Б.В.Г - Ольга Макарова

— Снайпер… — удивилась Тьяра. Дар много рассказывал об их мастерстве… о том, что они не промахнутся и за километр…

— Да, — сказал Мих. — Тетя Рон предлагает себя. Просит указать место. Она и мой отец отправятся туда на самом быстром снегоходе и убьют этого вождя, не подходя на опасное расстояние.

— Хорошо… — кивнула Тьяра. — Спроси еще: выступят ли Приморцы на нашей стороне.

— Мы ели с вами один хлеб… — сказал Мих и добавил: — Дар не откажет тебе в помощи…

…Опустевший дом… Он везде и всюду казался враждебным, словно возмущенный дух Вирагги еще витал здесь. Тьяре было не по себе в этой маленькой крепости… душу пробирал холодок…

Новая чифесса устало опустилась на кровать… сейчас бы свалиться и уснуть, хотя бы на время забыть все…

— Я поеду с ними, — говорил Тёрн, собираясь. — Я знаю этого Голоса в лицо… хотя… на таком расстоянии… Нет, я все равно должен поехать — иначе мне будет неспокойно… — Тёрн выглянул в окно. Во дворе его никто не ждал.

— У нас есть пять минут, милый? — печально спросила Тьяра… но… как же приятно было называть его так…

— Есть, наверное, — ответил Тёрн мягко. — Ты хочешь что-то сказать?

— Посиди со мной, Тёрн… — попросила Тьяра. Тёрн послушно присел на кровать рядом, и девушка обняла его. — Кто знает, чем все обернется, мой хороший… Просто поговори со мной, пока их нет… ладно?

Тёрн улыбнулся.

— Ты хорошо выглядишь, — сказал он. — Будто и не сражалась…

— Дар меня вылечил, — объяснила Тьяра. — Он лечит прикосновением, вот так, — она взяла Тёрна за руку, — и через пальцы идет тепло…

— Он славный малый, — кивнул Тёрн. — Я даже жалею, что так отделал его тогда… я же ревнивый дурак, ты знаешь… за что и получил: опозорен прилюдно.

Тьяра тихонько засмеялась.

— Кто осмелится стыдить мужчину чифессы? Мм? — шутливо заметила она. — Забудь это, Тёрн.

— Что ты решила насчет Дара? Ты возьмешь его своим вторым мужчиной? — спросил он.

— Нет, — Тьяра покачала головой. — Никогда… никого… Ты единственный…

Тёрн удивленно замолчал, не сводя глаз с Тьяры. У него просто не было слов… Он бы так много хотел сказать сейчас, но, как назло, — у него не было слов…

— Единственный… — ласково повторила Тьяра…

Во дворе зычно бибикнул снегоход…

— Мне пора, — шепнул Тёрн смущенно и отвел взгляд.

— …Береги себя, любимый, — сказала на прощание Тьяра. — Береги себя…

…Она еще долго смотрела в окно, провожая маленькую группку взглядом. Они отправлялись на двух снегоходах. Ив, Рон на одном и Дар с Тёрном — на другом. Дар настоял на своем участии. Он оправдывался тем, что без переводчика эти трое даже не поймут друг друга…

Теперь Тьяра беспокоилась за них обоих… почему-то из всех четверых именно Тёрн и Дар казались ей самыми беззащитными… Это было мучительно — смотреть, как они уезжают навстречу одуревшим варварским полчищам…

…Две серые точки скрылись из виду… Все, теперь у Тьяры не было ни пяти минут, ни секунды на то, чтобы печалиться. Нужно было обсудить на военном совете, что делать дальше… нужно было сделать то, сделать сё…

Птахи уже летели к дальним поселениям с приказом ВСЕМ Тиграм прибыть в центральный город… Скоро здесь будет множество людей… быть может, Тьяра даже увидит родителей… да… она их уже семь лет не видела, с тех пор, как ее отдали сюда на обучение…

Здесь в пять лет ей дали в руки кэн… начали учить… фехтовать и думать… с самого начала правления Вирагги всех детей учили читать, писать и считать… учили военной тактике… учили тигриным легендам…

Сможешь ли ты, Тьяра, заменить ту, что так заботилась о своих людях и об их будущем? Сможешь ли ты стать лучше… Пока тебя хватило только на то, чтобы обезглавить тигриную армию в преддверии войны…

— …Не печалься, маленький брат! — сказал Дару Тёрн… — В тяжелых временах одно хорошо: они всегда проходят!

— Конечно… — попытался поддержать веселый тон Дар, но, кажется, получилось не очень убедительно.

Снежинки на быстрой скорости неприятно покалывали лицо. Дар представил, как выглядят они вблизи: узорные звездочки, разбивающиеся вдребезги или ломающие края о живую, дышащую кожу…

Эмеральд сверкал в свете восходящего дня…

Но для Дара этот день пролетел, как во сне: тяжелые раздумья скрывали проходящую мимо жизнь за своей мутной пеленой. В своем воображении Дар не видел ничего больше: только смерть… Она была разной… в навязчивых и темных фантазиях Дар приходил к единственному концу разными путями. Была смерть на поле боя от стрелы, клинка или пули… а была среди всех ужасов и добровольная смерть — как бегство от невыносимого одиночества… Кто раз в жизни потянулся к свету и теплу любви, тот уже не сможет жить без этого света… Человек не может долго жить без света солнца — вот старая истина, вынесенная из времен Ночи… Тот, кто единожды прозрел, не примет более слепоты. Только тот, кто слеп от рождения, кто слеп безнадежно, — тот не ведает печали о свете…

Измученный развернувшимся в его сознании мрачным спектаклем, Дар уснул, прислонившись к спине Тёрна. Доверчиво, как к родному. Даже на душе стало немного теплее, и вновь забрезжил утешительный свет, похожий на улыбку сквозь слезы… безнадежную такую улыбку… как мимолетный блеск солнца сквозь слишком широкую солнечную трещинку на теле Купола…

…Сон к бедолаге Дару так и не пришел — только забытье с мелькавшими в нем сценами издевательского спектакля Конца… Дар чувствовал, как треплет одежду снег… как дышит Тёрн… как подпрыгивает на неровностях снегоход… слышал море вдали…

Сон не пришел потому, что ни разум, ни тело не нуждались в нем… Дар, ты так убиваешь время… зачем ты убиваешь время, которое сам же считаешь для себя последним?..

…Снегоход сбросил скорость… остановился… настало время открыть глаза…

Дар увидел вереницу тигриных колонн. Эти люди шли так, как иной бежит. Тех, кто не выдерживал такого темпа, везли на снегоходах. А маленьких детей рослые воины несли на плечах.

Одного из Тигров с трехлетней девчушкой на закорках остановил Тёрн и о чем-то посовещался с ним. Надо думать, он спрашивал о том, откуда идут варвары… Видно было, что воин все время провожал глазами идущих и беспокоился… Поняв это, Тёрн его отпустил: пусть спешит прочь от угрозы, если хочет…

— Я устал, маленький брат, — обратился Тёрн к Дару. — Поведи снегоход, а я подремлю.