Растоптанное счастье, или Любовь, похожая на стон - Юлия Шилова

— Буря, — тихо сказала я и прислонила свой лоб к запотевшему стеклу.

— Ураган, — согласился со мной Алексей и задвинул плотные шторы.

Глава 22

Я открыла глаза и увидела, что я лежу прямо в одежде в незнакомой спальне, на кровати, покрытой красивым пледом. С кухни отчетливо слышалось шипение закипающего чайника, кто-то там громко гремел посудой. Быстро вскочив с кровати, я поправила растрепанные волосы и тихонько, словно боялась кого-то спугнуть, прошла на кухню. Алексей возился у стола, делая горячие бутерброды. Увидев меня, он дружелюбно улыбнулся и сказал, что Я отключилась вчера, прямо упав ему на руки.

— Ну как? Выспалась?

— Да, — кивнула я. — А ты спал?

— Нет.

— Что, вообще не спал?

— Я всю ночь смотрел телевизор. Не спалось что-то…

Я опустила глаза и улыбнулась виноватой улыбкой.

— Это ж надо было нам вчера так встретиться…

Представляю, как я нелепо выглядела.

— Ничего страшного.

— Да уж, ничего страшного… Можно сказать, что ты меня спас! Если бы не ты, то еще неизвестно, чем бы закончился этот вечер.

— У тебя просто был шок. Кофе будешь?

— Только без сахара.

Сев за кухонный стол, Я достала свой мобильный и набрала домашний номер. Услышав деловитый голос домработницы, я собрала в кулак все, что осталось от моего самообладания, и заговорила:

— Доброе утро. Это Светлана. А Илья уже ушел на работу? Ах, его нет… Он и не ночевал… Что, и не звонил? Нет. Спасибо. Понятно.

Повертев трубку в руках, я сделала глоток ароматного кофе и набрала телефон приемной мужа.

Когда на том конце провода послышался голос Варвары, я помолчала, собираясь с мыслями, но, поняв, что она уже собирается положить трубку, тут же начала разговор:

— Илью Романовича пригласи. Что значит «он занят»? Ты что, не поняла? Это жена звонит. Что значит «позвонить позже»? Он мне сейчас нужен! У меня к нему срочное дело! Передай, что срочное! У меня несчастье. Он мне нужен сию минуту! Как это Илья Романович сказал не делать никаких исключений?! Да ты все перепутала, кукла бестолковая!

— Перезвоните, пожалуйста, позже. Вы отвлекаете меня от работы, — как всегда без особых эмоций произнесла Варвара и положила трубку.

Украдкой посмотрев на сидящего напротив Алексея, я постаралась сдержать слезы и набрала мобильный своего мужа. Я уже не помню, сколько раз мне пришлось набирать его номер и слушать долгие гудки, прежде чем он снял трубку. Раз двадцать, не меньше. И когда я уже потеряла всякую надежду на ответ, вдруг услышала бодрый голос моего супруга:

— Да. Говорите. Я вас слушаю.

— С каких пор мы стали с тобой на «вы»? — чуть не плача спросила я.

— Светлана, это ты?

— Ты же это понял, глядя на определитель.

— Извини. Я сразу не сообразил.

— Жаль, что ты не соображаешь, когда тебе звонит жена.

— Так вышло…

— Ты опять не ночевал дома?

— Извини, дорогая, но накопились важные дела, которые просто не терпят промедления. Сегодня вечером постараюсь приехать.

— А где ты ночуешь? У Вари?

— Родная, извини, но у меня дела. Я не имею возможности долго разговаривать.

— Раньше ты вполне удачно совмещал и меня, и свою работу.

— Извини, дорогая. Дела есть дела. До вечера.

Как только в трубке послышались короткие гудки, я прикусила нижнюю губу и начала набирать номер еще раз, но абонент уже был недоступен.

Алексей посмотрел на мое подавленное состояние и еле слышно спросил:

— Света, я могу чем-нибудь помочь?

— А чем ты можешь помочь? — спросила я растерянно.

— Мало ли…

— Ты же не сможешь стать Ильей…

— Нет, не смогу, — ответил Алексей и тут же добавил:

— И не хочу.

— Мне пора.

Отодвинув так и не допитый кофе, я встала со своего места и направилась к выходу. Алексей пошел следом за мной и, остановившись у двери, взял меня за руку.

— Света…

— Да? — подняла я на него полные слез глаза.

— Так нельзя.

— Что?

— Нельзя так убиваться.

— А как можно?

— В ситуацию, подобную твоей, попадают сотни, если не тысячи женщин, и они находят в себе силы для того, чтобы из нее выбраться.

— Получается, что у меня просто нет сил, — У тебя есть силы, просто ты не хочешь ими воспользоваться. Я боюсь тебя отпускать.

— Почему?

— Потому, что ты вновь можешь оказаться в переходе.

— Не переживай. Не окажусь. Я не брошусь под поезд, не повешусь и не выкинусь из окна.

— Это радует. А еще ты должна знать: ты очень красивая женщина.

От слов Алексея я почему-то оторопела.

— Я не ищу ни жалости, ни успокоения.

— Ты очень красивая, — вновь повторил Алексей. — Я говорю тебе это от чистого сердца. И запомни: красота субъективна. Она существует только в глазах субъекта.

Я удивленно подняла брови и сказала усталым голосом:

— Ну что ж, спасибо за поддержку. Мне пора.

— Давай я тебя подвезу…

— Не стоит. Я доберусь.

Я посмотрела на Алексея и почувствовала, что он не изменился. Все такой же мужественный и надежный. Передо мной стоял прежний Алексей, с которым мне довелось познакомиться в один из далеко не лучших моментов моей жизни и которого довелось снова встретить в один из самых сложных дней.

— А ты не женился? — зачем-то спросила я.

— Нет.

— Почему?

— Да не получается как-то.

— Почему?

— Потому что дурное дело не хитрое. Одно дело жениться, а другое дело потом с этим человеком жить.

— Ну а вообще, собираешься?

— Может быть, — загадочно сказал Алексей.

— Да, тебя не прочитаешь, как открытую книгу, — протянула я и отметила про себя, что мне невероятно легко в обществе этого мужчины.

Илья не вернулся домой и в эту ночь. Его мобильный, как всегда, был отключен, и я прекрасно понимала тот факт, что отключен он именно от меня, для того чтобы я не беспокоила ни Илью, ни Варю звонками со своими упреками и истериками. Я бродила по комнатам в каком-то забытьи, разговаривала по телефону с Натальей, которая убеждала меня в том, что я должна ждать, потому что у Ильи временное помутнение рассудка. Он обязательно одумается, опомнится, приползет ко мне на коленях и будет просить, вернее, даже вымаливать прощение. А еще она обещала приехать к нему на работу и попытаться с ним поговорить. Я внимательно ее слушала и понимала, что из этого разговора не получится ничего хорошего. А затем я уставала от постоянного Наташкиного щебетания, клала трубку, и ходила на балкон и смотрела на дождь, который лил и лил.

Я перестала ходить на работу, отгородилась от внешнего мира, кашляла, металась по постели то от жара, то от озноба, лежала на кровати, ничего не ела и сбросила за последние дни килограммов десять. И я постоянно ждала Илью, стараясь побороть угнетающее чувство неизвестности.