Конфетнораскрашенная апельсиннолепестковая обтекаемая малютка - Том Вулф

Мафия нянюшек! В данный момент все нянюшки (по крайней мере, все ведущие нянюшки) собрались в Центральном парке, у площадки для игр, как раз за каменной стеной, отделяющей парк от Пятой авеню, у подножия Восточной 77-й улицы. Там, сквозь листву дубов, берез и буков, отбрасывающих пятнистую тень, в этот зеленовато-золотистый денек, пока кругом летают навозные мухи, можно увидеть, как нянюшки сидят на скамьях вокруг того овала, который образует ограда площадки для игр. В самом центре овала находятся их подопечные. Все эти маленькие мальчики и девочки либо лежат или сидят в детских колясках марки «инглиш брэбингэм», либо играют на различных качелях и каруселях, одетые в шортики «Черутти» и джемперы, проявляя самое что ни на есть радостное озорство типа «ньюпортская веранда» или «воскресенье в Северном Эгремонте». Овальная ограда снабжена высокими, довольно изящными шипами и стоит там как некая разновидность изысканного частокола, защищающего детишек от обычных ужасов нью-йоркской жизни. По сути, площадка для игр у подножия 77-й улицы являет собой такое место, куда все ньюйоркцы, чувствуя свою безнадежную отстраненность от изысканного стиля жизни, могут прийти, чтобы зарядить свои клетки изысканностью, а потом отправиться себе дальше. В конце концов, там, под лучами солнца, среди пятнистых теней, находятся все нянюшки — наполнительницы всех тех маленьких сосудиков протестантской этики, ангелицы в крахмальной белизне, лучащиеся в свете господнего дня.

Нянюшками обычно бывают средних лет или пожилые женщины, которых принадлежащие к высшим слоям общества семьи в Европе последние сто двадцать пять лет нанимают для присмотра за детьми шести-семилетнего возраста. Такие нянюшки имеют более высокую репутацию, нежели те сиделки, что ухаживают за совсем еще малыми детьми, ибо обладают властью навязывать ребенку надлежащую дисциплину и хорошие манеры. Однако они имеют более низкую репутацию, нежели гувернантки, ибо не внедряют в ребенка никакого реального образования. Однако как в Европе, так и в Соединенных Штатах именно нянюшки стали символом статуса родителей. Ведь, прежде всего, родители, имеющие нянюшек, что присматривают за их детьми, должны также иметь деньги. Это во-первых. А кроме того, родители, нанимающие нянюшек, живут своей собственной жизнью. Этот факт придает им более высокий статус даже в глазах собственных детей. Им не приходится играть смехотворную и нелепую роль измученных, загнанных существ, вечно растрепанных и пребывающих в дурном настроении, которые, подобно слугам, ухаживают за своими детьми. Им не приходится прибираться после детских приступов гнева, затачивать цветные карандаши, успокаивать глупые страхи или, в ином случае, брать на себя какую-то совсем уж унизительную роль. Они могут, скажем, пару раз в день заходить в детскую — воплощенные символы власти, очарования, щедрости, благоговения, от которых исходит томный запах грейпфрутового тоника.

Принадлежащие к высшим слоям общества нью-йоркские и бостонские семьи, по-прежнему живущие в рамках европейской традиции, восприняли систему нянюшек как свою собственную. Если возможно, они нанимают английских нянюшек, неизменно милых и вполне заурядных женщин с прическами в пределах разумного, одеждой в пределах разумного и туфлями опять-таки в пределах разумного. Или, если не получается с английскими, родители нанимают французских нянюшек, которые почти так же хороши, как английские. Кроме того, наличие французской нянюшки позволяет женщине в умеренно-удовлетворенной манере доложить кому-нибудь о том, сколько французских слов уже выучила ее дочурка.

Единственная отчасти забавная странность состоит здесь в том, что нянюшки являются самыми законченными и беззастенчивыми снобками во всей Америке. Сами богачи уже отбросили множество своих символов статуса. Обедают они теперь как попало. Не одеваются как следует. Наконец, не пользуются чашами для омовения пальцев и всеми подобными великими изобретениями. А нянюшки все это замечают и сокрушаются. Они являются продуктами более старой, более строгой системы статуса, иного стиля жизни, а потому переносят все вышеупомянутые изобретения в современную эпоху.

— Знаете, что наша няня говорит насчет этой квартиры? Они, знаете ли, связываются друг с другом по телефону. Да у них целая сеть. Наш телефон без конца трезвонит, и все время названивают нянюшки. Они звонят и говорят, что якобы малышка Сара хочет поздороваться с малышом Бобби. А после того, как дети, в обычной манере мелких кретинов, повоют друг на друга секунд пятнадцать, трубки берут нянюшки и начинается бесконечная болтовня.

