Опричник Тайного Приказа - Евгений Жегалов

всё же сын царя. Мои разногласия с братом — это наше личное, а вот судьба Руси… тут никаких разногласий быть не может. Как сказал мне монах Амвросий в Суздальском монастыре, — многозначительно кивнул Кудеяр, — тот самый, благодаря которому я выжил в детстве: «Чтобы ни случилось, кем ты ни был, что бы ни делала Русь — всегда будь на её стороне и сражайся за свою страну. Только так ты поступишь правильно…»

— Что же ты тогда разбоем своим державу подрывал столько лет?

— Было, было… Меня переполняли обида и жажда мести за мать и за свою судьбу. Ведь за мной охотились ещё до того, как ты стал опричником. Малолетним ребёнком меня хотели извести, чтобы не было конкурента в престолонаследии. Судьба железной маски, описанная Дюма, была не для меня — решено было просто убить. Нет меня — нет проблем. Причём со смертью Ивана это всё не закончилось, а разгорелось с ещё большей силой, когда Романовы захватили российский престол. Ну да чёрт с ними, я тогда уже стал тем, кем я стал, и им было не по силам справиться со мной. Но, — Кудеяр глотнул из кубка, — я ни разу не ограбил ни одного честного человека. Это всегда были казнокрады и угнетатели простых людей, которых ты, кстати, без затей казнил по приказу царя.

Возникла пауза. Кудеяр и Ростислав изучающе смотрели друг на друга.

— И всё-таки, почему ты хочешь отдать посох мне? — первым заговорил опричник.

— Потому что-то, что сейчас нужно сделать с посохом, лучше тебя не сделает никто.

— Почему тогда сразу не отдал? Я уже полгода здесь. Ты же не сегодня узнал обо мне.

— Мне было нужно, чтобы ты проделал кое-какую работу. Ты обладаешь как раз необходимыми для неё навыками.

— Какую ещё работу я для тебя проделываю? Не забывайся, демон! — вспыхнул гневом Ростислав.

— Ну, например, в Ростове Великом. Плохо только, что скоро они поймут, что это я помог тебе выбраться оттуда.

— Ты хочешь сказать, что рад уничтожению тёмного святилища? Тебе, демону, какая корысть с этого?

— Ты сам прекрасно знаешь. Демоны — пожиратели сущего. Они не творят — лишь гложут плоть мира, высасывая жизнь, пока от него не останется пустая скорлупа. Они не сеют — лишь жнут. Не строят — лишь разбирают по кирпичику. Демоны — это ржавчина на лезвии мироздания, медленно превращающая его в труху. Они — не воины, а паразиты, которые вместе с теми, кто служит им, питаются телом мира, убивая его. Пытаться уничтожать тёмных, как ты это делал на берегах озера Неро, конечно, можно, но это полумеры. Убивать их поодиночке — всё равно, что вычерпывать море ложкой. Нужно запустить в действие структуру с соответствующим артефактом, например, посохом. Это изменит течение энергий в мире и запустит соответствующие механизмы.

Росс молча смотрел на Кудеяра, переваривая только что услышанное, которое никак не вязалось с тёмным.

— Что так смотришь?

— Странно слышать это от демона.

— Можно быть белым, можно быть чёрным, но я поклялся монаху Амвросию — чтобы ни случилось, служить Руси, и он спас меня с матерью. А от клятв своих я, Рюрикович, не отступаю. В шестьсот двенадцатом я привёл свою ватагу на Тушинское поле и сражался плечом к плечу с князем Пожарским, а сейчас дождался вот тебя, пёс государев.

— Интересная история. Так, где посох?

— Ну, понятно, что не здесь, я ж не могу прикоснуться к нему и остаться в живых. Он у одного моего знакомого ангелочка, прячет старательно, а я присматриваю. Но вот появился ты… и время пришло снова пустить его в дело…

— Что ты хочешь взамен? — прямо спросил Росс.

Кудеяр отхлебнул из кубка и посмотрел пронизывающим взглядом на собеседника.

— Небольшая услуга, обычная для тебя работа, опричник, — ответил демон. — Ты убьёшь меня.

Росс попытался осмыслить только что услышанное.

— Ещё раз, что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Когда ты завладеешь посохом, у тебя будет достаточно силы, чтобы убить меня, и я хочу, чтобы ты сделал это, — повторил Кудеяр. — А когда со мной всё будет кончено, присмотри за моей дочерью.

— У тебя есть дочь? Но зачем тебе… — Ростислав не мог понять логику своего старого врага и искал подвох.

— Да, я не чужд земным радостям, и у меня есть дочь. Я всегда старался не иметь детей, ибо нет мучительнее ада, чем видеть смерть своего ребёнка. Сам-то я бессмертный, — улыбнулся Кудеяр своей характерной дьявольской усмешкой. — Тебе этого не понять, опричник. Ты всегда жил, как монах, ни к чему не привязываясь. Тебе хорошо знакомо чувство долга, но неизвестно чувство любви. Если в твоей жизни и были женщины, то только ради достижения какой-то цели. И, наверное, в твоём случае это правильно. У меня судьба сплелась по-другому…

Кудеяр, пригубив красное, похожее на кровь вино из кубка, словно завис на минуте, ловя отблески неестественно яркого пламени в камине своими чёрными глазами.

— Я всегда помогал девочке, чем мог, но сейчас пришло мне время уйти, — продолжил он. — А они не оставят её в покое за то, что я сделал…

— За что? И кто — они?

— Хотя бы за то, что я передам тебе посох, — демон посмотрел прямо в глаза Ростиславу. — Сейчас они не знают, что посох у меня. Как только ты получишь его — вся тьма разом обратит на тебя взгляд. За этой игрой, которую тёмные ведут в этом мире, стоят не идиоты. Те, кого ты спалил на берегу озера Неро, просто шаловливые дети против них. И они сразу поймут, что к чему, и будут мстить. Мстить через самое больное для меня — мою дочь. А если ты меня убьёшь, то я погиб в борьбе, как говорится, за наше, за тёмное дело. И ещё я устал и хочу исчезнуть из этого мира.

Демон подмигнул и рассмеялся. Росс не знал, как реагировать на слова Кудеяра. Всё было слишком странно.

— Ну так что? — прервал паузу Кудеяр. — Договорились?

— А есть выбор?

Демон отрицательно покачал головой.

— Хорошо, — выдохнул опричник. — Где посох?

— Ты хорошо знаешь это место, — ответил Кудеяр. — Посох спрятан в Никольской церкви в Староваганьковском переулке… Нищий, который ошивается там постоянно,