Владыка Смерти - Танит Ли

— Да! — согласилась третья дева. — Но я, конечно, откажу тебе, — решительно добавила она и отпустила ногу.

Кассафех бросилась бежать.

В долине существовало место, где ничего не цвело — там остался уголок голой пустыни. Только Кассафех видела это место таким, каким оно было, ибо не было в саду иллюзий, которые могли долго обманывать ее. Для других это место, как и все остальные, зеленело лужайками, фруктовыми деревьями и цветочными клумбами. И из-за этого никто никогда не замечал крохотную пещерку, в которую сейчас спряталась Кассафех. И хотя три снедаемые желанием девы бродили неподалеку, зовя ее, они так ничего и не добились. Остальные пять избранниц так и не появлялись. Кассафех решила, что у них нет причины ее искать.

Прячась и злясь на остальных дев, Кассафех провела в своей пещерке весь день. Она напряженно думала.

Хотя Вешум умышленно держал своих дочерей в неведении, Кассафех знала достаточно, чтобы понять, что кто-то распечатал лоно трех дев. И это весьма озадачило ее. И было из-за чего: кажется, именно ее подозревали в том, что она за одну ночь лишила девственности трех хранительниц. Но уж в этом-то преступлении она точно не замешана. Впрочем, Кассафех казалось, что виновато тут колдовство Бога. Разве смог бы мужчина пробраться в сад? Это предположение заинтриговало Кассафех даже больше, чем встревожило. Ее не пугало необъяснимое, к тому же размеренная жизнь пленницы сада ей до смерти надоела.

Кое-что совпадало во всех трех рассказах: задутый светильник и тьма в комнате. Несомненно, это было сделано для того, чтобы скрыть, кто вошел в комнату на самом деле — какая-нибудь отвратительная нечисть? Потом жалобная просьба об утешении и следом другие просьбы, судя по всему, добровольно исполненные девами. Но в долине осталось еще шесть дев — возможно ли, что нечто решило добраться до каждой из них?

По своему обыкновению, Кассафех не присоединялась к остальным девам во время вечернего пира во дворце. За прошедшие два года она убедилась, что предпочитает коренья, ягоды и чистую воду иллюзорным дворцовым пиршествам. В этот вечер пятеро дев болтали в обычной идиотской манере, а трое сидели молча. Их глаза горели, а щеки лихорадочно пылали. Они бросали друг на дружку испуганные, полные ревности взгляды. Каждая из распечатанных дев подозревала, что не у нее одной побывала странная ночная гостья. В этот вечер они уже не так самозабвенно танцевали перед Богом.

Наконец девы отправились спать. Пятеро из них тут же заснули. Трое ворочались и метались в постелях, задыхаясь от волнения всякий раз, когда ночной ветерок шевелил занавес на двери. Но никто не явился к ним, и около полуночи, совсем измучившись, они все-таки уснули.

Только Кассафех, дочь духа, не была подвержена влиянию волшебства эшв и поэтому бодрствовала. Свою лампу она погасила сама и съежилась в углу, широко раскрыв глаза, напряженно прислушиваясь. Около полуночи она оказалась вознаграждена. Кассафех услышала далекий слабый крик, похожий на крик ночной птицы. Только это была не птица.

Кассафех тихо прокралась к двери и выглянула наружу. Минуту спустя в одном из дверных проемов возникла фигура.

Три года жизни с девами не пропали даром. Кассафех сразу же поняла, что эта фигура не принадлежит ни одной из них. Однако очертания ее не показались Кассафех чудовищными или отвратительными. Это была фигура высокого стройного… Нет, не мужчины… В свете звезд вырисовывалась линия высокой упругой груди. Может, это демон?

Кассафех и не подозревала, как близко она была к истине. Легко ступая, Кассафех решила проследить за безмолвной фигурой. Вскоре таинственное существо скрылось в одной из комнат, комнате — той, где спала пятая дева. Кассафех прильнула глазом к щели в занавеске.

Да! Это была женщина. Она наклонилась над светильником, волосы цвета абрикоса скрывали ее лицо. В неровном свете Кассафех разглядела загорелую кожу и грудь с золотистыми сосками. Затем светильник мигнул и потух. На фоне окна выделялась лишь тень женщины, а когда она задернула занавеси, комната погрузилась во мрак. Раздался шепот:

— Кто здесь?

— Это я, Кассафех.

Затем так же тихо полились утешительные речи. Происходящее показалось Кассафех забавным, она поневоле улыбнулась.

И вскоре из темноты раздался вздох и шелест шелка, сползающего на пол, а потом Кассафех показалось, что она услышала, как опытная рука путешествует по куполообразным холмам, по гладкой восковой равнине направляясь в теплую, поросшую лесом долину.

Вздох, неровное дыхание, неожиданно оборвавшийся стон, бессмысленные слова, приглушенное бормотание, бархатный звук трения кожи о кожу, наконец, резкий, хотя и негромкий, крик, за ним еще один, более низкий, а потом непрерывная череда криков, стонов, прерывистых вздохов, будто в комнате кого-то медленно убивали.

Сердце Кассафех затрепетало. Девушка затаилась за занавесом, едва не теряя сознание от желания и смущения. Затем она услышала голос — никогда раньше она не слышала такого голоса.

— Благодарю, любимая.

Это был голос мужчины. Вдруг голос изменился, послышалось что-то вроде мелодичного журчания. Кассафех, почуяв колдовство, отступила назад и на всякий случай зажала уши пальцами. Впрочем, песня демона не оказала на нее сильного воздействия, гораздо больше потряс ее звук мужского голоса.

Кассафех убежала обратно в свою комнату и ждала там, жалея, что у нее нет ножа, чтобы убить насильника, или сосуда с ароматическими маслами ее матери, чтобы соблазнить его, — она даже не знала, чего ей хочется больше.

Но никто не зашел в ее комнату, ни мужчина, ни женщина, ни демон. Не она стала третьей в эту ночь. Похоже, незнакомец умышленно оставил в покое Кассафех, чье имя использовал он в качестве прикрытия…

А может, он поступил именно так, бессознательно чувствуя, что необходимо оставить Кассафех напоследок, ее — прекраснейшую из всех, подсказавшую ему единственно возможное решение.

Была еще одна причина, но неизвестно, догадывался ли Симму о ней или нет.

Если бы для того, чтобы связать сверхъестественный колодец Верхнего Мира с жалким колодцем в долине, нужна была дополнительная нить, то ею, несомненно, являлась Кассафех. Она, дочь небожителя, духа стихий низшей касты Верхнего Мира, стала теперь девой колодца. Таким образом, судьба, случайность или какая-то причуда богов сложила из разноцветных камней забавный узор…

Утром Кассафех приняла решение.

Она терпеть не могла Бога Вешума. Даже разговор с демоном больше привлекал ее. Как бы то ни было, этот демон медленно, но верно разрушал незыблемую основу — целомудрие хранительниц, а значит, стремился разрушить ненавистную тюрьму Кассафех. В этом душа девушки стала союзником незнакомца.