Из новейшей истории Финляндии. Время управления Н.И. Бобрикова - Михаил Михайлович Бородкин

находилось в «худом состоянии», вследствие лени, пьянства и многих других причин, особенно вследствие малолюдства и сурового климата. Надо помнить, что «ни одна из финляндских областей не испытала стольких перемен в своей участи, как Карелия, служившая ареной пограничных распрей между Швецией и Россией». В первые годы существования Русского государства Карелия входила в его состав и принадлежала Великому Новгороду. В XI и XII веках новгородцы колонизировали Карелию и распространили в ней православие. К концу XVI ст. можно считать Карелию русским краем. По Ореховскому договору (1323 г.) Карелия была разделена на две половины. По договору в Тявзине (1595 г.) Россия вернула себе прибережье Ладоги. Но Столбовскому миру (1617 г.) пришлось уступить эту область Швеции, и Густав-Адольф был особенно доволен условиями этого мира, надеясь, что русские далеко отодвинуты от Балтийского моря и что они не скоро «перешагнут этот ручеек». Успех нашего оружия в 1710 и 1742 гг. возвратил Карелию России.

В 1769 г. Русскую Финляндию описал генерал-поручик Бибиков. Его итоги сводятся к тому, что земля возделывалась с большим трудом и приносила «плод, умножая от трех и до семи»; местами народ мелок и «мозгляв», «да и в житье хуже наших украинских мужиков». «Мяс и хлеба употребляют очень мало». Богатство состоит в скоте рогатом. Лошади хороши и крепки. Народ вольный и «кроме монарха никому не подвластен и имеет волю, отдав свою землю, идти на другую». Бибиков описывает, между прочим, (Красное?) село, «изрядно» населенное русскими, переведенными из разных уездов России. Дворов 40, церковь Сретения Господня. «В селе виден образ житья самого русского народа, что в здешних странах редкость».

Современник воссоединения Выборгской губ. Ф. Ф. Вигель удостоверяет, что он в Выборге почитал себя, как в Петербургском поместье, так как на улицах встречался русский народ и слышалась русская речь. Так же, как и в Нейшлоте и во всех других малых городах Старой Финляндии, Карелии и Саволакса «все главные лица от купеческих и мещанских выборов были из русских». Оно иначе и быть не могло. Р. Ребиндер (впоследствии статс-секретарь Финляндии), проезжая в 1808 г. через Выборгскую губ., убедился, что население его мало сохранило черт финского национального характера.

По естественному своему положению, Финляндия являлась аванпостом России и несмотря на то, край этот был добровольно отчужден! Вигель называет это «изменой» России и говорит, что никто из русских не хотел верить такому распоряжению и что русские «одурели» от этого известия. «Таким подарком, при наступлении года, Государь, с помощью Сперанского, любил нас дарить. В эту же эпоху, во всем, что было вредно и постыдно для России, всегда находишь руку Сперанского. Всякий, приближенный (к Государю) патриот и честный человек обязан был объяснить ему весь вред, который может произойти от того для главного государства. Для чего делаются завоевания, если не для усиления государственного тела? Они достояние не только еще царя, как народа, их совершившего; он старается распространить пределы земли для того, чтобы внутри его пользоваться большею безопасностью. «В истории народов найдите мне другой пример столь несправедливому действию: ни великий Петр, ни могучий Наполеон ни на что подобное бы не решились. Единым почерком пера и одной каплею чернил уничтожалось то, что сотворено было сотнями тысяч штыков и целыми реками крови. Для бедных финнов совершенно равно, кто бы ни управлял ими — южные или западные их завоеватели, — лишь бы управляемы они были правосудно. Кому же пожертвованы права, честь и выгоды государства? Горсти иноземных его врагов... Стоит только побывать в Гельсингфорсе: почти ото всех посетивших его единоземцев мог слышать я о ненавистных, дерзких взглядах, коими тамошние авторитеты встречали их в публичных местах, коль скоро узнавали, что они русские».

Русским, конечно, естественно было негодовать, так как одни из них должны были покинуть родные и насиженные гнезда.

Финляндцы, получив Выборгскую губ., начали водворять в ней свои порядки. «В один год они удалили всех русских должностных лиц, которые не могли вести делопроизводства и преподавание по-шведски». Кроме того, финляндцы предусмотрительно приняли меры к тому, чтобы не допустить русских дворян Выборгской губ. «в рыцарский дом», т. е. чтобы они не могли приписаться к финляндскому дворянству. «Надо стараться, — писал Армфельт своему другу Аминову, — отделаться от варваров и на их место получить людей с либеральными принципами». Чтобы избавиться от русского элемента в губернии, финляндцы впоследствии решили скупить все так называемые донационные земли. Переход этих пожалованных имений из русских рук в финляндские был совершен мирным и вполне легальным образом и тем не менее нельзя не пожалеть об этом, так как внешний заем для этой цели, в 17 млн. марок, был разрешен нашим правительством, которое, таким образом, само косвенно способствовало к вытеснению русских начал из края, входившего искони в состав Великого Новгорода и из той Карелии, языческие обитатели которой еще при Ярославе (1227 г.) приняли православие. До 1830 г. в Выборгской губ. считалось 8 каменных и 13 деревянных православных церквей с 30 священниками и 25,525 прихожан. Русский элемент был настолько ощутителен в Выборгской губ., что статс-секретарь Финляндии, Ребиндер, как мы видели, желал отсечь его и тем избавить свое отечество от опасности. Достаточно сказать, что владельцами донационных земель в Выборгской губ. являлись представители таких наших именитых родов, как кн. Трубецких, Воронцовых, Чернышевых, гр. Мусин-Пушкиных, Нарышкиных, кн. Барятинских, Арсеньевых, Апраксиных, кн. Долгоруких, кн. Репиных, Шуваловых, гр. Салтыковых и др. Но, тем не менее, опасения Ребиндера были напрасны. Большие надежды на дворян возлагала Императрица Екатерина II, раздавая им аренды; но эти надежды тогда также не оправдались. Она рассчитывала, что «общественная от аренд польза» скажется в умножении хлебопашества, в сохранении лесов, в осушке болот и т. п. Между тем, хозяйство в пожалованных имениях велось без всяких помыслов об «общественной пользе» и при первом же представившемся случае, наши сановники, руководимые одними экономическими соображениями, без чувства патриотизма, распродали свои земли и выселились из Выборгской губ., чтобы очистить место финнам в насаждении их культуры и не препятствовать им в деле разрусения переселенных некогда в донационные поместья русских крестьян. Так как имения продавались «по добровольному соглашению и по цене, нередко превышавшей действительную их стоимость, то едва ли русским возможно в настоящее время иметь какие-либо поводы к неудовольствию по сему вопросу», — рассуждают финляндцы. К сожалению, нельзя оценивать прошлого только с точки зрения правильно сплоченных счетов, а приходится принимать во внимание также и некоторые другие обстоятельства.

Скупка в казну донационных земель началась в шестидесятых годах