Девятая жизнь нечисти - Алексей Атеев

«Нужно отсюда выбираться, – подумал юноша, – иначе можно вовсе свихнуться». Хотя, с другой стороны, он почти привык к чудесам и первоначальной оторопи уже не испытывал.

Сережа поднялся, подхватил свой верный «бюксфлинт» и спустился на улицу. Задувал легкий ветерок, шелестевший верхушками камыша, свистали какие-то неведомые птахи. Пес подбежал к самому краю воды, обратил морду к дальнему берегу озера и залаял.

Ты чего, Валетка? Чуешь кого?

Собака вдруг заскулила и стала жаться к ногам Сережи, всем своим видом демонстрируя испуг.

А и правда, – громко произнес Сережа, – пошли отсюда!.. – Он хотел добавить «к чертовой матери», но почему-то осекся. Валет, казалось, понял. Хвост его застучал по земле, потом он вскочил и стал носиться по поляне.

Вот только куда идти? Сережа вспомнил вчерашний эпизод, в результате которого он чуть не утоп, и зябко передернул плечами. В болото больше попадать не хотелось. Собственно, какая разница, в какую сторону идти, лишь бы поскорее и подальше отсюда. На этот раз была отыскана длинная жердь, и можно отправляться в путь. И они отправились.

Против ожиданий, дорога на этот раз была много легче, а главное, безопасней, чем в предыдущие разы. Кочкарников почти не попадалось, почва была твердой, а встречавшиеся на дороге зыбуны Сережа уже определял с первого раза. Если где виднелось пятно особо яркой, ядовитой растительности, считай – топь. Даже и вехой тыкать не нужно.

И еще кое-что удивляло и радовало Сережу. У него появилось и довольно быстро окрепло ощущение собственной безопасности. Он освоился и привык к этим безжизненным пустошам. Если первоначально они рождали неосознанную, но постоянную тревогу и пробуждали чувство тревоги, то теперь на смену ему пришла уверенность и спокойствие.

Даже восприятие окружающей природы изменилось. Пейзаж теперь не казался унылым. Напротив, он обрел смысл. Скрытое, но непрерывное движение, пульсация жизни наполняли его.

Часто Сережа видел гревшихся на солнцепеке змей, в основном гадюк. Встречал он их и в начале своих странствий. И если раньше вид узорчатых, стального цвета шкурок и изящных головок, поворачивающихся вслед его шагам, вызывал невольный страх, то сейчас он проходил совсем рядом с перевившимися меж собой змеями, наверняка зная, что они не причинят ему вреда.

Вот над клубком поднялись сразу три головки и почти одновременно угрожающе зашипели. Ну, прямо уменьшенная копия Змея Горыныча! Сережа вспомнил читанную в детстве «Книгу джунглей» Киплинга.

Вы и я – одной крови, – неожиданно для самого себя вслух произнес он. Произнес и засмеялся.

И не оттого, что фраза прозвучала напыщенно и книжно. Наоборот, именно здесь, на болотах, в окружении нетронутого бытия, он впервые понял – так оно и есть. Человек отнюдь не покоритель и царь природы, а лишь ее частица, такая же неотделимая сущность, как эти жуткие на первый взгляд гады. Как утки, кулики, кабаны… Как комары, шмели. Мухи. У всякой твари свое предназначение… А человек?.. Он-то для чего? Чтобы разрушать?.. Похоже на то. Но убивая не для прокорма, а ради забавы, беря больше, чем требуется, покоряя и одновременно разрушая то, что, напротив, нужно всеми силами защищать.

Во имя цивилизации?.. Но что такое цивилизация? Прежде всего – личный комфорт, удобства, блага… Средства, позволяющие при меньших затратах физического труда получать возможность удовлетворения постоянно растущих потребностей. Позволяющие убивать себе подобных в огромных количествах. Взять хотя бы его оружие. Ведь «бюксфлинт» купил, а не какую-нибудь одностволку. А для чего? Опять-таки – чтобы убивать с большей эффективностью. Но зачем?! Застрели он, скажем, того кабана в камышах, что стал бы делать с такой горой мяса? Ну съел бы кусок-другой… А остальное?..

Рассуждая таким образом, перескакивая с глобальных тем на личные, обличая все человечество и себя в том числе, шагал наш герой неведомо куда, пребывая в полной уверенности, что так или иначе выберется отсюда. Несмотря на глубочайшие мыслительные пассажи и довольно странные философские размышлизмы, между прочим, во многом противоречащие утвержденной марксистско-ленинской идеологии, Сережа тем не менее шел очень аккуратно, не забывая при помощи слеги проверять безопасность тропы. Если вчера он проявил явное безрассудство, ринувшись вперед безо всякой острастки, то сегодня демонстрировал явное благоразумие, переходящее порой в излишнюю осмотрительность.

Сережа медленно брел по пустошам. Рядом бежал верный Валет. Усталости они оба до поры до времени не чувствовали. Далеко впереди замаячил песчаный остров, поросший соснами. Не тот ли, на котором был оставлен рюкзак с припасами? Сережа направил свои стопы в том направлении и вскоре, к своему удивлению, услышал отдаленный дребезжащий звук, похожий на звон поддужного колокольчика.

«Опять начинается…» – с легкой тревогой подумал он, однако направился в ту сторону, где звенело.

«А может, это очередная галлюцинация?» – кумекал наш герой, прыгая с кочки на кочку, поскольку дорога стала куда как неудобнее.

Звук то приближался, то удалялся, но был довольно отчетлив, словно где-то совсем рядом тащилась телега, запряженная древним одром.

К глубочайшему удивлению Сережи, так и оказалось. Вскоре он увидел едва плетущуюся соловую клячу, которая влекла ветхую телегу. На телеге стояла громадная бочка.

«Ага, – сообразил Сережа. – Знакомый экипаж». Ведь именно на нем он добрался до Ширяева, исходного пункта перед броском на болота. И возницу он тотчас вспомнил. Благообразный такой старец, весь словно серый не то от древности, не то от домотканого одеяния, в которое он был облачен.

Эй, дедушка?! – окликнул он возницу. Лошадь, словно среагировав на его голос, мгновенно остановилась, и обрадовавшийся неожиданной удаче Сережа почти побежал к телеге.

«Но как же так? – пришла в голову неожиданная мысль, заставившая его замедлить шаг, а потом и вовсе остановиться. – Откуда в этой глухомани, где не то что дорог, троп не сыщешь, появилась телега? Каким манером она сюда проехала по зыбунам этим да по кочкам?..»

Ты чего встал, Серега? – послышалось со стороны повозки, причем довольно зычно.

«По имени назвал! – изумился путешественник. – Откуда знает? Или в первую встречу я ему назвался? Как будто нет. Помнится, дедок расспрашивал: кто таков, куда путь держит, но вот фамилию и имя не спрашивал… Или все-таки спрашивал? А? Может, чудеса продолжаются?»

Давай, давай, топай сюда, – вновь прозвучал громкий голос. Сережа нехотя поплелся на зов.

Когда он подошел к телеге, то на ней никого не оказалось. От удивления странствующий следопыт вытаращил глаза и разинул рот. Потом вопросительно посмотрел на Валета, как на прекрасный индикатор при встречах с нечистой силой. Собака вела себя непонятно. Она выглядела настороженной, но никак не испуганной. Хвост ее мелко-мелко подрагивал, ореховые глаза искрились.