Настоящая принцесса и Наследство Колдуна - Александра Егорушкина

Костя покачивался на воде, как огромная лодка, буксуя лапами. Вне себя от радости, он забыл о красотах слога и тараторил так, что у него бока ходили ходуном.

– Замок горел и тонул… а потом просто исчез, – объяснила Марго. – Мы тоже едва успели прыгнуть в воду – с лестницы, которая обрывалась в пустоту.

– Замка действительно нет. Окончательно и бесповоротно, – устало отозвался Филин, бережно поддерживая влажную белокурую голову бесчувственной Амалии. Пощупал пульс – вроде бы нормальный. – Ни камушка не осталось.

– Ну да? Наша взяла! – ликующий Костя едва удержался, чтобы не замолотить хвостом по воде, но вдруг затих и принюхался.

– Гарью пахнет, – тревожно сообщил он.

– Это от тебя, – заявил Конрад-старший, впервые подав голос.

– Ничего подобного, папа! Я уже перелинял, пока ты… пока мы не виделись! – обиделся Костя.

– Замка нет, только вода и камень, и гореть здесь нечему! – убежденно сказал Лева.

– Камень только на дне, а потолка уже нету, – объявил дракон. – Сейчас полыхну, и вы сами убедитесь!

Фонтан драконьего пламени вспыхнул на фоне черноты, как нарисованный. Никто ничего не успел разглядеть, зато у всех перед глазами замельтешили яркие цветные пятна.

– Да ведь это совсем другая река! Мы уже не под Радингленом! – поразился Лева, знавший гномские подземелья наизусть. – И камни говорят на непонятном языке, – потрясенно закончил он, прислушавшись.

– Эге-гей! – крикнула Марго. – Слышите? И акустика изменилась!

Тьма побледнела, выцвела, и высоко-высоко вверху забрезжил серый свет, и в редеющем сумраке проступили стены, уходящие до самого неба. Казалось, дракон плывет по узкому глубокому ущелью, но только…

– Книги под водой! – Лева вскочил на ноги.

При свете стало видно, что стены не каменные, да и не стены это вовсе. Впереди, насколько хватало взгляда, тянулись битком набитые книжные полки. Они поднимались к самому небу и уходили глубоко под воду – сквозь ее колыхание проступали десятки и десятки разноцветных корешков.

– Неужели та самая Библиотека? – Филин прищурился, пытаясь разобрать хотя бы одно название. Не получилось. Незнакомая вязь, то ли хинди, то ли санскрит. – Охо-хо, сколько книг погибло… Одна надежда, что вода спадет.

– Откуда под землей книги и почему «та самая»? – требовательно спросила Маргарита.

– Все книги на свете, – объяснил Филин, горестно оглядывая затонувшие полки. – Когда-то она была частью Сада, потом пропала, о ней сохранились лишь смутные легенды. Инго случайно наткнулся на нее, будучи в плену в Черном замке, Мутабор в свое время прибрал ее к рукам, а потом Лиза с Инго, умницы, умудрились закрыть ему туда вход, и думали, что Библиотека теперь сама по себе – затеряна где-то среди миров… Но, видно, отделить Библиотеку от замка у них не получилось, вот она и оставалась все это время при Черном замке… как на буксире. Если Библиотека погибнет, в мироздании никогда уже не наступит равновесие! Она тонет, а мы бессильны! – он пригнулся, рассматривая книги под водой.

– Она еще и горит! – шумно потянув ноздрями, сообщил Костя. – Наверно, от замка, заразы, занялась – вон там, дальше!

– А я не вижу, – возразил Конрад-старший и огорченно чихнул, – … и не чую. Черт знает что такое… – он нахохлился.

– Зато я вижу и чую! – Костя резво прибавил ходу, по-лебединому выгнув шею, – вновь засвистел ветер и захлопала о полки вода. – И ничего мы не бессильны, Андрей Петрович! – басил дракон, не сбавляя скорости, – сейчас все потушу, будьте спокойны!

Впереди на черной водной глади заплясали красные отблески – ближе, ближе… Послышался гул и треск. Дым валил из проема между стеллажами. Дракон заложил крутой вираж и свернул туда.

Книжная стена полыхала от воды до самого неба. Сверху уже сыпались хлопья пепла – как черный снегопад.

– Мама дорогая! – в отчаянии вырвалось у Левы. – Пожар в библиотеке – это хуже всего! Сырость хоть просушить можно, а тут…

– Держитесь! – коротко велел Костя и резко сунул голову под воду, потом тотчас вытащил ее, надул чешуйчатые щеки и выпустил в огонь сильную струю. Раздалось шипение, повалил пар вперемешку с едким дымом, сидевших на драконьей спине окатило тепловатым душем, но огонь только вспыхнул ярче, дразнясь оранжевыми языками. Пламя облизывало все новые и новые корешки, злорадно похрумкивая бумагой и кожей, приплясывая, карабкалось по полкам вверх. Однако дракона это не обескуражило: он набрал еще больше воды и опять прыснул на полки. Мощная струя ударила в книги так, что вперемешку с пеплом пассажирам на головы посыпались обгорелые томики. Лева поймал один на лету и чуть не обжегся. Старший Конрад надрывно закашлялся, хватаясь за грудь. Марго ойкнула и пригнулась, закрывая Амалию.

