Имажинист Мариенгоф: Денди. Монтаж. Циники - Томи Хуттунен

491

Благожелательная рецензия Г. Адамовича вышла 13 марта. Автор рецензии рассматривает новый роман в одном ряду с «Циниками», в качестве типичной беллетристики Мариенгофа, «умной» и «умелой», хотя «Циники, пожалуй, были глубже» (Адамович Г. Бритый человек // Последние новости. 1930. 13 марта. № 3277).

492

Письмо Мариенгофа хранится в личном фонде Блоха (РГАЛИ. Ф. 2853. Оп. 1. Ед. хр. 34. Л. 3 об.). Автобиография была опубликована С. Шумихиным, который полагал, что речь идет о переводе «Романа без вранья» (см.: Мариенгоф А. Без фигового листочка. С. 8). «Циники» были переведены (изд. «Albert and Charles Boni») на английский немедленно после выхода на немецком, в 1930 году (Marienhoff A. The Cynics. New York, 1930). Этот перевод был переиздан в 1973 году (Mariengof A. The Cynics: a novel. Westport, Conn., 1973). См.: NazaroffA. Four Soviet Novels in Translation // New York Times Book Review. Sept. 14th. 1930. P. 8; 23.

493

Мариенгоф А. Циники // Новый Американец. 1982. № 130–140.

494

Мариенгоф А. Роман без вранья. Циники. Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги. М.; Л., 1988. С. 123–228.

495

Мариенгоф А. 1) Циники: Роман. М., 1990; 2) Роман без вранья. Циники. Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги. Л., 1991; 3) Циники // Глаз. Дайджест новой русской литературы. 1991. № 1. С. 6—114; 4) Проза поэта: Циники. Бритый человек. М., 2000; 5) Циники. Аудиокнига. М., 2003.

496

Новый английский перевод (А. Блюмфильда) вышел в журнале «Glas. New Russian Writing» (1991. № 1. P. 6—114). На французский роман был переведен впервые только в 1990 году (Mariengof A. Les Cyniques. Paris, 1990), а на финский в 1998 году (Mariengof A. Kyynikot. Helsinki, 1998). Мариенгоф сам упоминает готовящиеся в 1929 году чешское и итальянское издания. Существует современный перевод на итальянский (Mariengof A. I cinici. Palermo, 1986), на сербский (Мариенгоф А. Циници. Белград, 2004), а также на голландский (Mariengof A. Cynici. Amsterdam, 1995). В Германии перевод 1929 года был переиздан в 1990 году, переиздания продолжают появляться и в 2000-е годы.

497

Brodsky J. Preface. P. V.

498

См.: Генис А. Довлатов и окрестности. М., 1999. С. 97. В книге Гениса приведенный пассаж, по неизвестной нам причине, отсутствует, но его можно найти по URL: www.svoboda.org/programs/cicles/dovlatov/dovlatov.08.asp. (просмотрено: 31.03.2006).

499

Это осознавалось не без горечи автором, см. дарственную надпись в открытом письме с силуэтом портрета Мариенгофа: «Максу Шику — физиономия, место которой ни на каком иконостасе русской поэзии уготовить не хотят. Мариенгоф» (РГАЛИ. Ф. 2269. Оп. 1. Ед. хр. 80. Л. 4). На обороте документа пояснительная справка М. Шика: «Эпоха „лавки имажинистов“ — 1919 или 1920-й год».

500

Опубликовавшее «Роман без вранья» издательство «Прибой» сочло нужным сделать оговорку в предисловии к роману, где признавалось документальное значение произведения, но одновременно подчеркивалась склонность автора к «преувеличению» и «богемности» (Мариенгоф А. Роман без вранья. С. 1). В некоторых случаях даже название романа переделывалось, некоторые иногда называли его «Романом не без вранья», а А.Г. Архангельский написал пародию «Вранье без романа», пародия была опубликована в журнале «На литературном посту» (1927. № 20) и переиздана в 1988 году (Архангельский А. Пародии. Эпиграммы. М., 1988). Однако большинство фактов, сообщаемых Мариенгофом, подтверждается воспоминаниями других современников, и есениноведы часто используют «Роман без вранья» как незаменимый источник для изучения биографии Есенина. Не углубляясь в эту дискуссию, отметим только, что в этом отношении интересной является записка И.А. Бунина от 1927 года: «…рекомендую непременно прочитать «роман» Мариенгофа. Как документ, это самая замечательная из всех книг, вышедших в России за советские годы. Мариенгоф сверхнегодяй — это ему принадлежит, например, одна такая строчка о Богоматери, гнуснее которой не было на земле никогда (речь идет о фрагменте из поэмы Мариенгофа «Магдалина». — Т.Х.). Но чудесный «роман» его очень талантлив, например, действительно, лишен всякого вранья и есть, повторяю, драгоценнейший исторический документ» (Бунин И. Статьи 20-х годов // Дружба народов. 1996. № 2. С. 201). Достоверность «Романа без вранья» Мариенгофа является в современном восприятии (после переиздания 1988 года) спорным вопросом, по которому мнения исследователей, особенно рецензентов, разделяются: Бочкарева Н. Мариенгоф без вранья // Книжное обозрение. 1989. № 15. С. 15; Скульс-кая Е. [Рец. ] // Нева. 1990. №. 7. С. 181; Косинский И. Причастен к преисподней? // Наш современник. 1991. № 6. С. 182–184.

