Полуночный лихач - Елена Арсеньева

И все-таки дело было не в ее обиде, строго говоря, даже и вообще не в Инне. Дело было в нем самом! Стоило Инне вот так исчезнуть, запретив даже звонить ей, как Дебрский ощутил себя необыкновенно одиноким. Столь плотно безнадежность не смыкалась вокруг, даже когда он перелистывал «Ловушку для Золушки» и подозрительно вглядывался в свои, а может, чужие фотографии. Он был не в силах сейчас остаться один! Он хотел, чтобы Инна вернулась – нет, в постель идти не обязательно, а по большому счету даже и не хочется, – но ему нужна была ее близость, ее уверенность, сила, которая исходила от нее, развеивала клубящуюся вокруг тьму и заставляла совершенно иначе смотреть на жизнь, на смерть, на отношения людей. Все-таки их поцелуи и прикосновения не прошли даром. Пусть Дебрский так ничего и не смог как мужчина, пусть ничего и не вспомнил умом, однако что-то все же пробудилось в нем… неопределенное, почти инстинктивное, даже детское! И вот это неопределенное чувство теперь настойчиво нашептывало, что и прежде, до аварии, он спокойно и комфортно чувствовал себя в жизни только тогда, когда рядом была Инна – с этой ее необоримой уверенностью в себе, этой настойчивостью и готовностью развеять все тучи, которые собирались над головой ее любимого Антона. Более того, он мог бы поклясться, что она не раз и не два в жизни разгоняла над ним какие-то тучи!

Догнать ее, поговорить, все объяснить, убедить, что Инна должна быть до конца откровенной с ним…

Его бросило вперед так резко, что он едва не клюнул носом «бардачок».

– А пристегиваться надо, дорогой товарищ, – донесся кругленький говорок водителя. – Ремень-то вон он!

– Почему остановились?!

– А нагнали такси ваше, – сообщил шофер. – Червончик с вас, ехали-то всего ничего.

Да ведь и впрямь! Дербский увидел впереди красненькие габаритные огоньки того самого такси. Ошибки быть не могло: в освещенном салоне отчетливо вырисовывался силуэт Инны, которая повернулась к шоферу и что-то говорила ему.

От сердца сразу отлегло. Ну конечно! Инна поняла, что была слишком жестока. Она говорит шоферу, чтобы не ехал ни в какую Гордеевку, а поворачивал обратно в Нагорный микрорайон.

Надо ее перехватить прежде, чем такси развернется. Какой смысл гонять две машины?

Дебрский схватился за ручку дверцы, но та не поддалась. Рванул еще – никакого эффекта.

– Поосторожнее! – простонал водитель. – И червончик не забудьте!

«Да мы сейчас обратно поедем», – только хотел сказать Дебрский, но в этот момент дверца такси распахнулась, и Инна выбралась на обочину.

«Неужели она меня заметила?» – мелькнула мысль. Дебрский так удивился, что даже бросил ломать дверь – просто сидел и смотрел, как Инна пропустила вывернувшее на середину дороги такси и обошла стоящую впереди белую машину.

– «Лада», девятка, – пробормотал водитель, и даже в том состоянии ошеломления, в каком находился Дебрский, его поразила зависть, сочившаяся из каждого кругленького слова. – Не «мерс», оно конечно, однако хороша, ой, хороша…

В салоне «Лады» вспыхнул свет, и Антон увидел головы двух мужчин, сидевших в салоне. На заднем сиденье – простоволосый, водитель – в шляпе. Инна открыла дверцу рядом с шофером, тот подвинулся, давая ей место. Она скользнула внутрь, оглянулась налево, проверяя, свободна ли трасса, и в следующее мгновение ловко и уверенно послала «Ладу» вперед, с места развив скорость.

Антон тупо смотрел на улетающие вниз, на спуск, красные огоньки, и только тут до него дошло, что это была за машина. Та самая, которая недавно останавливалась рядом с ними! Та самая, в которой сидели два парня…

В голове было пусто. Нет, одна мысль все-таки проплыла – совершенно нелепая и постыдная: Инна, не получив от обеспамятевшего любовника того, чего хотела, решила испытать это с двумя случайно встреченными крепкими мужичками, которые так алчно косили на нее глазом.

Дебрский вздрогнул от омерзения, но тут же сообразил, что это – чушь. Откуда парни знали, что Инна нагонит их? Как могли догадаться подождать ее – а они ведь явно ждали! А самое главное – с какой бы радости они позволили Инне сесть за руль?!

Дебрский закрыл лицо руками. Два парня… два парня в его квартире, два парня и Инна…

– Чего дальше-то делаем, хозяин? – уютно зевнул водила.

– Догоняй «Ладу», – хрипло скомандовал Дебрский. – Сотню сверху!

– Есть, шеф! – вскрикнул шофер без малейших признаков оканья, и неуклюжая машина с незнаемой прежде скоростью полетела по просторному шоссе.

Как Николай ни отнекивался, Родик все-таки пошел куда-то и спустя некоторое время вернулся в сопровождении качка, которому и велел «отвезти человека».

– Ты где живешь-то?

– На Бекетовке, ничего, я и сам доберусь…

– Ладно-ладно! Вот еще – ноги бить!

Николай, чувствуя себя безумно неловко от такого радушия, потащился за качком, который назвался Гришей и подвел его к преизрядному «Роверу»:

– Давай, братан, по-быстрому, мне еще надо в два места живой ногой обернуться.

– Да я на автобусе могу… – опять заикнулся Николай, но Гриша буквально запихнул его в «Ровер»:

– Ты чё? Ленту рвать?! Да меня шеф по стенке размажет, если я не окажу тебе уважение!

Гриша был большой: метр девяносто на полтора, но Николай ни мгновения не усомнился, что тщедушный Родик спроста размажет его по стенке одним взглядом, поэтому больше не спорил.

Поехали. Дом Родика стоял в крайнем ряду верхнепечерских улиц, сзади и сбоку были уже пустыри с новостройками, и Гриша поехал по объездной. Он тащился тихонечко, соблюдая ограничения скорости с большим опережением. Словно почувствовав недоумение Николая, пояснил:

– Не надо привлекать лишнего внимания, правда? Шеф теперь – человек мирный, ну и нас вышколил.

Микрорайон кончился, выехали на трассу. Сразу показалось красивенькое строение под зеленой крышей – бензозаправка «Лукойла».

– Не возражаешь, я заправлюсь? – озабоченно спросил Гриша. – Блин, забыл совсем.

– Давай, – кивнул Николай, и Гриша подвернул к колонке.

Сервис здесь был на уровне: относил деньги в кассу и сдачу приносил какой-то оранжевый мальчик. Он же, что характерно, занимался непосредственно заправкой.

Гриша сидел важный, глядя вперед со строгим и в то же время задумчивым выражением, которое показалось Николаю знакомым. Он чуть не прыснул: именно с таким видом Родик отдавал приказания своим «шестеркам», так что Гриша беззастенчиво копировал шефа. Николай вдруг испугался, что Гриша заметит его улыбку, и торопливо отвернулся, разглядывая аккуратный домик офиса, девушку за стеклом, которая что-то сердито говорила по телефону, изредка взмахивая рукой, словно грозила кому-то…