Святослава, а он от слов младшего сына отмахнулся, посчитав того неразумным отроком.

- Что свершилось, то свершилось, - вздохнула княгиня Ольга. – Даю я тебе свое благословение на этот брак, Святослав и пусть ваши с княжной Предиславой дети будут удатны и счастливы.

Угорская княжна зарделась под взглядами бояр и вцепилась в руку мужа. А патрикий Аристарх пришел к выводу, что Ольга браком сына, пожалуй, довольна. Предислава, надо отдать ей должное, и красотой взяла, и родовитостью. По всем статьям этот брак был равным, а следовательно винить княжича было не в чем.

- Поедешь наместником в Новгород, Святослав, - продолжала Ольга. – Хоть и молод ты, но умом не скорбен. А в помощники и дядьки дам я тебе воеводу Фрелава.

- Фрелава не возьму, - нахмурился Святослав. – Нет у меня к нему доверия.

- Зато я ему верю, как самой себе, - вспыхнула Ольга.

- Ну коли тебе ближнего воеводы не жалко – посылай, - криво усмехнулся Святослав. – Я за его жизнь не дам и шеляга. Убьют его мечники, и в том не будет моей вины.

Ольга пошла красными пятнами, верный признак грядущей грозы. Патрикий Аристарх счел нужным вмешаться, дабы утихомирить разгорающиеся страсти:

- Наветы на воеводу Фрелава считаю пустыми и облыжными, но обиду мечники на него могли затаить. Княжич прав, великая княгиня, не следует обижать гридей без нужды.

- А потакать им следует? – набросилась на Аристарха Ольга. – А грозить смертью моему ближнему воеводе, это что?

- Так ведь не грозит, княжич, - мягко возразил патрикий, - а лишь предупреждает. Зачем же рисковать жизнью преданного человека. Разве мало у нас дельных воевод? Вот хотя бы боярина Семагу взять.

Боярин Семага враз сделался бурым от гнева, плесни на него водичкой – зашипит. А ведь Аристарх просто так его имя назвал, для примера. Ну не хочет боярин уезжать от княжьего двора, так ведь никто его и не гонит. Хотя для патрикия отъезд Семаги в Новгород явился бы благом, чего уж тут греха таить. Много воли взял в последнее время боярин, а уж с возвращением сына Мечислава и вовсе в гору попрет. А того не понимает, что связь княгини с Мечиславом роняет ее в глазах не только ближников, но и простого народа.