Посольская школа. Невеста Сокола (СИ) - Мор Дэлия

— Зря переживали, — заверила я. — Единственная опасная хищница выбрала жертвой другого мужчину, и когти из него выпускать не планирует.

Лина Делири не удивилась. Поджала губы и сцепила пальцы в замок. Вспышка злости тут же окрасилась ароматом чёрного перца.

— Знаю уже. Нет, слухи ещё по клану не разлетелись, у нас вчера Кеннет был в гостях вместе с Хельдой. Ты знаешь, как мой сын дружен с Соколом. Слов у него не нашлось, чтобы описать случившееся при детях. 

У меня слова приходили сами собой. Стыд, боль, отчаяние. Пересудов ещё не было, а  я уже их слышала. Очередная дурочка влюбилась в бабника и раскатала губу на семейное счастье. И ведь сотни раз говорила, что не стану жертвой обаяния Сокола.

“Фредерико, — поправила себя мысленно. — Теперь у него есть имя”.

— Не прячь взгляд, — вздохнула Иллая. — Нам женщинам и не такое выносить приходится. Знаешь ведь любимую поговорку в клане, что мужчинам нужно прощать их маленькие слабости? Но я тебе так скажу. Любого обмануть можно. Магией или лживыми словами. Всегда на себя смотри, себя слушай. Готова ли ты отказаться от Сокола? Вот прям выставить его за дверь, плюнуть в спину и приказать никогда не возвращаться? 

Хотела ответить, что уже выставила. Браслет помолвочный вернула, встречи не искала и старалась пережить предательство. Вот только мне даже в голову не пришло просить Кеннета Делири перевести командира охраны, заменить его кем-то другим. А ведь так было бы легче. И Малия за ним уехала бы, и мне в два раза меньше боли каждый день.

“И серёжки не вернула, — подумала я. — Лежат в шкатулке на прикроватной тумбочке”.

— Я не хочу всю жизнь прощать и терпеть, — ответила тихо. — И на статус любовницы не согласна. Малия уже грозилась потребовать защиты у старейшин.

— А кто тебя просит соглашаться? — Иллая вскинула брови. — Вот ещё. Лично я в саркофаге на погребальном костре видела свою соперницу. Дивное зрелище, поверь мне. Ты же дочь Клана Смерти. Дочь воина. Неужели без боя отдашь своего мужчину?  

“Мой бы не лёг в постель с другой”, — вертелось на языке.

Но я вспомнила ночь перед злосчастным утром. Я призналась Соколу, что целовалась с Франко, а он простил. Выслушал, понял, что меня обманули.

“Я ни в чём не виноват перед тобой”, — говорил он мне, прикрывая обнажённое тело одеялом.

— Я объяснюсь с ним, — решила я. — И если узнаю, что Малия всё подстроила, погребальный костёр покажется ей сладким сном.

“Денег хватит нанять Пруста”, — мелькнула страшная мысль.

Череда кошмаров и смерть от разрыва сердца была чрезмерно жестокой местью, но идея пока не желала отпускать. В конце концов это лучше, чем наказание, которое придумает Сокол.

— Объяснись, — Иллая взяла меня за руку, — не отталкивай его, девочка. Соколёнок рос у нас на глазах. Нет человека преданнее его. Если он пришёл к тебе с помолвочным браслетом, то уже никогда не посмотрел бы на другую женщину. 

— Но посмотрел, — всё-таки возразила я. Обида ещё жгла изнутри раскалённым железом, требовала выхода. — И мне теперь на Малию смотреть придётся. Хотела уволить стерву, но глава клана запретил. Он прав, я понимаю. Следить за ней нужно, чтобы гадостей тут не натворила. А как? Я глаза закрываю и вижу её в постели Сокола. На кухню даже заходить не хочу. Мне список продуктов забрать нужно, насчёт меню с Сарой поговорить… Боги, дайте мне сил пережить это испытание!

— Закупкой продуктов теперь я заниматься буду, — Иллая сверкнула взглядом из-под опущенных ресниц. — Конечно, если ты утвердишь меня на должности завхоза. Я вчера подумала, а почему нет? Ксанир будет преподавать и просил почаще приезжать с сыном в школу. “Пусть мальчик привыкает”. Ага, ему и года нет. Но ты же знаешь Ксанира. Так что я тут буду приглядывать за обоими. Разрешаешь?

