Вой лишенного или Сорвать покровы с богов - Мария Захарова

Так поздно она из дому еще не выходила.

- Что стоишь? Иди. Ждут нас, - поторопила пришлую Хитара.

Рожденная с духом послушалась. Найдя одолженный знахаркой платок, Лита торопливо обмоталась им на манер местных женщин, и поспешила за лекаркой, уверенно шагающей по направлению к чернеющей полосе деревьев. Сердце тревожно билось в груди, когда они петляли среди массивных стволов, сперва взбираясь по косогору, а затем спускаясь по каменистой тропе.

Шум ниспадающей воды и треск поленьев приветствовали женщин, едва те вышли из-под сени шелестящих на ветру крон. Пламя четырех костров взметнулось, дохнув жаром. Сноп искр устремился к небесам. Озадаченная Литаурэль застыла, окидывая взором открывшийся вид. Идеально ровный круг поляны. Вертикаль стремящейся в небеса скалы, и низвергающиеся источники, струящиеся по камню. Стройный ряд деревьев, отделяющих косогор от гладкости равнины. Поросль невысокой травы под ногами. Громада плоского камня по центру и обступившие его одиннадцать фигур. Все словно высажено, вылеплено и расставлено чьей-то искусной рукой. Девушка с восхищением выдохнула.

- Не бойся. Расспросить тебя хотим только. Не боле, - успокоила девушку знахарка, по-своему истолковав ее замешательство.

Литаурэль кивнула, делая уверенный шаг вперед. Страха она не испытывала, только любопытство и еще нечто сродни свербящему нетерпению приблизиться, будто что-то важное ожидало ее в центре этой поляны.

Когда Хитара проходила мимо костра, она бросила в огонь горсть какого-то порошка, отчего пламя загудело, взвихрилось и окрасилось в лиловый цвет. Лита споткнулась, завороженная. Средь взмывших ввысь языков ей почудился пристальный взгляд рдеющих глаз на бледном полупрозрачном лице, окруженном пламенеющим облаком волос.

- Что ты видишь? - вопрос знахарки вывел Литаурэль из легкого ступора.

Она встряхнулась, моргнула и ответила:

- Ничего, - удивительный образ растаял в лиловых сполохах.

- Идем, - хмыкнула в ответ Хитара.

- Зачем я здесь? Кто они? - спросила Истинная, ступив в очерченное кострами пространство. В нем было как-то по-особому тепло, и даже пахло иначе - свежестью морского бриза с едва уловимым ароматом высушенных солнцем розовых лепестков.

- Что ты чувствуешь? - слова Хитары облетели Литаурэль порывом ветра. Ласковое прикосновение бриза сменилось покалыванием ночной свежести, тончайшее благоухание роз вытеснил терпкий аромат хвои.

- Прохладно, - отозвалась Рожденная с духом и, в доказательство, обняла себя руками, а подумав, добавила: - Вы не ответили.

- Идем.

Хитара повела девушку дальше. Они обошли плоский валун, прошли между женщинами, молчаливо наблюдающими за их действиями, приблизились к скале.

- Умойся, - велела знахарка, указав Литаурэль на каменную чашу, в которую стекала струя из невидимого источника.

Поняв, что не получит объяснений пока не выполнит все требования, Истинная склонилась, чтобы зачерпнуть воды. Вопреки ожиданиям кожу обожгло кипятком, и Лита затрясла руками, чтобы остудить ошпаренные пальцы. Слова обиды, готовые сорваться с губ, были отсрочены строгим велением Хитары.

- Еще. - Сухо, напряженно, взыскательно.

Литаурэль качнула головой, отказываясь. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Пальцы пульсировали от ожога.

- Ну же, не бойся. Вода излечит, - не обращая внимания на нежелание своей подопечной, настаивала знахарка. Теперь в ее голосе сквозили ласковый призыв и убежденность, что ничего страшного не случиться.

Лита задумалась, прикусив губу. Она прислушалась к себе, к врожденному чутью Истинной, и поняла, что Хитара искренне верит в то, что говорит. Рискнув, девушка потянулась к каменной чаше. Дрогнувшие пальцы соприкоснулись с покрытой рябью поверхностью, нежданно оказавшейся остужающе свежей. Не раздумывая более, Литаурэль погрузила саднящие руки в прохладную воду, позволив ей смыть неприятные ощущения.

- Ополосни лицо, - вновь попросила Хитара, и Лита, зачерпнув пригоршню, коснулась ладонями разгоряченных щек.

Сдавило грудь, забилось тело в бурной стремнине, оплели прозрачные руки потока нечаянную добычу и вытолкнули на поверхность. "Свободная вода", - прожурчал поток, поднося к берегу податливое тело. "Желанная твердь", - стелясь травою, благоуханием отозвалась земля. Литаурэль шумно глотнула воздух.

- Что это было?! - взволнованно прошептала Рожденная с духом, все еще ощущая давление в груди и слыша шелест клонящихся на ветру трав.

- Ступай к алтарю, - Хитара улыбнулась и, развернув девушку лицом к огнищу, чуть подтолкнула ее вперед.

Все еще не пришедшая в себя Литаурэль, послушно пошла вперед. Женщины, преграждавшие ей путь к камню, расступились, как только тресаирка вошла в незримый круг. Налетевший порыв ветра взметнул их одежды, захлопал длинными юбками, заиграл широкими рукавами, но Истинная этого не видела, зачарованная танцем искр над гладкой черной поверхностью. Они то складывались в острие скалистого пика, то расцветали бутоном или раскрывались крыльями бабочки, то стекали непоседливым ручейком, чтобы затем вновь заплясать вершинками благодатного пламени.

Зрелище завораживающее. Все остальное меркло пред ним, сметалось шквальным ветром, терялось в черноте ночи.

Готовым сосудом Литаурэль приближалась к игривым огонькам, с единственной мыслью, с одним важнейшим желанием, пульсирующим внутри - коснуться. Все что ей требовалось - стать частью этого танца, влиться в него еще одной искоркой, дополнить блистающий хоровод тем светом, что горит в ее душе. Разделить с ними сущность духа.

Всем сердцем тянясь к замысловатому узору, Лита не слышала взволнованный шепот Хитары, не осознавала слов "Твоя правда, Минага", не замечала обступивших камень женщин, не зрела их соединенных рук. Она смотрела, как вытягивается искрящийся силуэт, как обретает форму колеблющаяся фигура, как лиловыми всполохами восстает из камня великая огненная стихия - одна из древнейших основ ее самой.

Глава 27

Багрянец закатного солнца почти утонул в недрах Дивейского моря, когда опальный вейнгар с небольшим отрядом эргастенских гвардейцев очутился у подножья скалы, венчаемой громадой Шисгарской крепости.

Спешившись, Матерн вскинул голову, чтобы уткнуться взглядом в сумеречную высь. Все говорило, что она там - карты, лента заброшенного тракта, с которой всадники недавно свернули, даже дребезжащая струна страха в его груди вопила о близости проклятого места, но… Надвигающаяся ночь надежно скрывала от выискивающих взоров человека монолитный остов, превращая и башенные пики, и зубья крепостных стен в рваные скосы лишенных растительности вершин. На мгновенье на лице мужчины отразились бурлящие в душе эмоции - смесь боязни и нетерпения, желания получить и отказаться от задуманного - а затем, губы его поджались, и резким кивком головы Матерн скомандовал привал.