Переполох в Бате - Джоржетт Хейер

— Вы думаете? Он просто очень застенчив. Я осмелюсь заметить, что вы просто подавили его своим ростом и благородной осанкой, а также изысканными манерами.

— Манерами? — повторил майор, и в голосе его послышалось недовольство: — Это так серьезно?

— Ах, послушайте! Вы слишком серьезны с той поры, как вернулись в Бат. Может быть, дома что-то не в порядке?

— Да нет, что вы, просто накопились некоторые утомительные дела. А мама моя неважно себя чувствует, — сказал майор, хватаясь за это объяснение и впервые испытывая благодарность к матери за то, что самым большим ее развлечением было находить в своем организме разнообразные болезни.

— О, вот видите! — воскликнула Серена. — Надеюсь, ничего серьезного?

— Я не думаю. Хотя и не могу сказать точно. Доктор должен был навестить ее сегодня утром.

— Не удивлюсь, если виной тому Бат. Весной все еще было сносно, но я не знаю другого столь утомительного города летом. Правда, у Фанни другое мнение. Вы заметили, как она плохо выглядит? Она говорит, что эта ветреная погода, которая стояла целую неделю, измучила ее до смерти. Я и сама это прекрасно понимаю. Все кажется ужасным и отвратительным, настроение падает, все начинает злить.

— Может быть, вы и злитесь, но в упадке духа вас не заподозришь! — сказал он, улыбаясь.

— Значит, я просто утомлена! — Серена лукаво взглянула на него и вновь заговорила, заметив, что майор смотрит на нее с беспокойством: — Вас не было пять дней. Чудо, просто чудо, что я не впала в летаргический сон от скуки. Наверное, это бы и произошло, если бы я не думала постоянно о нашей встрече и как бы мне получше вас наказать.

— Вы скучали по мне? — спросил он.

— Очень! Без вас было так одиноко! Надеюсь и вы грустили обо мне — было бы обидно, что только я одна страдаю…

Он ответил ей в том же духе. Остаток пути до Лаура-плейс майор рассказывал ей о тех изменениях, которые намерен осуществить в будущем. Они расстались на пороге ее дома. Девушка пригласила его зайти выпить чашку кофе, и хотя он страстно желал взглянуть на личико Фанни, все же понимал, что видеть ее ему лучше как можно реже. Поэтому Гектор отклонил предложение, сказав, что пообещал матери через час вернуться домой.

— Я не стану вас задерживать. Пожалуйста, передайте привет миссис Киркби и скажите, как я удручена тем, что она плохо себя чувствует.

— Спасибо, я так и сделаю. Мы поедем кататься верхом завтра, Серена?

— Да, с удовольствием. Хотя — о Боже! Я все перепутала! Разве завтра не среда? Тогда я не смогу. Я пообещала, что поеду с Эмили в Фарли-Кастл. Давайте покатаемся завтра во второй половине дня!

— С удовольствием! Когда именно?

— Может быть, около трех? Если, конечно, миссис Киркби отпустит вас!

— Я буду обязательно! — пообещал он.

Девушка легко поднялась по лестнице в гостиную, где сидела Фанни, держа пяльцы в руках. Она взглянула на Серену и улыбнулась, когда та вошла в комнату, но взгляд у нее был грустный, а щеки бледны.

— Фанни, у тебя снова болит голова?

— Нет, ничего! Только совсем чуть-чуть. Я пойду полежу, и скоро все пройдет.

Серена постояла рядом, глядя на нее с тревогой.

— Кажется, ты совершенно измучена. Скажи мне, дорогая, не хочешь ли уехать совсем из Бата? Я не знаю, как можно здесь жить столько времени и остаться здоровым. Бат действует просто угнетающе! Может быть, вернемся обратно в Доуэр-хаус?

— Нет, нет, — перебила Фанни. — На самом деле я не больна, дорогая. Думаю, что если выглянет солнце, то мне будет лучше.

