Предательство - Хелен Диксон

Белла стояла и, не говоря ни слова, наблюдала, как отец и дочь впервые в жизни по-настоящему смотрят друг на друга. У нее действительно душа ушла в пятки, она испугалась и все время ожидала, что Ланс развернется и уйдет.

Маленький бутон того чувства, что Ланс испытал в детской, рассматривая личико спящей дочери, окреп у него в душе и стал распускаться. Он улыбнулся своей дочке и протянул ей руку. Внезапно маленькая ручка обхватила его палец. Ланс почувствовал это, и ему показалось, что стальной обруч сдавил его сердце и больше никогда не отпустит.

— Она прелестна, Ланс, правда? — прошептала Белла, глубоко тронутая открывшейся ей картинкой.

— Да… да, — хрипло ответил он, — прелестна, — а потом его лицо снова приняло непроницаемое выражение, и он резко развернулся, вытягивая свой палец из крепкой хватки Шарлотты. — Прошу прощения. Я должен идти.

Белла печально смотрела, как он удаляется, с решительно расправленными, широкими плечами и гордо выпрямленной головой, однако она была удовлетворена. Лед тронулся.

Уложив Шарлотту в кроватку на ночь, Белла направилась в свою спальню. На пороге комнаты она встретила выходившую оттуда Дейзи. Держа в охапке одежду Беллы, которую должна была отнести вниз, чтобы ее погладить, горничная остановилась и указала на стоящую на туалетном столике изящную вазу с одинокой розой.

Изумленная, Белла подошла ближе, скептически рассматривая розовый цветок.

— Что это, Дейзи?

— На мой взгляд, очень похоже на розу.

— Но… откуда она здесь взялась?

— Ваш муж принес ее, прежде чем отправиться по делам.

— Ах… Интересно, зачем?

— Сдается мне, мадам, что он пытается все исправить. — Дейзи знала, как обстоят дела между хозяйкой и ее мужем, и с таким же нетерпением, как и сама Белла, ожидала разрешения непростой ситуации. — Уж теперь-то вы не сомневаетесь в его чувствах?

Оставшись в одиночестве, Белла коснулась пальцами изящных лепестков розы, задаваясь вопросом, что заставило Ланса подарить ей цветок. А потом она вспомнила тот вечер, когда надела розовое платье, и то, как он это прокомментировал, сообщив, что цвет очень идет ей, не преминув заметить, что и у розы есть шипы и она напоминает их, раня его глубоко в сердце.

Так что же это означает? Что он пытался ей сказать? Изабелла получила ответ, когда вынула розу из стеклянной вазы и заметила, что она без шипов. Белла улыбнулась. Этим цветком он словно говорил ей, что его уже не ранят шипы и колючки, что он принял на себя ответственность за Шарлотту, больше не обвиняет ее в смерти Дельфины и не желает отослать прочь. Однако неужели он также признавался и в любви к самой Белле?

Слезы показались в ее глазах, и все заволокло туманной пеленой, однако Изабелла попыталась сморгнуть предательские капли, стараясь не заплакать. Внезапно ее кольнуло острое предчувствие, и она поставила розу обратно в вазу. Медленно повернувшись, Белла увидела высокую, широкоплечую фигуру, приближающуюся к ней от дверного проема. Она моргнула, отчаянно борясь со слезами. А потом заметила улыбающееся лицо мужа и протянутые к ней сильные, большие руки, и словно небеса распахнулись для нее. В следующее мгновение Белла уже летела по ковру в его объятия, руки Ланса подхватили ее и оторвали от пола. Она крепко обняла его шею, смеясь и плача, а он стремился прикоснуться к каждой клеточке ее лица своими губами, прежде чем их уста слились в диком, ненасытном поцелуе.

— Я так скучал по тебе, — прервав поцелуй, прошептал Ланс. — Ты даже не можешь себе представить.

— Представляю, потому что и сама скучала по тебе. Ты ненавидишь меня за то, что я едва не натворила с нами?

— Ненавижу тебя? — не веря своим ушам, воскликнул Ланс. — Да как я могу ненавидеть тебя, когда я уверен, что солнце восходит и заходит вместе с тобой? Неужели ты не понимаешь, как сильно я люблю тебя?

Оторвав голову от его груди, однако по-прежнему оставаясь в тесном кольце его рук, Белла всмотрелась в его красивое лицо:

— Ты уверен, что это не простое физическое вожделение?

Он снова прижал ее к себе.

— Если бы это было так, любовь моя, я бы вполне мог удовлетворить его с любой женщиной, но я не хочу никого, кроме тебя. Так или иначе, ты околдовала меня с того самого мгновения, когда я увидел тебя в Карлтон-Хаус.

Белла обвела пальцем застежку его рубашки.

— В таком случае должна сказать тебе, что начала влюбляться в тебя еще до того, как ты согласился на мне жениться.

Его темные брови приподнялись немного удивленно.

— Я всегда на это надеялся, однако ты чуть не убедила меня в обратном, упорно отвергая мои предложения в тот вечер, когда я явился в дом Шофилдов тебя спасать.

— А я думала, что ты ненавидишь меня за то, что я заставила тебя почувствовать себя обязанным поступить благородно и жениться на мне. — Белла взглянула на него, словно не веря, что обрела его вновь. — Я думала, ты отказался от меня, ушел прочь.

— Это все в прошлом, — произнес Ланс, — я вернулся. И хочу быть со своей женой… и ребенком.

— Ах, Ланс! А роза? Означает ли она, что ты больше не хочешь отсылать Шарлотту?

— Да, моя дорогая, это именно то, что она означает, — ответил он, беря жену за руку и укладывая рядом с собой на постель.

Белла видела его раскаяние и сожаления, слышала их в его голосе, когда он снова посмотрел ей в глаза:

— Я был дураком. Я давно должен был бы осознать свои обязанности перед Шарлоттой и чтить клятвы, которые дал Дельфине. — Голос его звучал хрипло от презрения к самому себе. — Я пообещал ей, что позабочусь о нашей дочке и дам ей достойное воспитание. Я дал слово и нарушил его.

— Ты себя слишком строго судишь.

— Но как я мог обвинять Шарлотту в смерти Дельфины? Это самый ужасный, самый невыносимый поступок в моей жизни.

Ланс не сводил глаз с Изабеллы, ожидая ее комментариев, и, когда она промолчала, продолжил:

— Для меня и для наших с тобой будущих отношений будет очень много значить, если ты найдешь в своем сердце силы простить меня за то, что я натворил.

— Мне нечего тебе прощать. Очень хорошо, что ты все осознал, Ланс. Тебе просто нужно немного времени, чтобы освоиться, и, я уверена, ты станешь прекрасным отцом. Надо думать о будущем — о будущем с Шарлоттой.

Заключив в объятия, Ланс прижал Изабеллу к себе и поцеловал в щечку.

— Я не заслуживаю тебя, Изабелла Бингхэм.

В мерцающем свете свечей Ланс и Белла неистово занимались любовью, не в силах справиться с мучительными требованиями своего тела, словно стремясь наверстать все то время, что они провели порознь. С тихими, соблазнительными вздохами Белла прижималась к этому мужчине, которого искренне обожала. Он стал для нее не только мужем, но и нежным и страстным любовником. Его неутомимая чувственность пленяла ее.