Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) (СИ) - Мах Макс

Разумеется, все случилось совсем не так, но рассказать мальчику правду, то есть, то, что на самом деле случилось в ту ночь в доме Поттеров, директор не мог. Узнай Гарри, правду, это стало бы настоящей катастрофой. А значит, Дамблдор должен был предложить мальчику такую историю, которая, с одной стороны, непротиворечиво объяснила бы Поттеру все известные ему на данный момент факты, а с другой — послужила общему благу, не позволив разрушить те замечательные планы, которые построил директор для Гарри и для всей волшебной Британии.

— Ритуал дал тебе огромную силу, — продолжил он свой рассказ, — но даже ее оказалось недостаточно, чтобы отразить убивающее проклятие, и тогда ты потянул в себя всю доступную тебе там и тогда магию. Ты отразил удар и уничтожил темного лорда, но какой ценой! Твоя мать впала в кому, из которой мы смогли ее вывести только через пять дней, а твоя сестра лишалась магии, ты ее «выпил» досуха, и она превратилась в маглу. Кроме того, она получила чудовищные магические ожоги. Тогда передо мной встала дилемма. Помочь тебе, отправив ее туда, где ей будет лучше, или оставить ее дома, превратив в вечный укор тебе и твоей несчастной матери. В конце концов, я решил, что отправить ее из дома будет лучшим решением. Оно спасет тебя, того, кто должен будет всю жизнь служить общему благу и спасет твою мать, ведь угрызения совести способны свести человека с ума. Твоей сестре, если подумать, так тоже будет лучше. Она будет расти среди людей, лишенных магии, ничего не зная про волшебство, никому не завидуя, никого не ревнуя, и никого, не обвиняя в своих бедах. Я нашел для нее хорошую приемную семью, где она может быть счастлива, тогда как здесь все напоминало бы ей о том, чего она лишена. Твоей матери было очень тяжело. Колдомедики вынуждены были вмешаться, чтобы она не сошла с ума. И все равно, у нее до сих пор бывают рецидивы. Ты ведь знаешь?

— Да, — кивнул Гарри.

— Она много раз порывалась навестить твою сестру, но это было бы ошибкой. Это только разбередило бы раны, которые только-только начали заживать, и сделало бы несчастными и тебя, и ее. Думаю, что мой рассказ не прибавил тебе радости, а, напротив, сделал тебе больно. Теперь, мой мальчик, ты еще много раз будешь возвращаться мыслью к тому, что тогда произошло, и это будет доставлять тебе сильные страдания. Но, увы, теперь ничего уже не изменить. Ты узнал о том, что у тебя есть сестра, и захотел, что вполне естественно, узнать всю правду. А теперь скажи, кто был милосерднее к тебе, Артур и Молли Уизли, свято хранившие все эти годы тайну своих друзей Поттеров, или Анна Энгельёэн, рассказавшая обо всем своим дочерям, зная, что, будучи детьми, они могут рассказать об этом еще кому-нибудь, например, тебе?

Мальчик молчал. Закрыл глаза и сидел напротив Дамблдора, но сомнений не было в душе ребенка бушевала буря.

«За все надо платить, мой мальчик, — подумал Альбус, наблюдая за ребенком едва ли не с чувством раскаяния. — За хорошее и за плохое, но дороже всего стоят знания…»

Ему было жалко Поттера, оказавшегося меж двух огней. Мальчик не заслужил такого. Но он узнал про Гарриет и этим не ставил директору выбора. Пришлось сделать ему больно, рассказав то, что он хотел услышать. Возможно, это им всем еще аукнется, но на сегодняшний день, как он надеялся, кризис преодолен, и можно двигаться дальше.

Молчание длилось долго, не меньше пяти минут, но Альбус мальчика не торопил, переварить такое непросто, сделать правильные выводы из услышанного еще сложнее…

— Я должен подумать… — нарушил, наконец, Поттер повисшую в кабинете тревожную тишину.

Странный ответ. Неожиданный и неприемлемый. Дамблдор ничего подобного от мальчика не ожидал и сейчас был чрезвычайно удивлен его словами и более того, рассержен. Что значит, «я должен подумать»? О чем тут думать?! Все ведь предельно ясно!

