История «Солнечного Ветра» - Юлия Маркова

В противном случае, если врасплох оказываются застигнуты селяне, бывают неизбежны грабежи, изнасилования, безудержная пьянка, а поутру — расстрел всех, кто не понравился пану атаману. Правда, за такими бандами и бандочками гоняются немногочисленные, но хорошо мотивированные, экипированные и вооруженные спецотряды НКВД, то есть ВЧК, существующие отдельно от Красной Гвардии. Это элитные части для точечной работы вдали от железнодорожных магистралей, где силы противника измеряются не тысячами и сотнями, а всего лишь десятками боевиков. Чекисты никого не грабят, не насилуют и не расстреливают, а пойманных живьем бандитов привозят в села, где те нагрешили, и отдают на суд и расправу местного «опчества». Нет на белом свете более безжалостных судей и жестоких палачей, чем претерпевшие от обвиняемых селяне. Обычное повешенье на суку по их приговору можно счесть верхом гуманизма, а расстрел честью. Чекисты в процесс судопроизводства и приведения наказания в исполнение не вмешиваются, только требуют у схода бумагу с приговором народного трибунала, в которой должны быть указаны имена и клички обвиненных и осужденных, их приметы, способ казни и место захоронения.

Впрочем, нечто подобное происходит не только в Малороссии, но и в других местах бывшей Российской империи, но только там, за исключением Сибири, бандитизм не имеет сколь-нибудь значительного размаха, а потому и борьба с ним не на виду и не на слуху. Насчёт Сибири — разговор особый. Примерно за год до нынешних событий Временное правительство на радостях, дорвавшись до власти, объявило тотальную амнистию и выпустило из мест заключения не только политических заключенных, но и уголовников. Некоторые из нежданно получивших свободу (в основном те, что совершили свои преступления по пьяному делу на бытовой почве) подались в родные края до дому до хаты, а вот матерым рецидивистам идти было некуда, поэтому они начали сбиваться в банды прямо там, где их отпустили на все четыре стороны. В Основном Потоке уголовников (как и анархистов) большевики ещё какое-то время считали «товарищами по борьбе» и «классово близкими», а потому цацкались с ними как с малыми детьми, однако в «моем» восемнадцатом году все совершенно иначе. Тут воры, грабители, убийцы и даже уличные попрошайки считаются эксплуататорами похлеще буржуазии, ведь сами они своим трудом ничего не создают, а только потребляют, потребляют, потребляют. Поэтому борьба с ними жестока и бескомпромиссна, тем более что ведут её в Сибири в основном не городские интеллигенты, а местные лесовики, которым все едино — что тигра-людоед, что варнак с ружьем. И кончали членов таких банд рецидивистов без всякого суда там, где их удалось застигнуть — на таежных заимках или летних лежках-стоянках на какой-нибудь лесной поляне посуше. Воров и грабителей сибиряки не любят, и расправляются с ними в соответствии с законом тайги.

Таким образом, положение на внутреннем фронте моего вмешательства не требует, местные товарищи вполне уверенно справляются без меня, попутно оттачивая зубы для боле сложных случаев, которые могут произойти позже. На внешних фронтах тоже все хорошо. Антанта обессилена и обескуражена необычными успехами Германии. Италия потерпела поражение и вышла из войны, оголяя средиземноморский фланг. Более того, разгромлена французская армия, фронт откатился на рубеж Луары, Париж в плотной осаде, и его падение — только вопрос времени. Все у Антанты держится только на постоянно прибывающих американских войсках, хотя и они не панацея. Германские подводные лодки, как и достославном сороковом году, базируются в Лорьяне и довольно плотно опекают подступы к эстуарию Жиронды и устью реки Адур, пуская на дно каждый третий транспорт с американскими войсками или припасами для висящего на волоске фронта.

Ещё немного, и американцам придётся переключать свои линии снабжения на Марсель. Впрочем, там по соседству итальянская ГВМБ Специя, в которой очень быстро могут появиться австро-германские экипажи для довольно неплохих и многочисленных итальянских подводных лодок. И тогда французскому правительству, которое так жаждало этой войны, в любом случае придётся бросать карты и бежать в Испанию. Впрочем, может случиться так, что германская армия завершит перегруппировку, пополнит запасы и начнёт финальную наступательную операцию раньше установления полной транспортной блокады, и тогда засевшим в Бордо политиканам придётся улепетывать за Пиренеи ещё быстрее, потому что кайзер Вилли на них весьма зол.

Из крупных игроков, никак не связанных европейскими делами, в восемнадцатом году остается только Япония, но там в сторону Советской России никто не смотрит. И это результат моих действий на маньчжурско-дальневосточном направлении, в том числе и того предупреждения, которое я сделал генералу Окуномии в Харбине. Кроме того, в результате боевых действий в Европе страны Антанты изрядно ослабли, поэтому слюна у самураев выделяется не в северном, а в южном направлении. Одно дело на халяву отхватить у обессиленного и дезориентированного соседа кусок территории, и совсем другой коленкор — насмерть зарубиться за эту землю с многочисленным и злобным местным ополчением, в то время как сверху-сзади по затылку может неоднократно прилететь от того, кто страшнее всех демонов сразу.

Одним словом, восемнадцатый год в моем вмешательстве не нуждается — пусть все идет там так, как идет. В мире сорок первого года приближаются два события, которые не факт что не совпадут в одну дату. Одно из них общеизвестное, и зовут его «Перл-Харбор», о другом известно только мне, и это прибытие к Земле корабля клана «Синие Огни». Рубилово на западных советских рубежах получилось очень громким, поэтому его не могли не услышать и в Токио, причём сразу по двум линиям, из Москвы и из Берлина, так что желания нападать на СССР у Японской империи даже меньше, чем при аналогичных обстоятельствах в Основном Потоке. При этом японское командование уверено, что если оно не нападет на американские базы в регионе, то будет неизбежна американская агрессия, причём в самый неудобный момент для страны Восходящего Солнца. Так что Перл-Харбор обязательно произойдет, вопрос только в том, во что он обойдется американцам — в тяжелые, но вполне возобновимые потери и ущерб репутации или же в полный разгром всего их Тихоокеанского флота. Позора в последнем случае тоже будет хоть отбавляй, но это уже не моя проблема. В Европе дяде Сэму уже ничего не светит, теперь надо сделать так, чтобы по итогам войны он вылетел и из своих баз на Тихом океане западнее линии перемены дат. Так будет спокойнее всем, и Советскому Союзу в первую очередь. Японские авианосцы ещё два дня назад покинули базу Хитокаппо на Курильских островах и выступили в боевой поход, в конце которого должно случиться восхождение на гору Ниитака. С одной стороны, можно сказать, что время упущено,