Прелюдия к большевизму - Александр Фёдорович Керенский

за все время, пока шла ликвидация Корниловского мятежа. Не очевидно, но абсолютно верно, что господин Уилкокс или его вдохновители сознательно желали придать своим предположениям вид реального факта.

Поскольку в обращении к народу фигурировало слово «измена», внушенное, стало быть, Советами, «Керенский признавал, — говорит господин Уилкокс, — что эта прокламация была делом рук министра финансов Некрасова и была послана по железнодорожным путям без ведома министра-президента», и якобы текст обращения оказался для меня полной неожиданностью.

Я не признавал ничего подобного. И здесь господин Уилкокс вновь руководствуется сфабрикованными показаниями. Текст моего обращения к народу от 9 сентября с первого до последнего слова был просмотрен мною совместно с министром финансов Некрасовым. В этом обращении нет слова «измена» или объявления Корнилова предателем. Вот соответствующее место в этой прокламации: «Учитывая, что в предъявлении этих требований [Корнилова] Временному правительству в моем лице выражено желание определенных кругов русского общества воспользоваться серьезностью положения в стране и установить в государстве правительство, которое не будет противоречить завоеваниям революции, Временное правительство считает необходимым…» Далее следует список мер, предпринятых правительством, и призывы к гражданам сохранять спокойствие. И все.

Господин Уилкокс вновь возвращается к вопросу «о разрушительном влиянии» на меня Советов и прозрачно намекает на то, почему я отказал Милюкову и генералу Алексееву в просьбе позволить им вмешаться в мой конфликт с генералом Корниловым и попытаться привести противоборствующие стороны к компромиссу:

«Богданов, один из главных чиновников Советов, хвастался на собрании, что политический отдел Петроградского Совета, услышав о посредничестве Милюкова и генерала Алексеева, действовал со всей энергией и предотвратил всяческие соглашения между Корниловым и правительством».

Возможно, Богданов и хвастался, хотя я никогда раньше ничего не слышал и не читал об этом. Однако Советы не могли иметь никакого влияния на мой отказ позволить Алексееву и Милюкову вмешаться, как бы им этого ни хотелось, по той простой причине, что, когда я услышал о просьбе Милюкова и Алексеева, я отказал им сразу же, решительно и категорично. «В то же время Советы сами узурпировали многие функции правительства», — пишет Уилкокс. И в самом деле, восстание Корнилова, возбудив в массах психологию полнейшего недоверия к властям, воскресило в Советах большевизм и его тенденцию узурпировать функции правительства, однако это произошло гораздо позже, и правительство все время боролось против этих попыток. Ликвидация мятежа генерала Корнилова проводилась Временным правительством настолько независимо от всех влияний, что именно со стороны советских кругов я впервые услышал упреки за то, что в те трудные дни я не пожелал опереться на Советы и советские организации. Один из наиболее выдающихся демократических лидеров и мой личный друг фактически публично упрекнул меня за это, сказав, что у меня «голову снесло» властью.

В конце своего исследования господин Уилкокс говорит, что генерал Корнилов «хотел эмансипировать ее [власть] от противоправного и парализующего влияния Советов. В конце концов это влияние разрушило Россию, и защита Корниловым правительства была последней надеждой остановить процесс разрушения».

Это вполне соответствует первым словам обращения Корнилова от 9 сентября, в котором он объявляет войну правительству: «Вынужденный выступить открыто, я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство под давлением большевистского большинства Советов…» Это явная ложь, поскольку перед восстанием Корнилова политическое влияние Советов было меньше, чем в любое другое время революции. Летом начали действовать органы местного самоуправления, созданные на основе всеобщего избирательного права; возбуждение первых месяцев революции спадало, а Советы теряли свое исключительное значение в жизни масс. Эта здоровая и нормальная эволюция приветствовалась в прессе наиболее активными членами Центрального исполнительного комитета самих Советов. Нелепая попытка генерала Корнилова форсировать события привела к кризису, уничтожившему весь интенсивный полугодовой труд по созданию национальной машины, и опять бросила массы в хаос анархии и разрухи. Через неделю после Корниловского мятежа Советы были захвачены большевиками. И тогда повсюду возникло большевистское большинство, и под лозунгом «Вся власть Советам!» начался роковой конфликт разнузданных масс с государственностью и порядком в России.

Авантюра Корнилова была прологом к большевистскому государственному перевороту. Если бы не 9 сентября, не было бы и 7 ноября.

Однако сам Корнилов по-своему глубоко любил Россию, и не легкомыслие, но недостаток знания и политического опыта толкнули его на губительную тропу, куда увлекли его определенные безответственные группы финансовых дельцов и политических авантюристов. Завойко, Аладин и компания была лишь случайными людьми с двусмысленным прошлым; за их спиной стояли влиятельные анонимы, которые в решительный момент спаслись, но бросили Корнилова.

Разрешите в заключение привести довольно длинную цитату из письма генерала Алексеева, написанного 12 сентября 1917 года и обращенного к вновь оперившемуся германофилу Милюкову; оно проливает яркий свет на экран восстания Корнилова:

«Дело Корнилова не было делом группы авантюристов, и вы знаете до известной степени, что определенные круги нашего общества не только все знали об этом, не только симпатизировали идее, но помогали Корнилову насколько могли… У меня есть еще один вопрос: я не знаю адресов Вышеградского, Путилова[38] и остальных. Семьи заключенных в тюрьму офицеров начинают голодать, и я настаиваю, чтобы они пришли им на помощь. Наверняка они не бросят их на произвол судьбы и не позволят голодать семьям тех, с кем они были связаны общими узами идеи и подготовки… В таком случае [то есть если это требование не будет немедленно удовлетворено] генерал Корнилов будет вынужден подробно заявить перед судом весь план приготовлений, все переговоры с людьми и группами и их участие, чтобы показать русскому народу, с кем он работал, какие настоящие цели преследовал и как, покинутый всеми в момент нужды, он вынужден предстать перед импровизированным судом с небольшим числом офицеров».

Комментарии излишни.

Словарь имен и названий

Авксентьев — лидер партии социалистов-революционеров. В 1905 году был членом Петроградского Совета рабочих депутатов. Был арестован администрацией Витте в ноябре того же года вместе с другими членами Совета и выслан в Сибирь, откуда ему удалось бежать за границу. До амнистии 1917 года Авксеньтев жил за границей, главным образом во Франции, и принимал активное участие в жизни социал-революционных центров и в партийной прессе. Незадолго до войны Авксентьев со своими друзьями основал газету «Почин», орган социал-революционного ревизионизма, в которой подчеркивал необходимость приведения социалистических принципов в согласие с идеями государства и народности; он также боролся против международного экстремизма в своей партии. Во время войны Авксентьев вместе с Плехановым и другими русскими социалистами, поддерживавшими национальную оборону, начал издавать газету «Призыв», носившую острый провоенный и антигерманский характер, в которой подчеркивалось влияние