Ревизор: возвращение в СССР 17 - Серж Винтеркей

и Володя Сахаров. Мы с Маратом ещё по дороге на вокзал рассказали Сатчану о своих вчерашних приключениях и о том, что батя Марата больше суток выводил из горящего леса полвзвода срочников.

Сатчан впечатлился, услышав эту историю:

– Геройский у тебя папаша, Марат! Если у него все же будут какие проблемы, обращайся – пожарного всегда защитим!

– Всё, не рассказывай ему больше ничего, – обернулся я назад к Марату, смеясь. – А то он под впечатлением, ещё завезёт нас куда-нибудь не туда.

***

Москва. Квартира второго секретаря Московского комитета КПСС.

Виктор Павлович Захаров стоял у окна и всматривался в размытые дымом от пожаров отблески фонарей на улице. Зрелище было, конечно, устрашающее, но гораздо больше его волновало сейчас совсем другое. Очень, оказывается, хорошо помогать иногда людям, они добро помнят. Вот, не дал он пару лет назад сожрать Мещерякова, и он уже второй раз его выручает. Это пока он начальник райотдела милиции, а со временем, глядишь, и выше пойдёт.

Информация про комсомольцев, вписавшихся за типографию, оказалась очень полезной. А в этот раз Мещеряков, вообще, серьёзно помог. Знать, что кто-то собирает на тебя компромат, дорогого стоит.

Под влиянием первого шока, Захаров впал в ярость и поговорил с Бортко очень жёстко. Возможно, перегнул палку. Теперь надо как-то выяснить, что ему удалось узнать. Но вряд ли это что-то серьёзное. В делах он всегда был осторожен и щепетилен, ничего лишнего себе не позволял.

Максимум, что могли обнаружить эти пинкертоны, это его встречи с Лизой. Наличие любовницы, само по себе, не ахти какая опасность для карьеры. Но если они глубже копнут и выяснят, как она получила отдельную квартиру в центре Москвы, будет, конечно, нехорошо. Но, опять же, не смертельно. Главное, чтобы о любовнице не узнала семья…

Эх, не надо было так грубо с Бортко, – с сожалением думал Захаров. – Надо было поговорить с ним сначала, выяснить, что эта сволочь на него имеет. Но что сделано, то сделано. Теперь главный вопрос: что делать дальше?

***

Стоило нам попасть в квартиру, Марат бросился к отцу и сгрёб его в охапку на радостях. А затем крепко обнял и вставшего из-за стола Володю.

– Обошлось, значит, – отпустил он их, наконец.

– Ну, спешить праздновать не будем, – ответил Володя. – Как известно, у каждого начальства есть своё начальство. Тут надо обождать, пока волна доверху докатится, и обратно спустится.

– Это верно, – усмехнулся Гриша. – Давайте, пока, просто выпьем за то, что все вернулись.

– Хороший тост, – поддержали его пожарные и мы, естественно присоединились.

– Ты сегодня у меня остаёшься? – посмотрел я на Сатчана, схватившегося за стакан.

– Не, на такси домой поеду, – ответил он. – Ну, не могу же я такой тост пропустить!

Все засмеялись, а Загит, выпив, расслабился, и начал рассказывать.

***

Москва. Квартира второго секретаря Московского комитета КПСС.

– Витюш, – подсела к Захарову жена. – Кирюша сегодня звонил, спрашивал, можно ли на выходные девочек нам привезти? У тебя какие планы?

– Никаких, – посмотрел он на жену и улыбнулся.

– Ну, тогда, я ему звоню, что можно, – обрадовалась жена.

Внучек они оба любили, и всегда очень радовались, когда сын с невесткой оставляли им детей.

Ни жена, ни сын не простят ему любовницу. Ох, не простят.

И что делать? – думал Захаров. – И не расскажешь же никому, что эти комсомольцы из Пролетарского района могли разузнать про Лизу. Про нее и свои не знают. А если узнают, что так прокололся, то могут его и на выход попросить из общих схем. Или его долю ополовинят, те ещё шакалы. А скоро Майоров из командировки вернётся и надо будет уже решать по меховой фабрике. Все ждут, что они её под себя возьмут. И вот, что делать? Если у Пролетарских комсомольцев меховую фабрику отобрать, они же молчать не станут и вся его, Захарова, подноготная станет известна всем, и семье, и соратникам по горкому.

Захаров заперся в своём кабинете и метался, как загнанный в угол зверь, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход из создавшейся ситуации.

***

Загит рассказывал, как все было, неспешно и хрипло, и мы слушали в полной тишине. Представлял себя на месте Загита и у меня то мурашки по коже, то волосы на голове шевелились. Бабушка с Трофимом переглядывались молча, но потрясены они были не меньше меня.

– Эх, какая опасная, но очень нужная работа! – налил всем ещё водочки Гриша. Пиво под рыбку они, оказывается, ещё до восьми часов вечера выпили и решили, что надо шлифануть.

– А ты же святославский, – глядя на Мишу с прищуром, вдруг, сказал Сатчан. – Я тебя помню! Ты же на Механическом заводе на самбо с нами ходил к Марату.

– Было дело, – кивнул Мишка грустно. – Я бы и сейчас тренировался, но ЗИЛ – это не наш механический завод, ЗИЛ пропусков для тренировок не даёт.

– Вы у кого спрашивали? – удивлённо посмотрел на собравшихся Сатчан. – Вы что, не знаете у кого спрашивать надо?

– А что, поможешь? – с надеждой спросил я его.

– Ему помогу, – пообещал Сатчан. – Своих не бросаем.

– Спасибо, – протянул ему руку Марат через стол.

– Спасибо! – повторил Мишка, уже и не надеявшийся попасть с нами на тренировки.

– А я? – с надеждой посмотрел на нас Мартин. – На самбо…

– Подожди ты с самбо, – остановил я его. То, что Сатчан обещал Мишку пристроить, это очень хорошо. А насчёт иностранца, да на такой завод… Я бы не спешил. Тут аккуратно надо, чтоб никто не подставился. – Сначала, давай, квартиру тебе найдём. Кстати, народ, квартиру никто не сдаёт поблизости? – решил сразу и спросить я. А что – если уж немец все равно будет снимать, то пусть лучше поближе, чтобы под присмотром был. Я дяде обещал о нем позаботиться – слово надо держать.

– У нас, насколько я слышал, пару человек в подъезде точно заинтересованы, – заметил Гриша. – Хотите, узнаю у старшего по подъезду, есть там у них сейчас кто?

– Хотим,