– Конрад, перестань, не получается! – крикнул Филин, отряхиваясь и протирая глаза. – Не видишь, это пламя от воды не гаснет!

– Ч-что происходит?… – послышался слабый голосок Амалии. – О! О! – голос внезапно окреп. – Конрад, прекратите поливать, тут необходим встречный огонь!

– Это почему еще? – пробулькал Костя, набиравший третью порцию воды.

– Делай, как велено! – звонко прикрикнула на него Маргарита.

Дракон крутанулся волчком, встал на дыбы, отчего все попадали обратно в воду, и полыхнул в упрямый огонь слепящим белым пламенем.

После гудения и треска пламени наступившая тишина казалась оглушительной. Потом в ней возникли разные небольшие и нестрашные звуки – шлепались в воду отдельные книжки, бултыхались и перекликались Костины пассажиры, цепляясь за стеллажи. Леве даже удалось поймать на лету несколько книг и впихнуть на полку.

Пар рассеялся, дым осел, пассажиры, благополучно пересидев в воде искры, пепел и тлеющие бумажные хлопья, вновь – не без помощи Костика – забрались на драконью спину.

Конрад-старший сразу же обессиленно распластался по теплой чешуе. Ему показалось, будто он лежит на поляне, устланной сосновой хвоей, и греется в лучах солнца, на самом припеке. На него навалилась чугунная усталость, заныла спина, ноги, заболело сердце и запершило в горле. «Восемьсот лет меня не брали никакие хвори, и вот незадача – обрушились сразу все! – с трудом подумал дракон. – Неужели люди так себя чувствуют, когда болеют и дряхлеют? Бедные, бедные…» Ничего подобного Конрад раньше не испытывал и вдруг понял, что потерял свое бессмертие. Однако это открытие его не ужаснуло и не ошарашило. Сил хватило лишь на то, чтобы решить, что пора бросать курить.

Амалия, стараясь ни на кого не смотреть, отодвинулась от него подальше. Лева осторожно прошагал к драконьему загривку, вгляделся в дым и сипло спросил:

– Что сгорело? В каком мы разделе?

Маргарита протянула руку и вытащила с полки увесистый обугленный том.

– Кажется, здесь только словари, – определила она. – Такие продаются… Вот латинско-английский. – Поставила том на место и взяла соседний. – Орфографический, русский, последнее издание. Ничего-ничего, это все поправимо, купим новые и привезем.

– Теперь Библиотека вернется на место, я уверена, – произнесла Амалия, поднимая голову, – то есть соединится с Садом. И все будет хорошо.

– Что это? – Маргарита ахнула. Полка, на которую она только что ставила словарь, поднималась на недосягаемую высоту. А перед глазами Маргариты была другая, с которой сбегали струйки.

– Вода уходит! – сообразил Костя, заглянув себе под брюхо. Побултыхался, хлопнул хвостом и твердо опустился на все четыре лапы на узорчатый мозаичный пол. Лужи кругом подсыхали на глазах. Между полками еще клубился пар, но и он стремительно таял. Как только морок рассеялся, Библиотека начала деятельно лечить себя сама. Пепел сметался в кучки. Уцелевшие, но промокшие книги пролетали где-то под брюхом у Кости, сами собой раскладывалась на просушку между стеллажами, расправляя страницы, как бабочки – крылья, и подставляя их свету, потому что в Библиотеке посветлело и сверху падали солнечные лучи, только почему-то разноцветные. Когда дракон и его пассажиры задрали головы, то увидели в высоте над полками радужный витражный купол.

Смешанный запашок гари и сырости постепенно уступал место даже не запаху – аромату старой бумаги, тисненой кожи, к которой как будто примешивалось дуновение пряностей. В воздухе затанцевали пылинки. Старший Конрад раздул ноздри и сказал:

– Теперь здесь стало хорошо.

После чего с вожделением посмотрел в сторону удобных, глубоких кожаных кресел, возникших там и сям между стеллажей.

– Как и должно быть и как будет впредь, – Амалия ласково провела кончиками пальцев по ближайшей полке.

Между тем обгорелые книги проворно собирались в стопки, а потом солнечный лучик пробежал по ним, словно пересчитывая переплеты, потом стопки засветились и исчезли, а на их месте возник аккуратно исписанный крошечный свиток, который, поколебавшись в воздухе, подлетел к Маргарите и легонько ткнулся ей в руку.