История «Солнечного Ветра» - Юлия Маркова

прислушаться. В противном случае летать бы вам мелким пеплом под облаками, как печально известному Эдварду Теллеру и его банде… На этом у меня все, герр фон Браун, я жду вашего ответа.

Сказать честно, я и не знал, что ответить. Конечно, быть почетным пленником гораздо приятнее и проще, чем обычным военнопленным, только вот титул императора галактики звучит так, будто он взят из дешевой фантастической книжонки. И в то же время искусственное солнце в небе, парящие над поверхностью земли летательные аппараты неизвестной конструкции, а также солдатки-инопланетянки — все это говорило мне о том, что этот титул вполне соответствует сущности господина Никто, к тому же оказавшегося русским. Другое дело, как этот человек с его императорским титулом смог договориться с господином Сталиным, который никаких монархов не воспринимает в принципе… Впрочем, этот вопрос для меня чисто теоретический. Речь сейчас идет о моей шкуре, шкурах моих подчинённых, а также о жене и детях, которые как бы по умолчанию тоже включены в категорию почетных пленников.

— Хорошо, герр Коломийцев, — сухо произнёс я, — при сложившихся обстоятельствах ваши требования для нас вполне приемлемы, и от имени своих людей я обещаю вам полное подчинение. Только, будьте добры, скажите, что будет с моими сотрудниками американского, так сказать, происхождения?

— Те из них, что не стали оказывать нам сопротивления, сохранили свою жизнь, но не свободу, все прочие убиты без всяких колебаний и сожалений, — ответил командир наших пленителей. — Здесь, в Америке, не должно остаться ни одного человека, который хотя бы издали видел, как выглядят чертежи вашей ракеты. Ядовитые зубы у гадины должны быть вырваны с корнем, чтобы эта нация никогда не могла угрожать миру тотальным уничтожением. Что касается выживших американских инженеров и техников, то их дальнейшая судьба зависит только от них самих. Смогут они воспринять и осознать то, что дано им в ощущениях — значит, будут работать в соответствии со специализацией, в противном же случае их участь называется «полевые рабочие» — это пеоны без права подачи заявления на гражданство. Впрочем, герр фон Браун, сейчас не время и не место обсуждать такие материи. Подходит время обратной амбаркации, поэтому прошу без лишних разговоров подняться на борт транспортного челнока и занять свои места. Сразу скажу, что этой штуке слетать в космос на ближнюю орбиту, до Луны и даже до Меркурия — проще, чем вам перейти улицу.

Мы и поднялись, причём на палубу второго этажа. Внутри было просторно, как на настоящем транспортном корабле. Только тогда никто из нас не догадывался, что нас перевезут не просто в другое место, но и в другое время, на двадцать три года вперёд от пятьдесят третьего года, потому что именно там, в Пуцком заливе, квартирует галактический линкор планетарного подавления с брутально-пророческим названием «Неумолимый», который станет нам домом на многие годы… С одной стороны, это боевая единица неизмеримой мощи, с другой же — кладезь знаний, до которых своим ходом человечеству пришлось бы добираться тысячелетиями. При этом главный инженер линкора Клим Сервий на неопределенный срок станет нашим наставником в космическом кораблестроении цивилизаций пятого уровня, ведь ракетные технологии в те далёкие времена безнадежно устареют, а тому, что придёт им на смену, нам ещё предстоит упорно учиться.

20 апреля 1953 года, 12:35, Вашингтон, Белый дом, Овальный кабинет

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский, император Четвертой Галактической Империи

Вот и отгрохотали в этом мире бои Третьей Мировой войны, проведенной с моей помощью на максимальном газу, с визгом тормозов на поворотах. Все закончилось после того, как Конгресс собрался объявить импичмент президенту Эйзенхауэру и заодно вице-президенту Никсону, когда как те решили бросить карты и согласиться на мои условия мира, включающие ядерное разоружение и отвод всех американских вооруженных сил на территорию США. Удары по авиационным заводам, а также по предприятиям и лабораториям, производящим ядерное оружие, до упора впечатлили политиков-практиков, а вот говоруны из Конгресса их совсем не заметили — подавай им войну до победного конца. И бесполезно объяснять, что, пока я нахожусь на противоположной от них стороне, этот конец будет победным совсем не в их пользу.

Эти закоренелые индивидуалисты даже не обратили внимания исчезновения мистера Ханта. Вот был человек, и пропал куда-то, а им от этого ни холодно, ни жарко. На моей стороне одного из богатейших людей Америки как родного встретили в ведомстве Бригитты Бергман, а потом… не знали, как отмыть от него руки, хотя, к примеру, никто из моих чекистов сорок первого года, жандармов восемнадцатого и тевтонов-гестаповцев из мира Подвалов совсем не считает себя брезгливым. Однако такой высоко концентрации самомнения, а также ненависти и оскорбительного пренебрежения ко всему окружающему миру, моим специалистам госбезопасного профиля, пожалуй, ещё не встречались. Даже братья Даллесы (те ещё сволочи) рядом с этим персонажем кажутся почти приличными людьми.

Момент истины наступил сегодня, двадцатого апреля, в понедельник, в десять часов утра, когда господа конгрессмены собрались голосовать по вопросу импичмента президенту и вице-президенту. По закону о преемственности президентской власти от 1947 года первым в очереди наследования в таком случае стоял спикер Палаты Представителей некто Джозеф Уильям Мартин — младший — так называемый «сострадательный консерватор», в прошлые годы выступавший противником Нового Курса президента Франклина Рузвельта. Но, как стало известно орбитальной сканирующей сети, для которой нет ничего тайного, такой умеренный антисоветизм и консерватизм организаторам заговора показался недостаточным, и мистера Мартина-младшего попросили «подвинуться» в пользу временного президента Сената Генри Стайлза Бриджеса — республиканского функционера, придерживавшегося агрессивных реакционных взглядов по большинству вопросов внутренней и внешней политики…

С самого начала своей политической карьеры этот деятель вел упорную постоянную борьбу с американскими профсоюзами, семьей Рузвельтов и Союзом Советских Социалистических Республик. В послерузвельтовское время сенатор Бриджес был убежденным защитником Джозефа Маккарти и одним из двадцати двух сенаторов (все республиканцы), проголосовавших против осуждения Маккарти за его страх перед «красной угрозой» и вызванные им антикоммунистические расследования. После Второй мировой войны, когда правительство США вербовало нацистских ученых, инженеров и врачей, еврейские сотрудники Государственного департамента США препятствовали натурализации и политической реабилитации этих лиц. В связи с этим 18 июля 1950 года Бриджес сделал заявление в Сенате, что Государственному департаменту нужна «первоклассная работа по фумигации цианидом», чтобы устранить сопротивление программе, что является частью расширенной метафоры «уборки дома», ссылающейся на обычное использование цианида в качестве фумиганта. Шутник, однако, хотя, в соответствии с решениями Нюрнбергского трибунала, юмор у него вполне висельный.

Впрочем, все шутки закончились, когда из поднебесья на Вашингтон буквально обрушились большие десантные челноки, выбросив десантно-штурмовые бригады