501

Наумов Е. Сергей Есенин: личность, творчество, эпоха. Л., 1973.

502

См.: Айхенвальд Ю. Литературные заметки. С. 2. Айхенвальд определяет книгу как «негигиеническую», «пачкающую» и «ценную для патологии». В своей рецензии на «Бритого человека» Г. Газданов характеризует прозу Мариенгофа следующим образом: «Мариенгоф значительно скромнее: его по преимуществу занимает уборная. Это довольно странно, но в конце концов законно: каждому свое» (Г. Г. [Рец. ] С. 548). Даже Адамович при всей своей благосклонности к Мариенгофу — он писал положительные рецензии на все его романы конца 1920-х годов — по отношению к «Циникам» употреблял слово «отвратительный».

503

См.: Glas. New Russian Writing. 1991. № 1. P. 258. См. также: Brodsky J. Preface. P. I.

504

Спектакль получил специальную премию драматического жюри на Российском национальном театральном фестивале «Золотая маска» 2000 года.

505

Интерсемиотический потенциал этого романа выглядит неисчерпаемым, о чем свидетельствует появление новых переводов и новых адап-таций текста. Здесь также следует упомянуть рассказ Кудесова И. Циники или история любви // Знамя. 2001. № 5. С. 82—102. См. также информацию о «Музыкальной фантасмагории по роману Анатолия Мариенгофа „Циники“» (композитор и автор либретто В. Сидоров). См.: http://vlsid.narod.ru/Z/Z.htm (просмотрено 20.07.2006).

506

Ср. характеристику Шкловского: «У Эйхенбаума был друг — поэт, способный; он был и прошел — исчерпался; начал писать скетчи» (Шкловский В. Тетива: О несходстве сходного. М., 1970. С. 45–46).

507

Мариенгоф А. Без фигового листочка. С. 8.

508

Тынянов Ю. Промежуток. С. 168. Промежуток широко обсуждался в русской литературе середины 1920-х годов. В этом смысле характерна дискуссия о состоянии современной литературы на страницах «Красной газеты», разразившаяся летом 1925 года после статьи Е. Досекина, который объявил о наступлении «затишья»: «Маяковский, исчерпав множество возможностей, гораздо больше разрушил, чем дал положительного. Имажинисты давно обнаружили себя, как исключительно кабацкая шумиха. Форма Есенина — Блок, положенный на гармошку. Пильняковщина заживо гниет. Бабель лишь начало будущих достижений, которое неизвестно когда получит продолжение» (Досекин Е. Литературное безвременье // Красная газета (веч. вып.). 1925. 19 мая. С. 5). В этом же духе автор обругал всю современную литературу — и писателей, и литературную критику.

509

«Вы видели, как г.г. Фричи искажали стихи левых поэтов, чтобы придавать им ложный смысл. Это они подсунули рабочим проект „римской бабы с русским арбузом“ и убедили, что он достаточно хорош для памятника «свободы» этот скульптурный шедевр и по сей день красуется на Советской Площади <…>. Не ходят на «Рогонца» и до иступленья посещают „Потомца и Перламутров“, не читают поэтов и требуют Марка Криницкого: „уж если не роман, разрешающий проблемы пола, то хотя бы статейку его в „Известиях“. Мы не сомневаемся, что широкой агитацией, которую уже начала вести наша ежедневная пресса, мы вернем потерянные позиции» (ИМЛИ. Ф. 299. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 2–3).

510

Причиной распада группы Шершеневич называет не смерть Есенина, а отсутствие спроса на поэзию: «Вероятно, уже очень давно поэзия не имела такого малого круга читателей» (Шершеневич В. Существуют ли имажинисты? С. 457).

511

«„Роман без вранья“ я написал меньше, чем в месяц» (Мариенгоф А. Это вам, потомки! С. 91).

512

В своих воспоминаниях Мариенгоф неоднократно сопоставляет свою роль мемуариста и современника-наблюдателя (очевидца) с историком-прозаиком Львом Толстым, которому в послереволюционной России искали продолжателя, «красного Толстого». См.: Третьяков С. Новый Лев Толстой // Литература факта. М., 2000. С. 29. Для Мариенгофа Толстой служит образцом историка-литератора, перед которым стоит проблема, как писать вымышленные истории о людях, которых не было.