Брюки не требуются - Ким Карр

знала, что ты тоже будешь здесь.

— Да, нам с Камом нужно уладить кое-что сегодня днем. Надеюсь, ты не возражаешь.

Возможно, это все мое воображение, но я клянусь, Кам только что пнул его под столом.

— Нет, вовсе нет, — отвечаю я.

Кое-что.

Что это за кое-что?

Кам сжимает мою руку и наклоняется, чтобы снова поцеловать меня.

Бруклин сидит с блокнотом перед собой и с веселым выражением на лице.

Кам закатывает глаза.

— Что?

— Ты другой, когда со своей девушкой.

Кам пожимает плечами, или, может быть, вздрагивает, я не уверена.

— Нет, это не так.

Бруклин открывает свой блокнот и что-то записывает, затем поднимает глаза.

— Так и есть. Но это хорошо, чувак. Все хорошо. На самом деле, я использую вас обоих в качестве муз для своего сценария.

— Как скажешь, чувак, — комментирует Кам.

Бруклин пожимает плечами, затем подзывает официанта и указывает на меню.

— Три для начала.

— Я сейчас принесу, сэр, — отвечает официант.

— Шоты из пырея, — говорит Кам. — Кстати, что это за ресторан такой?

У меня срабатывает рвотный рефлекс. Я ни за что не выпью ничего из этого.

— Сыроедение, — отвечаю я, оборачиваясь и указывая на вывеску под названием. — Ты выбрал это место, поэтому я предположила, что тебе здесь понравилось.

Он отрицательно качает головой.

— Бруклин предложил это место.

Я чувствую себя немного более опустошенной. Это было наше свидание за ланчем, и он позволил кому-то другому выбрать место.

Прекрати это, Макайла. В этом нет ничего особенного.

Кам открывает меню.

— Чипсы из капусты, соленые огурцы, морская капуста? Ты что, издеваешься надо мной? Что это за еда такая?

Игнорируя его, я просматриваю свое меню.

— Я здесь еще не ела. Что посоветуешь? — спрашиваю я Бруклина.

Кам разражается смехом.

— Давай просто скажем так, что что бы ты ни заказала, тебе захочется поужинать пораньше.

Я снова пристально смотрю на него.

Он бросает на меня вопросительный взгляд, как будто не знает, почему я так отреагировала. Особенно с учетом того, что он знает, что я постоянно говорю о Мэгги и ее выборе блюд. Опять же, я тоже не знаю, почему я так отреагировала.

— Кстати, об ужине, — начинаю я. — Я подумала, что мы могли бы попробовать приготовить что-нибудь вместе, как мы уже обсуждали ранее.

— Я не смогу, Макайла, прости, — говорит он, — не думаю, что вернусь раньше девяти вечера.

— Точно, — реагирую я, — ты и Бруклин должны уладить кое-что.

Бруклин чувствует себя неуютно.

Я не хочу, чтобы он так себя чувствовал, поэтому улыбаюсь и делаю вид, что все хорошо. Так я раньше делала с Себастьяном.

Разговор во время нашего обеда в основном идет о моем ювелирном бизнесе. У меня такое чувство, что большую часть разговора веду я. Кам кажется чем-то озабоченным. Даже с Бруклином здесь чувствуется напряжение, и как только мы заканчиваем есть, мне не терпится уйти. Поэтому я встаю.

— Куда ты идешь? — спрашивает меня Кам.

— Мне нужно вернуться на работу.

— Я провожу тебя.

— Мне нужно зайти кое-куда. Встретимся позже, — отвечаю ему.

Мне никуда не нужно заходить.

Я хочу, чтобы он настоял на том, чтобы проводить меня. Неубедительно, я знаю. Я хочу чувствовать, что он ставит меня на первое место. Опять неубедительно, я знаю.

— Ладно. — Он наклоняет голову, чтобы поцеловать меня.

Я снова подставляю щеку.

— Что, черт возьми, с тобой не так? — шепчет он.

— Ничего. Просто у меня много дел. Увидимся, Бруклин, — говорю я, разворачиваюсь и ухожу. Слезы текут из моих глаз, и я не могу их остановить.

Ладно, поздний ПМС, должно быть, намного хуже обычного.

Верно?

Не отвечайте.

Так и есть.

Глава 26. Один раз мудак — всегда мудак

Кам

Я на грани срыва.

Чертовски волнуюсь, прежде чем выстрелить.

Ввод цифр, подсчет затрат, оценка маркетинга, определение прибыли. Все это кажется такой ерундой.

Когда звонит мой телефон, я даже не смотрю чье имя высветилось на экране, сразу отвечаю:

— Алло.

— Камден, это твой отец.

Я замер.

Черт.

Черт.

Черт.

Мне следовало посмотреть на экран.

И не следовало отвечать.

Он прочистил горло.

— Я звоню, потому что те деньги, что я перевел тебе более двух месяцев назад, все еще лежат нетронутыми на счете.

Сдерживая свою ярость, я захлопываю ноутбук.

— И?..

— И, как бизнесмен, ты знаешь, что оставлять столько денег на беспроцентном счете — это не очень прибыльно. Я мог бы прислать тебе список компаний, куда ты, возможно, мог бы инвестировать свои средства.

Сжимая кулаки, я борюсь с желанием сказать: «Пошел ты», но вместо этого молчу.

— Кам, ты там?

— Да, я здесь.

— Послушай, сын, я знаю, что ты зол на меня, и у тебя есть на это полное право. То, что я сделал, было неправильно, но не трать свою жизнь впустую из-за этого. Пришло время подняться и стать мужчиной.

Тот факт, что он прав, только раздражает меня до чертиков. Когда мы с Макайлой думали, что она, возможно, беременна, меня беспокоило не рождение ребенка, а то, как, черт возьми, я смогу позаботиться о нем. Позаботься и о Макайле, и о нашем ребенке. Вот что меня напугало. Мне нужно найти настоящую работу.

Он продолжал:

— Я знаю, у Брэндона не было тех навыков, которые требовались, чтобы добиться успеха в бизнесе…

Гнев захлестывает меня, и я обрываю его.

— Не смей упоминать его имя, только не в таком тоне. Все, что делал Брэндон, он делал для того, чтобы ты гордился им, и поскольку он никогда не был достаточно хорош для тебя, ему нужна была альтернативная реальность. Он вонзал иглы себе в вены, чтобы забыть, кем он был, забыть, что он твой сын. Возможно, ты и не давал ему ту последнюю иглу, но ты был той самой причиной, по которой он ее использовал. Так что ты не можешь говорить о нем.

Связь обрывается, и я знаю, что на этот раз зашел с ним слишком далеко.

Хорошо.

Но мне пришлось это сказать.

Прошли минуты, и на меня накатило сожаление.

На самом деле я не верил в то, что сказал.

Больше не верил.

Я смирился с тем, что судьба Брэндона была его собственной, и жизнь, которую он потерял, была его собственной потерей. Это не значит, что я не буду скучать по нему. Или что я его не люблю. Потому что я люблю его. Просто это означает, что я знаю, что винить в произошедшем некого.

Ярость переполняет меня из-за того, что я сделал. Я бью кулаком