Посольская школа. Невеста Сокола (СИ) - Мор Дэлия

— Мощно, — кивнул глава клана. — Значит, в нашем случае собачкой были запрещённые артефакты, а отвлекали они не только от маски, но и от деревяшки в стеклянной колбе?

Франко поморщился, обнажая зубы. Не ожидал такой проницательности от Кеннета?

— Не хорошо воровать артефакты из комнат постояльцев трактира вашей жены, лин Делири. Плохую репутацию создаёте её бизнесу.

— Зато себя избавляю от больших проблем, — усмехнулся глава клана и опёрся плечом об косяк. — Ни деревяшку, ни камни ты обратно не получишь.

— Неужели даже не поторгуемся? — вскинул брови сильнейший маг. — От Плиния мне досталось богатое наследство. Я могу предложить в обмен две другие не менее ценные иномирные игрушки.

— Нет, — покачал головой Кеннет. — Забудь. Стоимость артефактов я тебе золотом компенсирую, но не более того.

Франко громко фыркнул и почесал мизинцем переносицу. Сквозь толщу подавленных эмоций Сокола пробилась крошечная вспышка злорадства. Может, цепной пёс Плиния и разыгрывал талантливый спектакль, переживая за артефакты, но щёлкнуть его по носу хотя бы так было приятно.

— Я уже говорил вам, лин Делири, в нашу первую встречу, что со мной не нужно ругаться. Со мной желательно дружить. А вы недипломатично заворачиваете гайки. Для вас камни и ветвь — мёртвый груз. Уничтожить вы их не сможете, использовать тоже. В заложниках оставите? Допустим. Но тогда на хорошее отношение с моей стороны можете не рассчитывать. Вашей дражайшей супруге грозит очередное обвинение в измене, если она не выполнит приказ короля и выгонит меня из трактира, а я не собираюсь уходить. И Верховная ведьма уже ничем не поможет. Дартмунд лично заинтересован в источнике. Так что я снимаю личину Марко Ведари и остаюсь здесь дорогим гостем столько, сколько сочту нужным. Иначе голова лины Хельды Делири всё-таки полетит с плеч.

Кеннет скрипнул зубами и промолчал в ответ, а Сокол снова шагнул вперёд.

— Вздумаешь причинить вред детям или персоналу посольской школы, я не посмотрю на приказ Дартмунда…

— Да плевать тебе на персонал, ты за директрису беспокоишься, — оскалился Франко. — Красавицу Амелию, бывшую невесту. Ах, какой я мерзавец. Должен был, как порядочный человек и родной брат, по широкой дуге обходить твою якобы суженую. Даже дышать в её сторону не сметь, а я влюбился. Подо-о-онок.

Сокол в два шага оказался рядом с ним и взялся за рукоять торчащего из стены кинжала. Лицо мага опять было на расстоянии удара. И сейчас убить его хотелось раз в десять сильнее.

— Я твои кишки на кулак намотаю. Размозжу голову и скормлю мозги дворовым собакам. Хочешь жить? Забудь об Амелии.

Франко сглотнул слюну, дёргая кадыком, но даже тени страха в глазах не появилось. Наоборот, он держался нарочито дерзко и расслаблено.

— Я не отдам её тебе, брат. При всей моей любви и родственных обязанностях, прости, но нет. Зачем тебе дочь Витта? У тебя были сотни женщин до неё и ещё столько же будет после. Любая согласится стать женой. А моё чёрствое сердце впервые забилось чаще. Но чтобы мы не поубивали друг друга, я скажу вот что. Пусть выбирает Амелия. Так будет честно.

Больше Сокол терпеть не мог. Дважды ударил Франко кулаком в лицо, чувствуя приятный звон в руке. За плечом тут же выросла тень Кеннета и зазвучало:

— Тише, тише…

— Нормально всё, — маг пальцем вытер кровь из разбитой губы. — Далеко нам до братской любви, я же говорю. Женщина вот между нами встала. Остынь, Фредерико. Первый ход за мной был, но у тебя теперь есть великолепная возможность рассказать ей правду про морок и заслужить прощение. Но помогать не буду, даже не проси. Наоборот, продолжу всё отрицать. В любви, как и на войне, все средства хороши. И про Малию не забудь. Девку ты обесчестил, в Совет Старейшин она уже наверняка написала. Зря ты оставил её одну в своей спальне рядом с почтовой шкатулкой. Ой, зря.                              

