Из новейшей истории Финляндии. Время управления Н.И. Бобрикова - Михаил Михайлович Бородкин

шведские учреждения и применение шведских законов. Но в то же время Выборгская губ. привлечена была к участью в рекрутских наборах. Этот поворот к прежним порядкам повел к большой путанице, особенно в земельном вопросе.

В царствование Александра I покорена была (в 1809 г.) Новая или Шведская Финляндия. Тогда же возникла мысль о присоединении к ней Выборгской губ. Планы об образовании из Финляндии отдельного целого существовали давно. Уже в царствование Густава III (1771 — 1792 г.) создалась партия, с Спренгтпортеном во главе, мечтавшая об особом Финляндском государстве, в виде финской республики. К этой партии принадлежали преимущественно аньяльские заговорщики. Пытаясь при Екатерине II осуществить свою затею при содействии России, они просили также уступить им бывшие крепости Вильманстранд, Фридрихсгам и Нейшлот. Совет, на рассмотрение которого было передано это ходатайство, одобрив мысль об отторжении от Швеции Финляндии, в то же время добавил, что крепости были «нам нужны в защиту против шведов, а финляндцам к чему же послужат, когда Россия, доставляя им независимость, приемлет на себя охранение таковой вольности своим навеки ручательством; следственно, защиту свою не в укреплении границ от России, но в силах Российской Империи они иметь будут». Императрица, всегда стоявшая на страже интересов своего государства, ответила финляндцам, что могут рассчитывать на ее помощь во всем, что будет согласоваться с пользой России. Этим и окончились попытки аньяльцев при Екатерине II.

В 1810 г. Императору представилась депутация финляндцев, во главе с генерал-майором Аминовым, ходатайствовавшая за финских офицеров. Излагая свою просьбу, Аминов сказал, между прочим, что в случае отказа «лучшая часть нации принуждена будет эмигрировать и Финляндия, которая принадлежала к числу самых просвещенных стран Европы, должна будет попасть в такое жалкое состояние, как Выборгская губ.». Государь слушал с большим вниманием, прибавляет историк Финляндии. В это время финляндцы вообще старались внушить Императору ту мысль, что положение восточной Финляндии требует ее соединения с западной Финляндией, что в этом кроется единственное средство ее спасения. В начале войны (1808 г.) Спренгтпортен также высказался о воссоединении в своих «Новогодних размышлениях». Проводником всех подобных воззрений явился гр. Г. М. Армфельт, недавно перед тем приехавший в Петербург из Швеции. Сам гр. Армфельт придавал чрезвычайное значение своей миссии по воссоединению Выборгской губ. и держал сперва план в строгом секрете, чтобы не встретить оппозиции в среде русских сановников патриотического образа мыслей. Гр. Армфельт находил в исполнении этого дела «большое удовольствие», видел в нем огромную пользу «для человечества и Финляндии», говорил, что благодаря сему плану «несчастные существа Старой Финляндии» вновь получат «гражданское бытие и выйдут из своего скотского состояния». Для достижения намеченной цели, гр. Армфельт прибегал к лести, идиллическим описаниям, играл на струнах либерализма и гуманизма. Свои «Reflexions sur la Réunion de l’Ancienne et de la Nouvelle Finlande»[5] Армфельт начинает такими словами: «С тех пор как Новая Финляндия очутилась под могущественным скипетром кроткого Александра, счастливые жители ее с восторгом видят, что сохранена их конституция, оставлены их законы... Но, для полного счастья им желательно заключить в свои братские объятия народ, живущий по другую сторону реки Кюмени; они хотят, чтоб и те наслаждались плодами свободной конституции и справедливости. Они с нетерпением ожидают воссоединения со своими братьями, с которыми жестокая судьба так давно разлучила их»...

В мае 1811 г. гр. Армфельт удостоился продолжительной аудиенции, во время которой Император выразил ему свое намерение «непременно присоединить Старую Финляндию к Новой, и дать ей ту же самую конституцию и те же формы свободы, как у Новой». Мемуар, поданный по сему вопросу гр. Армфельтом, был внесен в Государственный Совет. По собственному признанию автора, мемуар был «прямой атакой против тех беззаконий и того насилия, которым подвергалась Старая Финляндия со времени ее покорения»; а по признанию биографа Армфельта (Е. Tegnera), тон и качество сего мемуара «никоим образом не могли быть приятны в официальном собрании русских людей».

11 декабря 1811 г. состоялся манифест об именовании Старой и Новой Финляндии совокупно Финляндией», а 31 декабря того же года — другой манифест об устройстве Выборгской губ.

Согласию сим Высочайшим повелениям, с 1 января 1812 г. финляндские законы стали применяться в Выборгской губ., а ее государственные доходы поступать в кассу Финляндии.

Новые распоряжения приводились в исполнение гр. Армфельтом и его помощниками с полным презрением к тем русским чиновникам, которые должны были уступить свои места природным финляндцам. Сама реформа, по словам гр. Армфельта, предпринималась, между прочим, с тем, «чтобы искоренить в русских помещиках esprit daristocratie et de barbarie[6]». Приятель Армфельта Аминов вынужден был назвать соединение «необдуманным и насильственным» и упрашивал своего друга принять более кроткие меры. «В этой стране не годятся умеренные приемы (mezzi termini)», — отвечал граф Армфельт.

С какой бы стороны не посмотреть на дело, оно несомненно, представляет одну из самых печальных страниц нашей государственной летописи.

Гр. Армфельт ликовал: он одержал «победу в пользу угнетенного человечества». Финляндский историк Габриель Лагус недавно еще доказывал, что обстоятельства благоприятствовали Выборгской губ. и судьба не дала ей погибнуть под влиянием России, так как губернией долгое время правил Шувалов, чуждый всяких русских идей; кроме того в Выборге жило много немцев и, наконец, край был подчинен лифляндской коллегии. Густав IV Адольф, посетив Выборг, лично убедился, что Швеция здесь еще не забыта.

Однако, чтобы ни говорили прежние и нынешние финляндские деятели и писатели, несомненным остается тот факт, что торговля в Выборгской губ. успела перейти в руки русских купцов; землевладельцами в ней были преимущественно русские вельможи, а значительную часть губернии составляла старая православная Карелия. В 1808 г. в губернии было 12 учебных заведений (с 322 учениками), кои состояли в ведении министерства народного просвещения; в крае успело вырасти новое поколение, для которого прежние шведские законы и привилегии не имели того значения, как для их отцов и предков.

Благосостояние Выборгской губернии было вообще скудное и особенно печальна была участь Карелии. Сохранилось подробное описание северной Карелии, относящееся к 1764 г. Из сего описания видно, что к северу от Кексгольмской крепости начинались «не веселые места», «ужасные и бесплодные горы, великие каменные буераки», болота; почти чрез весь год бывает здесь холодная сырая и влажная погода; пахотная земля «частью песчаная, частью с глинистой подошвой». При всем том имелась, конечно, некоторая возможность расчищать землю для пахоты, можно было бы заняться скотоводством, «по причине изрядных и изобильных паств»; рыбы было «изобильно»; край, наконец, не лишен был железной руды. Однако, все