Мой желанный и неприступный маркиз - Александра Хоукинз

Их семьи в конечном итоге узнают о них с Темпест. Почему он был в этом так уверен?

Матиас сам собирался им рассказать.

На следующее утро Матиаса вызвали в городской особняк Блекбернов.

Дверь открыл Макки, отошел в сторону, пропуская Матиаса.

— Вы опоздали, лорд Фейрлэм, — заметил лакей, в подтверждение своих слов глядя на часы.

— Никак раньше не получилось, Макки, — ответил Матиас, протягивая слуге трость и шляпу. — У меня была назначена встреча у собора Святого Павла. Я обязан был там быть. А где родители?

— В гостиной, — ответил пожилой слуга. — Если последуете за мной…

— Не утруждайся. Я сам найду дорогу, — ответил он, отказываясь от помощи слуги и направляясь к лестнице.

— Вот и прекрасно, милорд.

— Матиас!

Он поднял голову и увидел вверху свою самую младшую сестру, Констанцию.

— Рад видеть тебя, малышка, — произнес он, перескакивая через две ступеньки. — Я думал, мама велела тебе перестать лазать по перилам?

Семилетняя малышка широко улыбнулась — стало видно, что у нее выпал передний зуб. Понятно, почему она шепелявила сильнее обычного.

— Мама говорит, что я могу лазать где угодно, если кто-нибудь за мной присматривает.

Матиас оторвал ее от скошенной балюстрады и перекинул через плечо.

— Герцогиня не разрешала тебе падать головой вниз на глазах у зрителей.

Девочка засмеялась, когда он оставшуюся часть пути по лестнице и дальше в гостиную нес на руках. Матиас вошел в распахнутые двери и усмехнулся, когда родители поспешно отпрянули друг от друга.

— Тысяча извинений за то, что помешали, — произнес он, полуоборачиваясь, чтобы им смогла помахать и Констанция. — Смотрите, кого я нашел на лестнице.

— Констанция! — воскликнула герцогиня, вставая с дивана и направляясь к детям. — Сколько раз я говорила тебе, что опасно лазать по перилам?

— Там она и зуб себе выбила? — пошутил Матиас, несколько раз подпрыгнув на каблуках — в ответ сестра засмеялась.

— У нее уже лицо покраснело, — заметила мать, не отходя далеко на всякий случай.

Матиас закатил глаза.

— Держу пари, что этот цвет ей к лицу. — С пятью своими братьями и сестрами он в детстве обращался одинаково, и еще никого не уронил.

— Шанс, поставь ее, пока кровь из ушей не пошла, — велел отец, откидываясь на спинку дивана и получая истинное удовольствие от хаоса, вызванного приходом детей.

— Слышала, малявка? Папа говорит: хватит вести себя, как глупая обезьянка. — Он быстро обнял ее и поставил на пол.

— Нет! — Констанция обхватила руками его за бедра и прижалась к брату.

Матиас с сожалением вздохнул.

— Прости, моя девочка. Папино «нет» отменяет твое.

Герцогиня почувствовала, что самая юная из Руков сейчас заплачет, и взяла ситуацию под контроль.

— Констанция, тебя искал Макки.

— Чего ему надо? — Темно-синие глаза обиженно и подозрительно смотрели на маму.

— Это тебе придется у него спросить… — Герцогиня нагнулась и поцеловала дочь в лоб. — Однако я хочу, чтобы ты пообещала, что будешь держаться подальше от перил, когда пойдешь его искать.

Констанция надула губки, доказывая, что не в возрасте дело: члены семейства Рук не любят проигрывать.

— Хорошо. Обещаю.

Мать одобрительно кивнула.

— Вот и отлично. А теперь поцелуй папочку, прежде чем устремишься к очередным приключениям.

Констанция подбежала к герцогу, поцеловала его в щеку. Проходя мимо, она улыбнулась Матиасу и исчезла в распахнутых дверях.

— А разве Макки ее искал? — поинтересовался тот у матери.

Однако ему ответил отец.

— Старик души в ней не чает. Если у него не найдется припрятанного угощения, он велит повару что-нибудь приготовить.

Матиас кивнул и приступил к делу.

— Простите за опоздание. У меня была назначена встреча, которую я не мог отменить. Зачем вы меня звали?

— У тебя какие-то проблемы? — неожиданно встревожился отец.

Шанс вспомнил те несколько часов, которые провел в коллегии юристов. И важность того, что он раздобыл.

— Никаких. Небольшое личное дело.

Хотя Матиасу очень хотелось похвастаться родителям хорошими новостями, он догадался, что его вызвали неспроста.

— Что-то случилось?

— Странно, я хотел задать тебе тот же самый вопрос, — ответил отец, указывая на одно из кресел. — Присаживайся, Матиас.

Обычно отец называл его Шансом, обращение по имени означало, что действительно что-то стряслось.

— Что случилось?

Герцог взглянул на свою супругу. Они обменялись взглядами, и мать покачала головой. Герцогиня вернулась на свое место на диван.

— Шанс, до нас дошли слухи, — объяснила матушка.

Матиас перевел взгляд с отца на мать.

— С каких это пор вы стали собирать городские сплетни?

Лицо герцога помрачнело.

— Обычно я, черт побери, не обращаю внимания на сплетни. Однако в этих разговорах речь идет о твоей связи с некой дамой.

С притворным равнодушием Матиас коснулся шейного платка.

— Отец, а у тебя действительно есть право наказывать меня за мои личные дела? — Он изумленно приподнял брови. — Потому что, если хотя бы половина тех сплетен, которые ходят о твоей растраченной впустую молодости, правда — я с нетерпением хочу услышать подробности! Может быть, уединимся в библиотеке и поговорим об этом за рюмкой коньяка?

Отец сердито посмотрел на сына.

— Тристан! — пробормотала герцогиня, кладя руку супругу на плечо. — Матиас, прекрати дразнить отца. Мы просто волнуемся. Ходят слухи, что тебя видели в компании леди Темпест Брант.

Разумеется, речь могла идти только о Темпест! Если бы его застали с куртизанкой или если бы он поселил мисс Кинг в бабушкином особняке — его родители и вполовину не были бы так взволнованы, как сейчас.

— Это правда, я встречался с леди Темпест, — ответил Матиас, решив не врать, поскольку леди Норгрейв тоже видела их вместе. — И что?

— Ты ухаживаешь за ней? — поинтересовался отец, едва сдерживаясь в ожидании ответа сына.

— Ты требуешь, чтобы я пересказал весь наш разговор?

— Чтобы успокоить маму… Было бы неплохо, — мрачно ответил отец.

Матиас виновато взглянул на маму.

— К сожалению, я не могу выполнить вашу просьбу. Однако уверяю вас, что мы беседовали с леди Темпест исключительно любезно, и я был выше всяких похвал.

Перед мысленным взором нежданно возник образ обнаженной Темпест, распластавшейся на его постели. Прежде чем отвезти ее домой, он показал ей еще один способ любить — зарывшись лицом между ее ног, он стал так целовать ее, что она закричала — ослепляющая разрядка удивила саму девушку.