Владыка Смерти - Танит Ли

Но вскоре они, утомившись от танца любви, услышали тяжелую поступь Судьбы, сотрясающую небо. После могучих ударов грома наступила тишина. И в тишине родился звук, от которого мышцы любовников расслабились, волосы встали дыбом, а сердце — остановилось: где-то далеко-далеко с леденящим душу треском разбилось что-то стеклянное.

В одном из уголков сада золотых дев начался дождь. Дождь — вернее, узкий поток воды — хлынул из какой-то невидимой точки в небе сквозь разрушенное здание храма прямо во второй колодец. Капли этого дождя не сверкали и не блестели, они напоминали мутный сироп свинцового цвета. Дождь шел лишь несколько секунд. Затем источник этого потока закрыли — или он закрылся сам собой. Не в этом дело. Вода бессмертия пролилась на землю.

Гроза ушла прочь, но тучи еще долго блуждали, словно сети среди звездных стай, и ледяной ветер бушевал в саду. А когда, наконец, утих и ветер, долина странным образом изменилась.

Волшебство, сотворенное колдуньей, разрушилось, оставив лишь обломки и лохмотья. Полупрозрачные тигры, словно желтые полосатые привидения, бродили среди развалин храма. Пышущая жаром стена остыла, и сверкающая корона над ней исчезла. Создания колдуньи рассыпались в прах. Чудовища, оставшиеся снаружи, тоскливо выли на луну или вяло почесывались. Дозорные, все еще искавшие деву-самоубийцу пали ниц в ужасе, когда ударила молния, а теперь с несчастным видом смотрели на остывшую стену. Возникло странное противоречие: через двести тридцать три года в саду, наконец, появилось нечто достойное охраны — бессмертие, но не осталось ничего, что могло бы его теперь сохранить.

В пустыне, добавляя в общую картину уныние, мрачно выли дикие псы. Неясно, правда, почему. Ведь все происходящее их совсем не касалось.

Глава 10

Разбуженные грозой, восемь избранниц столпились на лужайке перед дворцом, который уже не выглядел таким изумительно красивым, как раньше. Оказалось, что он — сооружение из подпорок и мешков с песком. На склонах холмов больше не цвели розы и гиацинты; там росла лишь сорная трава и простые полевые цветы.

— Это все оттого, что мы согрешили! — пронзительно закричали избранницы. — Это все из-за Кассафех, она заставила нас согрешить.

И тут среди деревьев мелькнула призрачная олениха. Девы взвыли.

Ветер разогнал тучи, и солнце показалось над восточной частью долины, открыв нелицеприятную действительность. В небе, хлопая крыльями и насмешливо каркая, пролетел ворон. Вчера он, наверное, казался голубкой.

Кассафех выбежала на лужайку к стонущим девам.

— Радуйтесь! — воскликнула она. — Радуйтесь! Теперь в зловонном колодце Бога появилось, наконец, нечто поистине драгоценное. Идите и сами увидите!

Но избранницы глядели на нее с ненавистью. Если бы они не имели соответствующего воспитания, они побили бы Кассафех, но сейчас их оружием стали языки и свирепые взгляды.

— Подлая тварь! Будь ты проклята!

— Пусть тебя сожрут шакалы!

— И вороны выклюют твои дьявольские глаза!

— Бог превратит тебя в саранчу!

— Будь проклято твое имя во веки веков!

— Беее! — ответила Кассафех, точно так же как раньше. — Беее-беее!

Тут на склон вышел юноша, Симму. Он нес глиняную фляжку (вчера она была серебряной), привязанную к поясу веревкой из стеблей, той самой, которую сплела Кассафех.

Восемь избранниц в ужасе отшатнулись. Они вытаращили глаза и, хрипло завизжав, бросились бежать. Несчастные создания, они не заслужили такой горькой участи, не заслужили они и такого позора.

Всю оставшуюся жизнь они будут искренне думать, что их опозорили.

Симму и Кассафех отправились к разрушенному храму, молчаливые, бледные и опьяненные величием происходящих событий.

Под их ногами хрустели обломки полуистлевших костей и гремели куски жести — былая роскошь золотого храма. Трещины испещрили пол, оконные решетки раскололись.

Кассафех и Симму, дрожа, вглядывались в яму маленького грязного колодца.

— Он больше не воняет, — заметила Кассафех. — Новое вино облагородило старое.

— Серая свинцовая вода, — задумчиво произнес Симму. — Я всегда думал, что она должна быть золотой.

— Ну, черпай же скорее, прошу тебя! Симму опустил в колодец фляжку на веревке. Они стояли неподвижно, словно зачарованные, с благоговейным страхом вытаскивая фляжку, и, как только она оказалась на поверхности, оба впились в нее неподвижным взглядом.

Вода и правда оказалась свинцовой, густой и мрачной.

— Совсем маленькая фляжка, — выдохнула Кассафех, — а колодец, кажется, опустел. Неужели это вся вода?

— Достаточно одной капли, — отозвался Симму. — Всего одна капля — и человек будет жить вечно, с презрением прогнав Смерть с порога.

— Одна капля?!

— Только одна.

— Тогда выпей и стань бессмертным, Симму!

— Будь моей сестрой, — попросил он. — Будь мне женой и выпей прежде меня.

— Я? Я не могу пить прежде тебя! Это твой подвиг.

— Я выпью, — сказал он, — но не сейчас.

— И я — не сейчас.

Они медлили на пороге вечной жизни, словно кто-то шептал им в ухо: «Жизнь — это только жизнь. Должна быть еще и радость».

Немного погодя, так и не сделав рокового глотка, Симму заткнул фляжку пробкой и привязал ее к поясу.

— Ну, пойдем, — сказал он. Кассафех опустила глаза, ставшие теперь темно-зелеными, как листья мирта, и сказала:

— Я должна остаться, здесь мой дом, моя семья…

— ..которую ты не любишь. Люби меня. Будь со мной. Я возьму тебя в жены.

— Сегодня ты так говоришь, а завтра, возможно, все изменится.

И все же она, улыбнувшись, отправилась вместе с Симму.

Сад был разрушен, а стена перестала быть опасной и даже кое-где рассыпалась, а чудовища на горных склонах потеряли всякую охоту убивать кого бы то ни было, а тем более того, кто навел на них чары эшв и кого сопровождала святая дева Вешума. Но дозорные все же оставались на своих постах. Воины, хоть и испугались падения вековых традиций, собирались, тем не менее, взять в плен бежавших из сада.

Увидев через разбитую стену восемь обезумевших дев, визжащих и мечущихся по долине, воины не осмелились прийти к ним на помощь, ибо помнили, что никто, кроме девственниц, не имеет права войти в сад. Наконец здравый смысл победил, и воины, пробравшись через развалины стены, попытались спасти несчастных. Неизвестно, кто был больше напуган — восемь бывших дев нашествием мужчин или мужчины — близостью священных хранительниц. После долгих споров, всеобщей неловкости и замешательства святые девы наконец все рассказали.

Но их история сильно отличалась от того, что случилось на самом деле.

Демон пробрался в долину, осквернил их всех и, главное, святыню Бога и похитил что-то сокровенное из божественного колодца.