От третьего удара Франко увернулся, Да Сокол уже в него и не целился. Кожа на костяшках лопнула, оставив кровь на стене.

— Разговор окончен, — объявил Кеннет Делири. — Сокол, уходим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Лучший убийца клана подчинился своему главе.

Глава 36. Интересы клана

Я перечитала ответ лина Делири в десятый раз и только тогда успокоилась. Глава клана собирался в школу с визитом и обещал разобраться с Франко самостоятельно. Мне не по себе становилось при мысли, что он собирается делать с братом Сокола. Первый Меч Фитоллии не славился своей жестокостью, но все знали, насколько он искусен в бою.

“Ты будешь причастна к смерти бессалийца!” — нагнетал обстановку внутренний голос.

Да, буду. Да, я знала, что за головой старшего Гвидичи придут. Однако полностью поверить в его рассказ о защите источника не смогла. У меня целая школа детей, а рядом всесильный маг с неизвестными намерениями. Да, он влюблён. Да, он открылся мне. А я его предала.

“Ты можешь идти наперекор традициям Клана Смерти, — повторял отец, — но защищать его интересы обязана”.

Я защищала, как могла. Сообщила своему главе всё, что узнала от Франко. Про маску, про развоплощение Сираи, про родство с Соколом, про способности читать мысли. И про ограничение, связанное со зрительным контактом тоже. Я даже упомянула ослепляющее заклятие.

Тяжело было отправить письмо. Меня разрывало от противоречивых чувств. Фактически я наточила клинок. Убийцам оставалось лишь вонзить его в сердце человека, отпаивавшего почти заплаканную директрису травяным чаем.

— Хватит, — я сжала пальцами виски. — Делай, что должна. У тебя завхоз ушла за грань, посудомойка уволена. Вот, о чём нужно думать.

Чувство вины подождёт. Вместе с болью от измены жениха. Пусть они выйдут со слезами ночью, когда все проблемы уже решатся. Когда я буду одна, обниму подушку и позволю себе поплакать.

В первую очередь я написала письмо лине Хельде. Попросила её посоветовать мне нового завхоза. Пока ещё система, налаженная Сираей, работала, но в любой момент могла дать сбой. Нужен умный человек с богатым опытом. И чтобы не воровал из бюджета школы.

“Легче дракона найти, чем такого завхоза!” — думала я, пока складывала листок вчетверо и закрывала в почтовой шкатулке.

Проблема с посудомойкой решалась проще. Я пригласила Данта и уточнила, сможет ли Доротея управиться с таким объёмом работы.

— Вполне, — кивнул он. — Сестре становится лучше с каждым днём. Она справится.

“А если нет, я помогу”, — читалось в его взгляде.

— Замечательно. Тогда пусть приступает с сегодняшнего дня, Саре нужна помощь на кухне.

Работник из Тёмной империи ушёл за сестрой, а я осталась наедине с собой. Запястье будто мёрзло без помолвочного браслета. Игнорировать неприятные ощущения оказалось непросто. Сердце ныло тупой болью, кровью истекало.

“Он сейчас с ней, — гремело в мыслях. — Обнимает, целует, говорит о любви. Клянётся, что будет верен. Лжёт. Как лгал мне. Она простит. Мудрая женщина закрывает глаза на мужские слабости!”

А я не закрывала. Разорвала помолвку, разве что в лицо Соколу браслет не швырнула. Страдала теперь. Но по-другому поступить просто не могла. Что должна была сделать? Улыбнуться жениху, сказать, будто всё понимаю?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сокол, отрежь ей голову, чтобы к старейшинам не побежала, — пробормотала я вслух. — Закопаем труп на заднем дворе школы и сделаем вид, что ничего не было… Боги, какая чепуха!

Боги мне не ответили. Зато в дверь постучал лин Делири.

— Ясного неба, лина Амелия, — сдержанно поприветствовал меня глава клана. — Не отвлекаю?

— Нет, я уже закончила с текущими делами, а до обеда ещё далеко, — откликнулась я. — Чем могу помочь?

Он притворил за собой дверь и щелчком пальцев повесил купол тишины. Мороз пошёл по коже. Я жила в особняке Делири, когда покушались на лину Хельду и когда оборотни-медведи угрожали клану. Знала, что ничего хорошего такая секретность не сулит. И заранее готовилась к худшему.