— Мы сняли этот дом лишь до конца августа, — настаивала на своем Серена. — Почему бы нам не уехать сейчас же? Или ты не хочешь согласиться, так как думаешь, что мне трудно расставаться с Гектором? Скажи мне правду, Фанни! Я уеду с тобой завтра же, если ты только захочешь.

— Дорогая, дорогая Серена! — сказала Фанни, прикладывая ее руку к своей щеке. — Мне здесь так хорошо! Так хорошо!

— Но что же тогда тебя беспокоит? — не отставала падчерица. — Я начинаю думать, что ты, должно быть, больна гораздо серьезнее, чем я до сих пор думала. Предупреждаю тебя, что если ты станешь говорить о моей доброте в таком меланхолическом тоне, то я немедленно вызову доктора. Или мы вернемся в Доуэр-хаус.

— Все это ни к чему, — произнесла Фанни решительно. — Я вовсе не хочу покинуть Бат до срока. И хватит говорить о моем здоровье. Иначе в следующий раз ты скажешь, что я выгляжу на двадцать лет старше. Лучше скажи, что нового в городе?

— Новостей никаких, но я встретила Жерара Монкслея! Как жаль, что ты не видела его! Одет по последней моде, но жилет на нем просто вызывающ!

— Боже Милосердный, интересно, что принесло его сюда? Миссис Монкслей тоже здесь?

— Нет, он говорит, что остановился у друзей, живущих по соседству. Гектор решил, что он не слишком-то рад меня видеть. — Она оборвала себя на полуслове, и в глазах ее заиграли смешинки. — Интересно, прав ли был Гектор? Фанни, помнишь, как моя тетушка писала, что Жерар по уши влюблен в Эмили? Неужели глупый мальчишка приехал сюда, чтобы увиваться вокруг нее?

— Он больше ей подходит, чем лорд Ротерхэм, — сказала Фанни.

— Напротив, милая моя, этот вариант не для нее, поскольку у него нет состояния. А кроме того, он так же глуп, как и она. Да к тому же еще не вышел из школьного возраста! Однако не думаю, что Жерар соперник для Иво, даже если он и приехал в Бат кружить голову этой молодой особе. Я заметила, что Эмили всегда предпочитала флиртовать с мужчинами несколько старше ее по возрасту; она считает своих молодых поклонников несколько глуповатыми. Конечно, плохо, если Жерар позволит смеяться над собой всему Бату! Кстати, интересно, а не лгал ли он мне, что приехал навестить своих друзей, или остановился где-то здесь же, в Бате? Думаю, не помешает, если я намекну Эмили, чтобы она не поощряла его ухаживаний. Завтра утром мы вместе едем в Фарли-Кастл.

Тем временем почта, прибывшая в четыре часа, принесла бедняжке мисс Эмили Лэйлхэм сногсшибательные новости: леди Лэйлхэм и лорд Ротерхэм приезжают в Бат!

Леди Лэйлхэм была столь любезна, что сообщила о дне своего приезда на курорт. Лорд Ротерхэм, тревожно сдержанный, подписал в конце своего краткого письма, ярко демонстрировавшего его нетерпение и накопившуюся злость, что выражает твердую решимость встретиться со своей неуступчивой невестой и желает увидеть Эмили не только готовой к встрече с ним, но и к тому, чтобы окончательно определить характер их отношений. Он ничего не писал о встрече с мистером Монкслеем, но леди Лэйлхэм рассказала дочери о неожиданном визите того в Черрифилд-плейс и предупреждала, что если каким-то образом неожиданный поклонник сумел обнаружить ее, то его следует немедленно отослать прочь. Если только лорд Ротерхэм узнает, что вопреки запрету мистер Монкслей видится с его невестой (а тот, вероятно, полагает себя его соперником!) и продолжает ухаживать за Эмили, он будет очень и очень рассержен, и вполне справедливо. И так же будет огорчена любящая мама Эмили.