Последняя буква Севера. Книга вторая - Лина Винчестер

провожу ладонью по покрывалу. Стоп, покрывало застелено? У Джейка Элфорда заправлена кровать, серьезно?

Я оборачиваюсь, чтобы убедиться в этом. Оглядываю комнату и мне кажется, что в ней стало больше места. Чего-то не хватает. Вечного бардака. На столе порядок, книги на полке стоят в ряд, а не лежат в разных углах комнаты, спинка стула свободна от вещей, никаких фантиков и оберток от шоколадных батончиков, ни одной грязной кружки.

– Ты что, убрался?

– Как видишь.

– Черт возьми, – я снова оглядываюсь, – вот почему ураган в городе. Ты убрался.

Рассмеявшись, Джейк прячет ладони в передние карманы джинсов.

– Ты как-то сказала, что от моего бардака у тебя начинается паническая атака, не хотел усугублять ситуацию, у тебя и без того полно поводов понервничать.

Поднявшись, я обхожу комнату, а затем провожу пальцем по книжной полке.

– Даже пыль протер! – обернувшись, я показываю чистый палец.

– Это уже не для тебя, – отмахивается он. – Для другой девушки. Ты же знаешь, у меня их много, Рамирес.

– Я люблю тебя, – срывается с моих губ, и это большая неожиданность даже для самой меня. Настолько неожиданно, что я в испуге припечатываю ладонь к губам и широко распахиваю глаза.

Замерев, Джейк вскидывает брови.

– У тебя синдром Туретта или что-то вроде того? – осторожно спрашивает он, продолжая неподвижно стоять. – Иначе не знаю, как объяснить услышанное, Рамирес.

Не отводя ладони от своего рта, я качаю головой. Чувство, будто я только что узнала страшный секрет лучшей подруги, а затем случайно растрепала его всем вокруг. Именно так я себя ощущаю.

Судорожно пытаюсь понять, как я это ляпнула и какое это «люблю». Настоящее или повседневное в стиле «спасибо за помощь, люблю тебя»? Это чувство было во мне с детства и проснулось только сейчас или же оно появилось внезапно? А может быть, я просто не замечала его? Почему нельзя сдать анализы в клинике и выявить срок любви как болезнь? Мне нужны время и ответы, но у меня нет ни того, ни другого, есть только то, что я испытываю в это самое мгновение.

– Кажется, я люблю тебя, – выдавливаю я, отводя ладонь от лица, а затем издаю смешок. – Нет, мне не кажется, Джейк, правда люблю.

Джейк вздрагивает, а затем указывает на дверь.

– Знаешь, иди проветрись, подыши воздухом.

Рассмеявшись, я качаю головой.

– Я не шучу, Элфорд.

Он смотрит на меня с недоверием, словно мы снова как в детстве играем в игру «Правда или ложь?», где нужно отгадать, сказали тебе правду или же ложный факт.

– Ладно. – Сделав глубокий вздох, Джейк потирает грудь, а затем выдает отборную брань. – Нет, ты серьезно? Мне правда нужно было всего лишь убраться в комнате, чтобы получить твое признание?

Рассмеявшись, я растерянно пожимаю плечами, потому что действительно не знаю ответа на этот вопрос.

– Черт, всего два слога и пять букв, но будто Рождество наступило. – Элфорд не сводит с меня пристального взгляда, не отходит от стены, он вообще словно не дышит и ждет, что я вот-вот заберу свои слова обратно. – Как ты там сказала?

Рассмеявшись, я потираю ладони о джинсы, а затем сажусь на кровать. Небо за окном темнеет, вой ветра становится громче, и по моему позвоночнику пробегает холод.

– Джейк, мне очень жаль, что все так вышло с обложкой. Если бы я вчера знала, что Олли собирается это сделать, то обязательно сказала бы тебе. У меня нет к нему чувств, никакой влюбленности или вроде того.

Сделав глубокий вдох, я заправляю волосы за уши.

– Если я и была зависима от Олли, то уже окончательно выздоровела. Благодаря тебе. Мое молчание было лишь нежеланием портить отношения в группе, потому что я и так уже достаточно сделала. Что бы ты ни говорил, я всегда буду чувствовать себя виноватой из-за этого. Потому что если бы не было меня, то ваши отношения не были бы такими напряженными, я говорю именно про тебя и Олли. Вы ведь были друзьями с детства, Джейк. Как и мы с тобой. Я не хочу быть той, из-за кого ты лишишься друга, но это уже происходит. Боже.

Накрыв ладонями лицо, я делаю глубокий вдох.

Джейк подходит и опускается на корточки напротив меня.

– Микаэла, – зовет он, опустив ладони на мои колени, – посмотри на меня.

Я нехотя отвожу ладони от лица.

– Это жизнь, так случается, понимаешь? Мы с Оливером можем не быть друзьями, но быть коллегами по группе. Или вообще перестать общаться. А может, мы завтра поедем с ним в Вегас и поженимся. – Джейк пожимает плечами, заставляя меня усмехнуться. – Мы уже не дети, каждый из нас, включая тебя, делает свой выбор. Я выбрал тебя, а ты – меня. Те два слога, которые ты только что сказала, помнишь?

Он проскальзывает ладонями по моим ногам, поднимаясь к бедрам, а затем сжимает мою талию.

– Думай в первую очередь о себе, не надо беспокоиться за Оливера или за нашу дружбу.

– А за тебя?

– За меня можно. Даже нужно.

– Но без фанатизма?

– Брось, мы ведь говорим обо мне, тут не обойтись без фанатизма.

Закатив глаза, я цокаю языком.

Джейк отстраняется, тянется пальцами к воротнику своего свитшота и снимает с шеи цепочку с кулоном-медиатором.

– Иди сюда, – он взмахивает пальцами, чтобы я наклонилась.

– Но он твой.

– На самом деле он больше твой, чем мой.

Я не двигаюсь, поэтому Джейк раздраженно выдыхает и, положив кулон на кровать, проскальзывает ладонями под мои колени, чтобы утянуть меня вниз. Смеясь, я упираюсь ладонями в матрас и плавно оседаю на пол.

– Этот медиатор – единственное, что у меня осталось от тебя и от нашей дружбы. Я не верил, что ты когда-нибудь сможешь простить меня, не говоря уже о чем-то большем. Этот медиатор напоминал о девочке, которая пробралась в чужой трейлер и выкрала его просто для того, чтобы поднять мне настроение. Ты всегда думала о других, Микаэла, даже в детстве. И еще это живое напоминание о тебе, о том, что я потерял тебя по своей собственной глупости.

Джейк застегивает цепочку на моей шее, и я ловлю пальцами кулон.

– Хочу, чтобы каждый раз, когда начнешь беспокоиться о других, ты делала так, – он накрывает мою ладонь своей, заставляя сжать кулон. – И вспоминала о том, что в первую очередь ты должна думать сначала о себе. Плевать кто уходит из твоей жизни, самое главное, что ты есть сама у себя. Прошу, не теряй себя, Рамирес.

Я не знаю, что сказать. Действительно не знаю. Боялась, что нас