Я не сразу поверила в свою удачу. Сама Иллая Делири будет заниматься финансами в Посольской школе?

— Шутите? — выдохнула я. — Если бы знала, что есть малейший шанс на ваше согласие, сразу пришла бы просить о помощи. Кандидата лучше придумать невозможно! Что вам нужно? Кабинет, отдельная спальня, колыбелька для Кастора?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Детская не помешает, — кивнула она, — и комната для приходящей няни. Не хочу разлучаться с сыном, но работать собираюсь в полную силу. Покажем клану и старейшинам, что Посольская школа — не прихоть Хельды. Что мы с Ксаниром поддерживаем и её, и Кеннета, и тебя. А то расшумелись некоторые, что нельзя забирать детей. А голодом их морить можно? Опекуны, тоже мне. Нет, Клан Смерти будет един. Дети — наше главное богатство.  

— Нужно дотянуть до праздника инициации, — я прикусила губу, возвращаясь к мыслям о работе. — Если сироты второй год подряд покажут на испытаниях хорошие результаты, большая часть недовольных перестанет роптать. Для них главное — сила клана. Если школа готовит достойных воинов, то с ней смирятся.

— Да, — Иллая крепко сжала мою руку. — Так что веди меня смотреть хозяйство. Не будем терять время.

Я кивнула и повела лину Делири на экскурсию, всё ещё размышляя над будущим своих воспитанников. Через одно-два испытания станет очевидна выгода обучения парней. Об академии и зачислении в отряд мечтали все мальчишки. Открытым пока оставался вопрос, как показать, что девочкам тоже стоит учиться.

“Напишу отцу, — решила я. — Пусть подскажет, как устроить испытания и для женской части моих воспитанников”.

Сдаваться я не собиралась в любом случае.

Эпилог. Надежда

Иллая взялась за работу мгновенно, облегчив мне жизнь настолько, что появилось время зайти в библиотеку. Полупустые книжные стеллажи вгоняли в уныние, но я напоминала себе, что школа только открылась.

— Что там у нас нового? — бормотала, раскрывая коробки из академии.

Папа выполнил обещание и прислал нормальные учебники. Теорию магии сразу раздали ученикам, а вот зельеварение и артефакторику никто не трогал. Забавно, что преподавателей по этим дисциплинам у меня ещё не было, зато литературы — две коробки.

— Библиотекаря бы ещё, — ворчала я под нос, расставляя книги по полкам и записывая их в журнал. — Жаль, у главы клана больше нет родственников. Папа учитель, мама завхоз. Ещё кто-нибудь в качестве архивариуса пригодился бы.

— Есть ещё я, если ты не забыла, — тихо прозвучал знакомый голос.

Я обернулась. Сокол стоял в дверях, бросая длинную тень на коробки с книгами. Как всегда строгий и застёгнутый на все пуговицы, но сегодня бледный, измученный. 

— Пойдёшь на полставки в библиотекари? — неловко пошутила я.

В груди защемило. Легко было храбриться перед линой Иллаей, обещая объясниться с бывшим женихом. Стоять перед ним, смотреть в голубые глаза и видеть отголосок своей боли — гораздо тяжелее. Мне одновременно хотелось обнять его и отвесить звонкую пощёчину.

— Только ради того, чтобы спрятаться от всего мира, — едва слышно ответил он. — Сбежать в книгу, как делал в детстве. Представлять, что я — больше не я, а кто-то другой. Что я не здесь. Что рядом нет моих мучителей. Но повзрослев, я понял, что сам себе палач. Что никто, кроме меня, не виноват в моих проблемах. Амелия, я не могу исправить того, что случилось. Но хочу, чтобы ты знала, я действительно был под мороком, не понимал, что делаю и…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он закрыл глаза и замолчал, будто слова царапали его горло. Губы сложились в тонкую линию, на переносице залегла глубокая складка, но лучший убийца клана изо всех сил старался не выдать свою боль.

— Я люблю тебя, и этого ничто не изменит.  

Я задышала глубоко. Слёзы уже собирались в уголках глаз. Сокол говорил о любви, но я не могла её почувствовать. Не было аромата мяты, а верить на слово так трудно. Я говорила это Иллае, спрашивала во время экскурсии, как она справилась с недоверием.