Боевые маршруты - Фёдор Полынин

Охота за Ю-52 вызывала у летчиков боевой азарт. Сбитые транспортные самолеты противника нередко падали в расположение наших войск или недалеко от аэродромов подскока, которые мы специально создали вблизи переднего края. Продовольствие и боеприпасы в таких случаях попадали в наши руки.

Но когда гитлеровцам ценой больших жертв удалось расширить коридор борьба с транспортниками осложнилась. Ю-52 стали летать исключительно на бреющей высоте, над глухими лесами и болотами. Не встречая здесь огневых заслонов наших зениток, они иногда шли целыми воздушными караванами.

Подготовка аэродромов в заболоченных лесах требовала времени. Пробраться туда можно было только на лыжах. Полное бездорожье не позволяло воспользоваться даже санями. А для организации круглосуточного дежурства самолетов в воздухе мы не располагали силами. Стал вопрос: что предпринять, как преградить дорогу врагу.

Для обсуждения сложившейся ситуации созвали совещание. Кроме Кондратюка и меня на нем присутствовали Кобликов, Стороженко, Выволокин, Драйчук, Прусаков и другие товарищи. Расстелив на столе крупномасштабную карту, на которой кишкой выпячивался Рамушевский коридор, стали прикидывать, как сподручнее вести борьбу с транспортниками врага, чтобы все время держать его окруженные войска на голодном пайке. Ведь Ю-52, летавшие ранее без прикрытия, теперь каждый раз сопровождались истребителями. А это требовало от нас выделения куда большего количества перехватчиков.

Кондратюк подал мысль: а не лучше ли нам главные усилия сосредоточить на блокировке аэродромов, уничтожении Ю-52 на земле? Прикинули свои возможности и убедились, что эта задача для нас вполне посильна.

Агентурная разведка, а затем и наша воздушная установили: аэродром Глебовщина окруженные вражеские войска превратили в свою основную базу снабжения. Они стянули сюда всю зенитную артиллерию и истребительную авиацию. Пленный летчик на допросе признался:

- Я вез зенитчиков из Штутгарта. В Демянске плохо с противовоздушной обороной. Некому стрелять из пушек.

Мы организовали специальные посты для наблюдения за аэродромом. Как только в Глебовщине приземлялись транспортные самолеты - туда немедленно вылетали несколько пикирующих бомбардировщиков. Поочередно и методично сбрасывая бомбы с большой высоты, они как бы блокировали взлетно-посадочные площадки и мешали разгрузке транспортников. Затем над объектом появлялись штурмовики, прикрываемые истребителями. Одна группа "илов" наносила удар по зениткам, другая - реактивными снарядами и пушечно-пулеметным огнем обрабатывала стоянки.

Довольно часто нам удавалось "накрывать" вражеские транспортные самолеты во время их посадки. В этих случаях штурмовики и истребители действовали особенно успешно. Ведь зенитчики противника почти полностью прекращали огонь из-за боязни поразить свои самолеты. Во время одного из таких налетов группа "илов", ведомая старшим лейтенантом Олейником, обила на кругу 8 из 20 Ю-52, а 6 машин подожгла на рулежке.

Чтобы сократить потери в транспортных самолетах, гитлеровцы стали прилетать в Глебовщину вечером, а улетать на рассвете. Но эта хитрость им ничего не дала. Командующий воздушной армией приказал усилить ночные удары по аэродрому.

Но однажды противнику все же удалось под покровом вечерних сумерек провести в Глебовщину большую группу Ю-52. Хорошо, что разведка вовремя донесла об этом.

- Ну что ж, нет худа без добра, - хитро улыбнувшись, сказал Кондратюк: Устроим им ловушку.

План наших действий выглядел так. Ночью бомбардировщики сбрасывают бомбы на самолетные стоянки и на зенитные установки. Тяжелые бомбардировщики выводят из строя взлетно-посадочную полосу.

Так было и сделано. На земле вспыхнули пожары, стало светло, как днем, а это значительно облегчало прицеливание. В итоге аэродром был выведен из строя.

На рассвете сюда прилетели наши "илы" и истребители. Своими штурмовками они нанесли врагу большой урон. На фотоснимках, доставленных воздушными разведчиками, мы насчитали более семидесяти сожженных самолетов и несколько десятков разбитых автомашин, предназначенных для обслуживания полетов. Сам аэродром стал непригодным для приемки воздушных транспортов. Для его восстановления требовалось время, и немалое.

Однако через несколько дней наши воздушные разведчики доложили, что немецкие транспортные самолеты возобновили рейсы через коридор. Снова загадка: где они приземляются? Может быть, гитлеровцы где-то соорудили временные посадочные площадки? Но где? Ответ на этот вопрос найти удалось не сразу.

Опять созываем совещание. Приглашаем на него опытных воздушных разведчиков. По их рассказам складывается впечатление, что аэродром в Глебовщине все же действует. Странно, ведь взлетно-посадочная полоса основательно исковеркана тяжелыми бомбами и мы последующими налетами не давали возможности ее восстанавливать. Где же в таком случае они садятся? Выяснить это поручили опытным воздушным разведчикам капитану Погорелову и старшему лейтенанту Стружкину. Они-то и раскрыли хитроумный маневр противника.

Выяснилось, что после нашего налета гитлеровцы не стали убирать сожженные и поврежденные взрывами самолеты. Пусть, мол, противник думает, что с аэродромом все покончено. А сами между тем рядом с разбитыми машинами ставили целехонькие. Попробуй с высоты разберись, какая из них повреждена и какая нет. Для взлета же и посадки они использовали ровную, не тронутую бомбами полосу, примыкавшую к опушке леса. Вот вам и "мертвый" аэродром.

Выходит, противник перехитрил нас. Надо было незамедлительно принимать меры. Группе бомбардировщиков приказали "перепахать" участок поля, расположенный рядом с лесным массивом, а штурмовикам - нанести удар по самолетам. Те и другие успешно справились с поставленной задачей. После очередной обработки с воздуха аэродром действительно надолго вышел из строя.

Мы понимали, что немецко-фашистское командование тоже будет искать выхода из создавшегося положения. Без боеприпасов и продуктов питания долго не повоюешь. Что же оно предпримет, чтобы не допустить перебоев в снабжении своей демянской группировки? Угадывался только один выход: сбрасывать грузы на парашютах. Так оно и получилось. Со стороны Старой Руссы опять потянулись караваны транспортных самолетов. Но сбрасываемые ими грузы чаще всего падали в расположении наших войск или становились добычей партизан.

Уничтожая транспортные самолеты на аэродромах, мы не прекращали сбивать их в воздухе. Второму способу борьбы отдавалось предпочтение: противник терял не только технику, но и летные кадры, в которых он стал испытывать острый недостаток.