Эпизод 2 : Хогвартс, 4 ноября 1991 года

Все детство Поттера, — во всяком случае, с тех пор как он стал себя осознавать, — прошло под знаком совершенного им когда-то подвига, но не только. Если мать и приемный отец на эту тему говорить не любили и касались ее крайне редко, то директор Дамблдор, напротив, много и часто рассказывал Гарри о том «страшном и великом» дне, о его замечательном, героическом отце, на которого он так похож внешне, о подвиге, совершенном Гарри едва ли не в годовалом возрасте и, разумеется, о будущем, в котором ему, Гарри Поттеру суждено совершить еще немало подвигов, борясь со тьмой во имя всеобщего блага. Пока Гарри был совсем маленьким, ему нравились рассказы Дамблдора, — доброго старика с длинной седой бородой, одетого в по-настоящему волшебные мантию и шляпу, — но позже, лет уже в семь-восемь, они стали его довольно сильно смущать.

Дело в том, что Гарри жил в замкнутом мирке семьи Сметвик и мало общался с другими волшебниками, не говоря уже о сверстниках. Зато в их доме никто не мешал ему читать книги. Разбирать буквы Поттер научился сам, года, наверное, в четыре, сидя рядом с мамой, которая читала ему вслух. Он не помнил сейчас, как это ему удалось, но факт остается фактом, он довольно быстро перешел с книжек для самых маленьких, где на каждой странице есть большой рисунок и маленькая подпись, сделанная крупными буквами, к обычным книгам для детей и подростков. Начиная с этого времени, раз в месяц они обязательно ходили с мамой в книжный магазин, но не на Косую аллею, где ему и шагу ступить не давали, знавшие его в лицо волшебники, а в Эдинбург в Forbidden Planet[2], где они могли покупать книги, — причем, не только магические, но и магловские, — не оглядываясь на навязчивых фанатов. Мама никогда не ограничивала его в выборе книг, а Сметвику, вообще, не было дела до того, что читает Гарри. Читает, и слава богу. Вырастет образованным человеком.

В этом смысле он оказался прав. Гарри знал много такого, чего не знают, — да и не должны знать, — дети его возраста. У него был богатый словарный запас, и, если надо, он мог говорить, как взрослый образованный человек, используя сложные грамматические построения и характерные для высокого стиля английского языка слова латинского происхождения. Однако главным результатом замкнутого образа жизни и ничем неограниченного чтения стала способность к критическому мышлению. Гарри не просто проводил время за чтением. Читая, он научился сопоставлять факты, анализировать прочитанное и делать выводы, которые отнюдь не всегда совпадали с авторскими. Так, например, прочтя несколько приключенческих книг Златопуста Локонса, он пришел к выводу, что автор безбожно врет. Просто в его рассказах было слишком много нестыковок, противоречий и фактов, не совпадавших с данными, изложенными в книгах по географии, этнографии и зоологии, не говоря уже о книгах, посвященных магическим животным и волшебным существам. Это были увлекательно написанные фантазии, а не документальные книги, сколько бы Локонс не утверждал обратное.

Читать и думать. Смотреть, слушать, сопоставлять. Вот чем, собственно, он занимался все эти годы. В школу Гарри, как и многие другие дети волшебников, не ходил. Мать научила его арифметике, остальное он восполнял за счет книг. Магией с ним тоже никто специально не занимался. Палочки у него не было, ее купили только летом перед поступлением в Хогвартс. Поэтому все, что он знал о магии, опять-таки было почерпнуто из прочитанных книг. Из них Гарри узнал, например, о магическом ядре, о мощности истечения магического потока и об измерении силы волшебников. Но, поскольку никто специально этим с ним не занимался и даже не хотел с ним говорить на эту тему, Гарри решил узнать все, что требуется, сам. Помогли ему в этом деле фамилия отчима и тот факт, что его мама довольно часто должна была посещать клинику Святого Мунго. Пока она проходила предписанные ей целителями процедуры, он был предоставлен самому себе и мог ходить по коридорам больницы, заглядывая по ходу дела в больничную библиотеку, артефакторную или в лабораторию штатного зельевара.