Семь Нагибов на версту часть 3 - Тимур Машуков

вон стоит, грозно пуча глаза, и еще всякая шушера из администрации. Я прям воспылал, причем в прямом смысле слова.

— Кто тут главный, мать вашу, засранцы-проходимцы? — загрохотал мой голос.

— А ты сам-то кто таков будешь? — вылез вперед самый смелый. — И по какому праву… — тут он бросает взгляд на мой герб и последние слова застревают у него в глотке. Он закашлялся, покраснел, резко обернулся назад в поисках поддержки… Но все чиновники разом сделали пару шагов в сторону дороги и явно собрались бежать.

— Стоять — бояться!!! — рявкнул я. — Эй, там, кто-нибудь — соорудите-ка мне тут по-быстрому пару виселиц! Буду казнить и миловать. Возможно, только казнить.

— Это самоуправство!!! Вы не имеете права!!! — завопил мэр, когда его, как и других, связало эфиром и потащило к краю площади.

Народ, войдя во вкус, быстро нашел бревна и уже вовсю трудился, исполняя мое желание. Кстати, людей-то прибавилось. Отовсюду были слышны крики, проклятья. Когда стали выносить заключенных, я едва смог сдержать толпу, чтобы они администрацию не разорвали прямо на месте.

Стражники притихли и, кажется, стали потихоньку пытаться смыться. Это не укрылось от внимания людей. Тех стали хватать, пролилась кровь. Стража брала умением, народ злостью. Да и последних было намного больше. Так что те, кто попытался свалить, быстро превратились в куски мертвого мяса. Я не вмешивался — если не дать людям выпустить пар, может полыхнуть на всю империю.

После этого я набрал Котлярова, чтобы прояснить за агентов. Мне показалось, что он меня слышать вообще не рад — правда, причину не объяснил. Когда услышал, чего я от него хочу, грязно выругался и бросил трубку, велев ждать. Ну и ладно, могу и подождать. И чего так орать-то? Обидеться, что ли? А то я смотрю, что-то он расслабился — берега видеть перестал. Был бы сейчас в столице, набил бы ему морду — а так прощу, наверное. Работа у него нервная, а тут я еще лезу.

И вот спустя целый пять минут к нам вырулила машина, набитая агентами-магами. Те быстро оттеснили от уже дрожавших, а кое-где обмочившихся от страха людей мэра, толпу и принялись одевать на них адамантиевые браслеты, несмотря на то, что магов среди них вроде не было. Это они на всякий случай, что ли? Или чтобы блокировать личные артефакты, если на них они есть?

Народ заволновался, чуя, что добыча уходит из лап. Народ зароптал, народ тесней сдвинул ряды, недобро поглядывая на снующих агентов. Виселицы уже были готовы и приветливо помахивали петлями, явно готовясь к празднику.

Я набрал в грудь воздуха, чтобы, значит, толкнуть пафосную речь про мир во всем мире и казни через повешенье, как на площади трех ишаков появился третий ишак, сверкая хромированным седлом. Ну, в смысле, к нам приехал сам баран… В смысле, барон на красивой машине, пылая праведным гневом. Видать, кто-то ему успел сообщить, что что-то происходит, а вот что конкретно, не успел. Вот он и поскакал с шашкой наголо во главе верной дружины.

Агенты сразу ощетинилось оскалами и магией, готовясь карать анально любого, кто приблизится, я радостно улыбнулся — потому как его теперь не придется ловить. Девчонки, увидев, что я радуюсь, на всякий случай обрадовались тоже, правда, почему-то чуть отошли от меня. Ну, а остальные вообще не понимали, что происходит — им в целом нравился кипиш и новые виселицы, вкусно пахнущие деревом.

— Я барон Чифр аль Кудах и требую объяснений! — вылезло из машины существо шарообразной формы с тяжелой одышкой.

Справа от него нарисовался худой и длинный старик, в строгом костюме тройке, цепко смотрящий по сторонам. Найдя меня взглядом, он впился им, словно клещ, пытаясь, видимо, прожечь во мне дыру. Искранул молнией — ага, я так тоже научился делать. Выглядит очень круто.

Тот впечатлился и зажег в глазах огонь. Тоже хорошо. Тогда я превратил их в лед, так, чтобы аж дымок пошел. Дед охренел и зажег в своих тьму. Ну а я ответил светом в одном глазу и тьмой в другом.

Победа в битве взглядов осталась за мной, и я был готов пройти контрольное взвешивание перед выходом на ринг. Потому как твердо настроился набить ему морду, дабы не воровал идеи. Так сверкать-моргать глазами могу лишь я. А всякие плагиаторы лишатся и глаз, и вообще всего материального и духовного, так сказать, в наказание и назидание другим. Мы, Нагибины, не разделяем материальную и интеллектуальную собственность, и всякий покусившийся на нее автоматически считается врагом.

— У своей правой руки что-то требуй, барон! — я решил, что хватит уже болтать, пора переходить к делу.

— Нагибин, — едва ли не выплюнул он. — Что ты делаешь в моем славном городе?

— Слушай сюда, Кудкудах. Ты только появился, но уже меня бесишь. Был твой город — станет моим. Наро-о-од — есть возражения? Кто хочет, чтобы этот город стал Нагибинским, крикните хором — пошел нахер, барон! Обещаю, что все будет честно, и все виновные в происходящем будут арестованы и казнены.

— Барон, пошел нахер!!! — раздались сначала робкие, а потом более громкие крики.

— Это произвол!!! — истерично взвизгнул тот.

— Желаешь дуэль, надутый тефтель? Агенты, кто у вас старший? — обратился я к стоящим неровным строем мужикам.

Но ответить они не успели — заискрился, открываясь, портал, и оттуда вышел чуть взъерошенный Котляров в сопровождении десятка спецназовцев, одетых в тактическую броню. Один из них, не говоря ни слова, подошел к взбледнувшему барону, пробил тому в живот, а когда он согнулся, нацепил адамантиевые браслеты. После этого хрипящего от ужаса Кудаха утащили в портал, который сразу схлопнулся. Быстро, четко — уважаю и немного опасаюсь.

— Ямир, почему от тебя столько проблем? — выдвинул Котляров крайне несправедливое, а потому еще более обидное обвинение.

— Вы, Степан Васильевич, что-то путаете. Это у вас проблемы. Под носом у вашей службы проводятся темные мессы, народ приносят в жертвы, а вы ни сном, ни духом. И вместо спасибо вы выдвигаете претензии? Если что, у меня и доказательства есть, и свидетели. А теперь, пока вы тут начали вникать во все проблемы, я пойду разберусь вон с тем чертом, который явно собирается сбежать. И рекомендую провести обыски и все такое — чую, найдете много интересного.

А еще… А ну стой, сволочь!!! — заорал я, заметив, как старик совсем не со стариковской