Серебро ночи. Примум. Книга 3 - Татьяна Ивановна Герцик

приказать всем быстро уходить из замка вниз, в деревню. И только тогда будить дракона. К тому же нужно сообразить, что за слово нужно произнести, чтобы он стал помогать. Или подчиняться?

Пошагал обратно, с трудом преодолевая крутой подъем. Наверх шел гораздо дольше, чем вниз. Выбравшись по веревке из колодца, велел дежурившему там несколько напуганному зловещей обстановкой стражнику отправляться наверх. Сам же обогнал его и приказал сотнику, любовавшемуся притащенными к надвратной башне мечами:

– Немедленно собирайтесь и уезжайте. Забирайте все ценное с собой, но не мешкайте. И не забудьте мои мечи. Как можно быстрее переправьте их в столицу к наместнику.

Сотник выпучил глаза:

– А что случилось?

– Пока ничего, но все может случиться. И поспешайте, если хотите жить!

Изумленный сотник отправился выполнять распоряжение, а Феррун подошел в недовольно гарцующей Агфе. Велел ей немедля скакать в деревню и ждать его там, возможно, долго. Умная лошадка, кося на него укоризненным взглядом, медленно направилась к перекидному мосту, но, повинуясь повелительному свисту хозяина, перешла-таки на галоп и быстро исчезла из виду. Феррун же, забрав свой лук с колчаном, полным стрел, вернулся обратно в замок. Меч так и висел у него на поясе.

Услышав странный приказ, не менее озадаченные стражники и немногочисленная прислуга забегали по замку, собирая оставшиеся ценные вещи и сгружая их на телеги, одна за другой медленно уезжавшие вниз. Когда в оставшиеся телеги из картинной галереи были снесены последние картины предков Контрарио и от стен отодраны старинные гобелены и шпалеры, сотник бросил прощальный взгляд на замок и велел уходить всем.

Привыкшие выполнять приказы стражники мирно ехали верхом за последними телегами и преодолели уже больше половины пути, как вдруг верховые лошади, дико заржав и не подчиняясь удилам, понеслись вниз, оставив телеги далеко позади. Упряжные лошади тоже перешли на быструю рысь и уже через несколько минут, чуть не переворачивая тяжело груженые телеги на крутых поворотах опасной дороги, добрались до ее конца.

И тут гора со стоящим наверху замком зашаталась, с нее вниз полетели глыбы, а сама она осела и медленно провалилась. От стоявшего наверху замка не осталось ничего.

Испуганные стражники замерли, не веря своим глазам. Увиденное было так страшно, что они долго не могли произнести ни слова. Но потом сотник, откашлявшись, все же сказал:

– Вовремя мы. Еще б немного, и от нас не осталось и следа.

Один из стражников выдохнул:

– Жуть какая! И что, это сделал тот мальчишка, которого ты окрестил государем? И зачем он это сделал?

Сотник медленно поехал к таверне, говоря на ходу:

– Зачем, никто не знает. А вот где же он сам? Надеюсь, его не завалило?

И в этот момент гора, или то, что от нее осталось, зловеще охнула, и сбоку из нее вывалилось огромное зелено-черное чудище. Оно расправило крылья и взлетело. Успевшие спешиться мужчины присели от страха и едва успели похватать удила испуганно встающих на дыбы коней.

Развернувшись над ними, зверь полетел на юг, обдав их сильным порывом ветра и ужасным смрадом.

– Да что ж это такое! – по-бабьи запричитали люди, видевшие этот полет. – Да кто ж это такой?

– Не иначе как дракон! – хрипло предположил сотник. – А то кто же еще похож на летучую змеюку, как не он?

– Это что ж, гора-то была на нем насыпана, что ли? – с вящим ужасом догадались стражники. – Это мы что, на таком чудище жили, получается?

– Значит, парень-то это страшилище разбудил? – селяне, тоже видевшие вылет дракона из графской горы и слышавшие разговоры стражников, подошли поближе. – Недаром на драконьей спине кто-то сидел.

– Сидел? – сотник ничего подобного не заметил. Но он на спину зверюге и не смотрел, ему и жуткого пуза было достаточно.

– Сидел-сидел, – подтвердили стражники. – Непонятно кто, но сидел. Да и кому, кроме того парня, что отправил нас восвояси из замка, там и быть? Спасибо, что предупредил, позаботился, а то бы сейчас лежать нам там, – и все дружно указали на остатки когда-то неприступной горы, высившейся сейчас перед ними жалким невысоким холмом.

– И как это он сумел? – снова почесал в затылке сотник. – Великий воин, знать! Найти дракона, разбудить да еще заставить делать то, что нужно! Ведь явно он полетел на юг, на помощь нашим воинам, а как же иначе?

Согласные с ним стражники пошли в таверну, и сотник, еще немного поглазев на юг и поохав, отправился за ними.

Феррун с непривычным для себя сомнением вновь преодолел нелегкий спуск к черной стене. Встав перед ней, призадумался. Этот нерукотворное препятствие ему с ходу не взять. Что оно сотворено не человеческими руками, видно было сразу. Скорее огромные глыбы навалены великанами, а потом для верности оплавлены в невероятно жарком пламени, возможно, драконьем. Ведь недаром в мифических преданиях говорится, что пламя драконов плавит все, даже камни.

Феррун призадумался. А ведь гора, на которой стоит замок, наверняка оплавлена этим же драконьим пламенем, ведь на ней тоже нет ни трещин, ни щелей. Получается, что гору создали сами драконы? Но для чего?

Все было зыбко и неопределенно. Ясно одно – ему надо как-то изловчиться и попасть внутрь. Но как преодолеть монолитную с виду стену? Это была сложная задачка, и он еще раз прошелся вдоль стены, старательно разглядывая любую похожую на надпись загогулинку.

Ничего не обнаружив, яростно притопнул ногой. Резко развернувшись, случайно задел за камни ножнами, полетели серебристые искры. Он озарено хлопнул себя по лбу.

Меч! Умеет же он крушить камни, может быть, сможет одолеть и это препятствие? Вытащив меч из ножен, принялся упорно бить в одно и то же место посредине стены, рассудив, что здесь должен быть для чего-то заваленный проход.

Металл искрил, при особо сильном ударе рассыпая снопы искр. Устав, Феррун прервался, чтоб передохнуть и посмотрел на верный меч. Конец меча, там, где он соприкасался с камнем, стерся.

– Дьявол! – Ферруну до слез стало жаль боевого друга.

Он просительным движением провел по лезвию, понимая, что лишается замечательного оружия. Вздохнув, продолжил рубить стену, надеясь рассечь-таки спаянный в непробиваемую корку камень.

От меча осталась половина, когда из стены вдруг посыпался песок. Феррун едва успел отскочить, чтоб не быть засыпанным. Когда песок перестал сыпаться, открылось отверстие, но слишком маленькое, чтоб можно было в него пролезть.

С горечью посмотрев на меч, Феррун снова принялся рубить им стену, расширяя отверстие. Когда оно стало таким, что в него можно было с трудом, но протиснуться, от меча осталась лишь рукоятка с жалкими остатками некогда острейшего лезвия.

– Ничего, придет время,