Тайное прикосновение - Вирджиния Браун

– Прошу тебя, бабушка, перестань, – поморщившись как от зубной боли, сказал Блейк и снова нетерпеливо позвонил в колокольчик. – Я уже не раз слышал это предание и сам могу рассказать его тебе.

– В таком случае ответь на мой вопрос. Как ты собираешься назвать своих сыновей?

– Спроси об этом у моей жены, – процедил Блейк сквозь зубы.

В этот момент в кабинет вошел Кэррик.

– Где Пауэрс? – накинулся на него герцог. – Почему он не является на мой зов?

Кэррик бросил на него смущенный взгляд.

– Пауэрс пошел в покои ее светлости, чтобы проведать новорожденных, – ответил он. – Я к вашим услугам, ваша светлость. Что вы желаете?

– Принесите мне кофе и помогите герцогине подняться с кресла, она уже уходит.

Аделайн пронзила внука сердитым взглядом.

– Не забывай о своем долге, Блейк, – сказала она. – Ты должен продолжить традиции нашего рода.

– Я это знаю, мадам. Но сейчас мне прежде всего нужен покой, а вы нарушаете его.

Когда Аделайн в сопровождении Кэррика вышла из кабинета и дверь за ними закрылась, Блейк опустился в кресло и посмотрел в окно. Он давно уже придумал, как назовет сыновей и какие титулы даст им. Старшего из близнецов он назовет в честь своего отца Энтони, а младшего – Стивеном. Энтони будет маркизом Уэстоном, а Стивен унаследует Лайонфилд, одно из поместий герцога.

«Главное, чтобы они не унаследовали дурную традицию нашего рода выбирать неверных жен», – с горечью подумал Блейк. Его мать бросила его отца, у него самого тоже были нелады с женой на почве ревности. Блейку казалось, что их род преследует злой рок.

В дверь негромко постучали, и в кабинет вошел Кэррик с серебряным подносом в руках, на котором стоял кофейник и чашка с блюдечком. Боязливо поглядывая на герцога, слуга налил ему кофе.

– Что-нибудь еще, ваша светлость? – спросил Кэррик.

– Ничего, вы свободны, Кэррик, – промолвил Блейк. Он был погружен в свои мысли. Внезапно оживившись, Блейк остановил слугу: – Хотя подождите-ка, мне надо у вас кое-что спросить. Вы не помните, что сказала герцогиня, когда вы отвозили ее в Лондон?

Кэррик застыл на месте, наморщив лоб. Несколько секунд он напряженно вспоминал.

– Вы имеете в виду прошлую весну, ваша светлость?

– Да, я говорю о весне прошлого года.

Блейк уже жалел о том, что задал этот вопрос. Ему не хотелось представать перед слугами человеком слабым, не умеющим справляться даже со своей женой.

– По-моему, тогда она говорила о том, что ей не терпится увидеть вас, ваша светлость.

– Спасибо.

Блейк жестом показал, что Кэррик свободен, но слуга замялся и смущенно кашлянул, чтобы привлечь внимание своего господина.

– Вы что-то хотите сказать? – нахмурившись, спросил Блейк.

– Простите, ваша светлость. Помню, еще она сказала, что хочет вернуть вас домой, чтобы вы всегда были рядом с ней.

– Интересно, а сейчас она хочет этого? – задумчиво проговорил Блейк, а затем кивнул растерявшемуся слуге: – Спасибо, Кэррик, вы можете идти.

– Всегда к вашим услугам, ваша светлость.

Выйдя из кабинета и плотно закрыв за собой дверь, слуга улыбнулся. В его душе вспыхнула надежда на то, что герцог изменит свое отношение к жене. Об этом мечтали все обитатели усадьбы. Всем домочадцам хотелось снова видеть Алису радостной, с сияющими от счастья глазами. Но в последние месяцы она выглядела подавленной. Герцогиня тосковала по Девериллу, который слишком много времени проводил в Лондоне.

Алиса тоже надеялась, что теперь, с рождением детей, муж изменит к ней свое отношение. Однако пока все шло по-старому. Алиса не хотела заводить серьезный разговор с Блейком сейчас, когда она еще не окрепла после родов. Она боялась услышать из уст мужа убийственные слова, которые могли бы повергнуть ее в отчаяние, заставить страдать. Алиса решила действовать очень осторожно и обдуманно.

Пока Алиса находилась в раздумьях и сомнении, Деверилл не терял времени даром. Он выражал свою благодарность жене, заваливая ее подарками. Щедрость Блейка, казалось, не имела границ. Он подарил Алисе новый фаэтон и пару лошадей, а также множество драгоценностей, среди которых были и фамильные рубины, хранившиеся раньше в доме Аделайн. Алиса однажды уже надевала их на бал, который устраивался в доме Софи. Блейк вызвал в свое поместье лучших портных Лондона, чтобы те обновили гардероб Алисы. Вся ее комната была завалена отрезами тканей – шелком, муслином, атласом и бархатом. Алисе казалось, что если бы она попросила с неба звезду, то Блейк, не задумываясь, подарил бы ей ее.

Все было бы хорошо, но Алисе так не хватало общения с мужем…

Когда мальчикам исполнилось три месяца, их крестили в маленькой каменной часовне, расположенной на территории поместья. На церемонии присутствовал сам король, в усадьбу Деверилла съехалось множество гостей. Среди них были Эрон Хардвик и Элинор Спенсер, которых Алиса ненавидела всей душой. Но она, конечно, скрывала свои чувства, поскольку не хотела, чтобы разгорелся публичный скандал.

Стоял теплый апрельский день, светило солнце, и в саду усадьбы Девериллов пестрели ранние цветы. На лужайках и под тентами были накрыты столы. На балконе дома играли приглашенные в поместье музыканты. Близнецы лежали на ярких шелковых одеялах, и гости время от времени подходили полюбоваться малышами. Блейк, правда, считал, что его сыновей должна была окружать более спартанская обстановка.

– Но они же еще совсем крошки, – возразила ему Аделайн. – Мальчиков нарядили в яркие одежды в честь церемонии крещения. Так принято, Блейк!

Упрямство внука раздражало герцогиню. Блейк же, посматривая на своих сыновей, теперь уже многое знал о них. Мальчики не были похожи друг на друга. Энтони был темноволосым, а Стивен блондином. Светловолосый малыш чаще улыбался и обладал более покладистым характером. Оба мальчика унаследовали от отца зеленые глаза.

– Они такие хорошенькие, – вздохнув, сказала Алиса Аделайн, когда обе они склонились над плетеной корзинкой, в которой лежали младенцы. – Жаль, что Никки не видит их. Он всегда любил маленьких детей.

– У вас есть от него какие-нибудь известия? – поинтересовалась Аделайн, жестом подзывая няню.

Алиса нахмурилась, когда няня унесла корзину с детьми. Ей очень хотелось самой ухаживать за ними и кормить их. Но это было невозможно. Аделайн пришла в ужас, когда узнала о ее желании. Она заявила, что в аристократических семьях это не принято и что у Алисы не хватит молока на двоих детей.

– Нет, Никки сейчас не пишет, – ответила Алиса. – В последний раз я получила от него открытку на Рождество из Австрии. О Боже, что он делает в Австрии?!

– А вы сообщили ему о своей беременности?