«Охранка». Воспоминания руководителей охранных отделений. Том 1 - Александр Мартынов

Махнуть платком — значит подать кому-то знак. Кому? Конечно, террористу, который откуда-то выбежит и бросит бомбу. Таким образом, предстояло наблюдать за домами по всему проезду губернатора, а проезд был немалый.

Если бы Петропавловский заранее назвал район, который оцепят «махальщики», то, может быть, я смог бы наметить слабые и узловые места, где мог прятаться террорист, но Петропавловский заявил, что он расставит «махальщиков» только в самое утро покушения.

За несколько дней до 6 декабря я понял, что ничего нового не открою. Я поехал к губернатору и откровенно рассказал ему, в каком положении стоит дело розыска. Опасаясь за жизнь губернатора и видя ясно, что имевшимися в моём распоряжении силами мне, может быть, не удастся предупредить террористический акт, я стал упрашивать графа под каким-нибудь предлогом не выезжать из дома в этот день. Я полагал, что тем самым покушение будет, вероятно, отложено до другого дня, примерно до Нового года, а за это время я, может быть, смогу выяснить многое. Однако уговорить Татищева на эту меру мне не удалось. Он отверг мои доводы, сказав: «Ехать в этот день в собор мне необходимо. Это мой долг, а ваш долг — попытаться сделать всё возможное, чтобы предупредить покушение! Я не могу и не хочу допустить, чтобы кто-нибудь счёл меня трусом!»

Твёрдое решение губернатора повлияло и на меня. Я решил быть в день 6 декабря как можно ближе к нему. Я настоял лишь на некотором изменении обычного пути.

Не буду описывать моего душевного состояния. Нечего и говорить, что оно было отвратительное. Посвятив в дело полицмейстера, я составил план возможно лучшей наружной охраны, понимая, однако, что такая охрана едва ли может предотвратить покушение. Более всего я надеялся на то, что на улице мне удастся самому подойти к Мише, и я смогу узнать от него что-нибудь существенное.

В ночь на 6 декабря я не сомкнул глаз. Я установил наблюдение за Петропавловским и членами группы «махальщиков». Наблюдение доложило мне, что к десяти часам утра вся группа рассыпалась по улицам, соприкасавшимся с домом губернатора, и что все «махальщики» с Петропавловским во главе прогуливаются гуськом, на известном расстоянии друг от друга, обходя большой район вокруг губернаторского дома. Я предупредил губернатора, что выезд из дома надо задержать до моего прихода к нему. Я пытался безуспешно найти Мишу. Время шло. Тогда, опасаясь, что граф не станет ожидать моего прихода и выедет из дома, я решил, что больше ждать и медлить опасно, и отдал приказ задержать разом всю группу «махальщиков» и этим сорвать весь план покушения.

Решение моё, как показали дальнейшие события, было правильным. «Махальщики» были арестованы вместе с Петропавловским и поодиночке препровождены в жандармское управление. Отправленный туда же мой агент, заведующий наружным наблюдением, переговорив с Мишей, не узнал от него ничего нового. Миша должен был, завидев коляску, как и другие члены группы, махать платком.

Губернатор выехал из своего дома немедленно после моего телефонного сообщения о проведённых арестах, а я поспешил сам к собору, где я успел только в двух словах передать ему о моих действиях, и снова просил его вернуться домой по изменённому пути.

Опасаясь более всего за район, прилегающий к дому губернатора, я сосредоточил там все наличные силы отделения и просил полицмейстера стянуть туда также и полицию. Отправившись сам туда же, я, поджидая приезда губернатора, в большом волнении всматривался в каждого прохожего. Впрочем, в этом районе их было немного. Наконец показалась коляска губернатора. Татищев увидел меня, приветливо улыбнулся и знаком просил зайти к нему. Я вошёл в губернаторский дом вслед за графом и, облегчённо вздохнув, поздравил его с окончанием тревоги, по крайней мере на сегодняшний день. За завтраком у губернатора я рассказал все перипетии этого беспокойного утра, признавая, что мне удалось, правда, предотвратить самое покушение, но не удалось ни выяснить, ни задержать террориста. Благодаря меня за мою деятельность, граф особенно подчёркивал, как он ценит то, что я сам не уклонился от «неприятной» обязанности быть около него в самые опасные моменты его проезда.

По обыску у задержанных ничего компрометирующего не оказалось. Все они, конечно, отрицали свою виновность. Миша, по моему разрешению, дал на следующем допросе объяснения, и всю группу привлекли к дознанию, возбужденному в порядке «Положения о государственной охране».

Все арестованные, за исключением Миши, были затем высланы из пределов Саратовской губернии административным порядком, а Петропавловский был выслан из пределов Европейской России, согласно мудрому изречению Петра Николаевича Дурново: «Дальше едешь — тише будешь!»

Всё это, надо признаться, подтверждало мои сообщения о покушении только косвенно. Других фактов у меня тогда не было. Но я верил, что недалёкое будущее подтвердит правдивость моих сообщений. И действительно, приблизительно через год в статье, появившейся в одном заграничном эсеровском журнале и посвящённой делу убийства пензенского губернатора Александровского, совершённого эсером Гиттерманом в начале 1907 года, рассказывалось, как ему незадолго до этого убийства не удалось совершить покушение на жизнь саратовского «полицмейстера» в день 6 декабря 1906 года.

Почему в этой статье граф Татищев был назван именно полицмейстером, я не знаю, но знаю, что такие приготовления для убийства полицмейстера, какие были сделаны в Саратове, производить было незачем. Полицмейстера можно было убить в любой день, в любом месте и без особенных приготовлений.

Впоследствии, уже в конце 1907 года, от весьма осведомлённого сотрудника, близко стоявшего к самому центру саратовской организации социалистов-революционеров, мне удалось узнать и все подробности покушения. Оказалось, что покушение на графа Татищева взялся выполнить член кружка молодёжи при саратовской организации эсеров, названный выше Гиттерман, один из двух сыновей-гимназистов инженера Гиттермана, проживавшего тогда в Покровской слободе, на другом берегу Волги. Самое покушение было задумано и организовано следующим образом. Гиттерман рано утром 6 декабря явился на квартиру Петропавловского и получил от него бомбу. Привесив её под пальто, он отправился в аптеку, находящуюся на Александровской улице вблизи губернаторского дома. Заказав по рецепту какое-то весьма сложное, требующее времени для приготовления лекарство, он остался ожидать, сидя на стуле у окна. В это окно он мог видеть проходивших «махальщиков». Заметив, однако, аресты их, он скрылся. Скрылся для того, чтобы при более благоприятных обстоятельствах совершить удачно террористический акт в Пензе.