Так или иначе, но однажды, после того как малышка Сара В___ зачем-то здесь побывала, Шарлотта не помнит, зачем именно, мисс С___, нянюшка В___, она абсолютная тиранка, так вот, мисс С___ разговаривала с миссис Дж___, а вся беда в том, что бедная миссис Дж___ стопроцентно верит каждому заявлению этой женщины, и вот мисс С___ ей рассказывает… конечно, Шарлотта смогла услышать только самую концовку в исполнении миссис Дж___ однако можно было понять, о чем та говорила — она говорила о том, что у Роберта и Шарлотты такая квартира, где все выглядит очень дешево, не считая того, что им преподнесли в качестве свадебных подарков. И бедная хозяйка подумала, что умрет в тот же миг!

— Нет, ну ничего себе — какие у нее запросы! — возмущается Шарлотта. — Вообще-то мы зовем миссис Дж___ «черной вдовой», за глаза, разумеется. Но знаете ли вы, о какой именно квартире болтают эти нянюшки? — И поясняет: — Представьте, вы приглашены на обед, и эта несчастная парочка… в общем, как только вы входите, вы сразу же видите, что они пустились во все тяжкие. Там цветы и непрямое освещение, желтые отсветы, городские огни, а кроме того, они наняли дворецкого. На девочке наряд хозяйки в стиле «украдите меня», и она смотрится совсем как Малышка Хайди из Швейцарии, мобилизованная в гарем. Ну так трогательно! А мебель там всегда вроде как из универмага «Луи», если вы, ясное дело, понимаете, что я имею в виду. Затем вы садитесь за этот ужасный стол, после чего там совершенно внезапно оказываются сказочное серебро и фарфор, столовый сервиз Уинслоу, судя по всему, настоящий… нет, просто сказочно! Сравнение поистине сокрушительное. И всегда бывает очевидно, откуда что взялось. Их родители и друзья их родителей раскошелились и подарили молодым все это, когда те поженились. Вы никогда не бывали в подобного рода квартире? Это слишком уж… — Шарлотта даже не знает, как выразиться… и это совсем не так трогательно. Ну что ж, Шарлотта вовсе не собирается сокрушаться по этому поводу. Но ведь именно так думают нянюшки!

— Я прекрасно знаю, что именно «черная вдова» думает про эту квартиру, — говорит Шарлотта, осматривая свой собственный горный пейзаж шезлонгов, комодов, столов, диванов и ковров от стены до стены. — Однако на самом деле она исключительно резко настроена лишь против того, что это новое здание. Няня считает его просто ужасным. Вот почему она хочет, чтобы мы устроили праздник в доме отца Роберта. «Черная вдова» говорит, что отец Роберта будет просто в восторге. Как бы не так! Я прекрасно помню, как печально все закончилось у Тейлоров. Они все-таки устроили праздник в доме ее родителей, на Девяносто какой-то улице, в прелестном старом местечке. Только так, видишь ли, их нянюшка не испытала бы смущения, представ перед другими нянюшками.

Мафия нянюшек! Нянюшки редко бывают женщинами блестящего ума, проницательными или лукавыми. Все они вышли из британской традиции Добропорядочной Дамы на низких каблуках, в скверно пошитом платье. Однако они очень тверды во всем, что касается различных социальных материй. И недаром нянюшки просто мертвой хваткой держатся за Ист-Сайд: ведь для них это по-прежнему символ статуса нанимателей. Думаете, все это давно устарело? Ничего подобного! Если кто-то бросает людям символы статуса прямо в лицо и вызов со стороны этой персоны представляется им обоснованным, люди вянут и никнут. Они начинают нервничать. Они начинают выполнять требования нянюшек, которые эти старые фарисейки статуса предъявляют им относительно детской одежды, детских праздников, а также размера и убранства надлежащей родительской квартиры в Нью-Йорке. Мало того, существует целая сеть нянюшек. Все они, как кажется, живут в одном и том же квартале Бронкса — вдоль Мошолу-Парквей, поблизости от зоопарка. Все они, похоже, вместе ужинают по средам, в свой законный выходной. А также, судя по всему, посылают друг другу открытки, якобы от имени своих воспитанников, но на самом деле целиком написанные нянюшками, и это делается в рамках все той же мафии нянюшек. Все они проводят половину рабочего дня, болтая друг с другом по телефону или у частокола в Центральном парке. Все это время нянюшки обмениваются информацией. И какой информацией! Никакой там политики, экономики или культуры. Нянюшки имеют дело со сведениями, значительно более животрепещущими. Кого увидели проталкивающим дрожащее колено меж чьих шелковых голеней в толкотне чьего праздника. Для Добропорядочных Дам на низких каблуках нянюшки слишком уж откровенны. Представьте себе, есть люди, которые рассчитывают услышать о том, что происходило на их собственных праздниках, от их же нянюшки, которая слышала об этом от других нянюшек, которые услышали об этом прямиком из уст самих действующих лиц. А финансы! Нянюшки так безошибочно чуют запах бедности, подкрадывающейся к возвышенным местам, что их, должно быть, специально натаскивали. Так что, понятное дело, все хозяева нацепляют свои наилучшие физиономии, задействуют свое наилучшее поведение — и все исключительно ради нянюшек, ибо даже мельчайшие детали произошедшего будут транслироваться по всему Ист-Сайду посредством сети нянюшек.